Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6568 ( № 38 2016) Страница 35

Андрей и Витёк смущённо отвернулись.

Майор ещё немного помолчал, сосредоточившись на том, чтобы навсегда запомнить это мгновенье.

Усталость и напряжение последних дней пропали. Ему хотелось смеяться, и чтобы всем вокруг тоже стало весело. Хотелось взять Дашу на руки и побежать с ней к морю, а потом нырять со скал «солдатиком» и «колдыбой».

– Пора, браты. Даша права, прорвёмся. И нас заберут.

* * *

Они залегли за камнями у дороги. Спустя минут десять подали голос испуганно примолкшие в траве цикады. А спустя час на шоссе к маяку показалась колонна противника.

Бой был коротким. Взрыв фугаса на дороге, ожесточённая перестрелка. Из-за изрешечённого пулями брезента грузовика выпрыгивают и вываливаются люди. На асфальте, в свете одной уцелевшей фары, оторванная по локоть рука.

От стрельбы со всех сторон закладывает уши. В ноздри бьёт резкий запах пороха.

Колонну пока остановили, противник залёг по другую сторону шоссе и ждал помощи, которая уже приближалась. Начали торопливый отход к береговому обрыву, оставляя своих раненых истекать кровью в пыльной траве. Кто-то, видимо, раненный в живот, умолял дать ему воды. Тащить не было смысла. Куда тащить?

– Сколько их там прёт… – Витёк выругался, зажимая задетую пулей руку.

– Спускаемся к морю и попробуем отойти к маяку вдоль берега, – скомандовал Майор.

Со стороны маяка раздался грохот, от которого содрогнулась земля, и несколько камней покатилось с обрыва вниз.

– Майор, маяк погас, – выдохнул Витёк.

Там, где был свет маяка, воцарилась кромешная тьма. Зарычав от отчаяния, Майор продолжил скользить вниз по крутому склону к морю. Андрей и Витёк последовали за ним.

«Даша, Даша…»

В лунном свете мерцала морская пена. Тихий шелест волн. Пробирались вдоль полосы прибоя, по скользким камням.

Крабы под ногами прячутся в щели.

Голоса наверху.

Камешек покатился по склону.

Вот ещё что-то упало.

– Гранатами же сверху забросают, твари! – крикнул Андрей и, истошно заорав, рванул автомат вверх, дав очередь к звёздам.

Потом всё стихло.

* * *

Наконец они поднялись наверх по обрыву. Остановились наверху отдышаться.

– Майор, маяк снова зажёгся, – сказал Витёк. – Никак пронесло?!

– Пронесло тебя, пронесло, – проворчал Андрей, оглядываясь, ощупывая себя и судорожно сжимая пальцами нательный крест. Андрея трясло как в лихорадке. Витёк удивлённо глянул на него.

Шли молча. Светила луна, пели цикады. Иссушённая солнцем трава в лунном свете напоминала изысканные икебаны. В тишине было отчётливо слышно, как она шуршит, крошась под сапогами, словно пепел.

Не хотелось ни говорить, ни думать.

А потом они увидели её.

Она шла к ним навстречу. Волосы у Даши были мокрые. Похоже, девушка их выжимала, и они так и остались перекинутыми через левое плечо.

Майор упал на колени. «Даша, Даша…» Зарычал от отчаяния, исступлённо вцепившись в сухую траву.

Пахло полынью.

– Как же так, Даша… как же так… – пробормотал Андрей.

– Катер не смог подойти к берегу для эвакуации. Я решила, что доплыву… ну и вот… не доплыла. Я хорошо плаваю! