Патрик Бьюкенен - Самоубийство сверхдержавы Страница 34

В 1998 году Мексика изменила свою конституцию, чтобы восстановить гражданство мексиканских американцев, поклявшихся в верности США (а эта клятва требует отказа от верности любой другой стране). Цель Мексики ясна – заново связать мексиканских американцев с родной страной и убедить их отстаивать интересы Мексики в США.

В июне 2004 года президент Висенте Фокс, выступая перед мексиканской общиной в Чикаго, последовал примеру Седильо: «Мы все мексиканцы – кто живет в Мексике и кто проживает на территории других стран. В действительности нас 120 миллионов человек, мы живем и работаем вместе на благо нашего государства»{443}. Фокс фактически сказал, что благо государства Мексика создается в государстве Соединенные Штаты Америки.

Разве это не призыв к мятежу?

В следующем году Карлос Гонсалес Гутьеррес, директор Мексиканского института для соотечественников за рубежом, заявил, что «мексиканский народ выходит за пределы, которые ограничивают Мексику»{444}. Эти мексиканцы отвергают идею Америки как плавильного тигля, породившего новую нацию – американцев. Они пребывают в плену, как замечал Шлезингер, «культа этнической принадлежности».

«Новое этническое евангелие отвергает объединяющее видение, благодаря которому представители всех народов слились в новую нацию. Основная идея очевидна: Америка – вовсе не нация личностей, но государство групп, где этническая принадлежность является определяющей для большинства американцев; этнические узы, говорят они, постоянны и неразрывны, а разделение на этнические общины образует фундамент американского общества и четко просматривается в американской истории»{445}.

Мексиканские лидеры считают, что Мексика – средоточие всего и что лояльность Мексике для людей мексиканского происхождения, будь то граждане США или нет, заменяет всякую лояльность США. «Я хочу, чтобы третье поколение, седьмое и все прочие думали в первую очередь о Мексике», – заявил Хуан Эрнандес, человек с двойным гражданством, который возглавлял кампанию по избранию Висенте Фокса среди мексиканцев за рубежом, а затем стал работать на Джона Маккейна{446}.

Эрнандес как будто сознательно берет пример с дуче. В 1929 году Муссолини сказал, обращаясь к итальянцам, живущим в Америке: «Мой приказ таков – гражданин Италии остается гражданином Италии, независимо от того, в какой стране он живет, даже в седьмом поколении»{447}.

Большинство мексиканцев поддерживают Эрнандеса. Международный опрос показал, что 69 процентов людей в Мексике считают – для граждан США мексиканского происхождения на первом месте должна стоять преданность Мексике{448}. Кровные узы «побивают» любую клятву верности США.

На саммите НАФТА в Квебеке Джордж Буш-младший высмеял досужие слухи о создании Североамериканского союза Канады, Мексики и Соединенных Штатов, с единой валютой, по образцу Европейского союза, как фантазию адептов теории заговора. «Это довольно комично, если учитывать разницу между реальностью и тем, что некоторые болтают в телевизоре»{449}.

Кальдерон тоже смеялся. «Я был бы счастлив стоять одной ногой в Мехикали, а другой – в Тихуане»{450}. Но в своем обращении к нации Кальдерон говорил о ноге в Тихуане и о другой в Лос-Анджелесе. Интересно, в курсе ли Буш, что его друг Висенте Фокс заявил в Мадриде относительно целей мексиканской государственной политики:

«В конце концов нашей долгосрочной задачей является установление с Соединенными Штатами… отношений, предусматривающих общие институты и учреждения, аналогичные тем, которые существуют в Европейском союзе, ради совместных действий в столь важных областях, как… свобода передвижения капиталов, товаров, услуг и людей. Эта новая система, которую мы хотим построить, по образу и подобию Европейского союза»{451}.

То есть Фокс сообщил европейцам, что цель Мексики заключается в ликвидации границы с США и объединении двух стран в Североамериканский союз, аналогичный ЕС. Впрочем, был Буш в курсе или нет, уже не имеет значения. Мексиканские президенты делают громкие заявления, они чувствуют, что Америка не в состоянии предотвратить такой исход, а истеблишмент США совершенно не волнует американский суверенитет.

Неужели мы прошли точку невозврата?

Стивен Камарота из Центра по изучению иммиграции, используя данные Бюро переписи населения (совокупно 1,25 миллиона легальных и нелегальных иммигрантов, въезжающих и находящихся в Соединенных Штатах каждый год), делает вывод, что численность населения страны к 2060 году достигнет 468 миллионов человек{452}. Если иммиграционная политика и законы останутся неизменными, «пополнение» населения США за пятьдесят лет будет сопоставимо с численностью населения США на момент вступления в должность Джона Ф. Кеннеди. Примерно 105 миллионов составят иммигранты и их дети. Приблизительно это соответствует численности населения нынешней Мексики, родины большинства иммигрантов.

Когда Аризона приняла закон, разрешающий полиции во время «законного контакта» и при условии, если имеется «обоснованное подозрение», предполагать, что задержанный находится в США нелегально, Кальдерон обвинил Аризону в том, что штат «распахивает двери нетерпимости, ненависти, дискриминации и насилию со стороны правоохранительных органов»{453}.

Спустя несколько дней Кальдерон уже обсуждал с Обамой в Белом доме этот закон Аризоны. Когда президент Мексики сообщил нашему конгрессу, что закон – где особо оговаривается недопустимость расовой избирательности – «вводит расу как основу деятельности правоохранительных органов», демократы, и среди них генеральный прокурор США Эрик Холдер и министр внутренней безопасности Джанет Наполитано, зааплодировали устроенной Кальдероном диффамации Аризоны{454}.

Затем мексиканское правительство представило краткий свод документов, подтверждавших жалобу министерства юстиции на то, что закон Аризоны «затрагивает область внешней политики и интересы национальной безопасности, нарушая отношения Соединенных Штатов Америки с Мексикой и другими странами»{455}. Госдепартамент США подготовил собственную справку, со ссылкой на мексиканскую жалобу, и фактически выступил против американского штата Аризона. Объявляя закон Аризоны недействительным, судья Ричард Паэс, «латино» из Апелляционного суда США Девятого округа, процитировал мексиканскую справку и заявления с осуждением этого закона, поступившие почти от десятка стран Латинской Америки. Будем знать, что ныне в суде США прислушиваются к мнению из-за рубежа.

Массовая иммиграция последних четырех десятилетий, легальная и нелегальная, превосходит по масштабам все переселения народов в истории. Десятки миллионов мигрантов прибывают из культур, стран и цивилизаций, представители которых никогда прежде не ассимилировались. Наш плавильный тигель не просто треснул, его отодвинули подальше ради мультикультурализма. Иммигрантам настоятельно рекомендуют сохранять свой язык, обычаи, традиции, культуру и национальную идентичность. Больше всего иммигрантов проникает к нам из Мексики, страны, исторически обиженной на Соединенные Штаты Америки: 58 процентов мексиканцев считают, что американский юго-запад по праву принадлежит Мексике{456}.

Да и сама ассимиляция идет не так, как это происходило с европейскими иммигрантами. Всего 3 процента молодых латиноамериканских иммигрантов в возрасте от шестнадцати до двадцати пяти лет ответили «американец», когда их попросили определить свою национальность. Лишь 33 процента «латино» второго поколения и граждан США, родившихся на нашей земле, считают себя прежде всего американцами. Лишь после третьего поколения 50 процентов идентифицируют себя как американцев. И даже в этом случае половина непременно упоминает о себе как о выходцах из Латинской Америки или испаноязычных, и отождествляет себя со страной, откуда когда-то приехали их бабушки и дедушки{457}.

Калифорния, вот и мы!

«В Калифорнии хаос», – уверен Джон Джадис, автор статьи «Штат на грани: с Калифорнией покончено?» Эта статья в «Нью рипаблик» посвящена Золотому штату, который Джадис полюбил, будучи студентом в Беркли в 1960-х. Перечислив признаки катастрофы, Джадис задается вопросом, способен ли штат возродиться и обновиться. «Сильно сомневаюсь», – заключает он{458}.

Пессимизм журналиста видится оправданным и знаменательным, ибо, как пишет Джадис: «Калифорния остается американским штатом в составе США, но состояние дел в этом штате отражает положение Америки в целом»{459}. И потому следует в подробностях изложить хронику крушения Золотого штата, ведь Калифорния демонстрирует, куда идет страна.

Белые американцы нелатиноамериканского происхождения сегодня составляют менее 40 процентов населения штата, их численность неуклонно сокращается. Выходцы из Латинской Америки представляют 38 процентов населения штата, их численность растет. Всего 27 процентов учеников в государственных школах Калифорнии белые{460}. В 2007 году латиноамериканки произвели на свет вдвое больше детей, чем белые женщины, среди первых рождаемость за год увеличилась с 284 000 до 297 000 младенцев, а среди последних упала с 160 000 до 156 000 младенцев{461}.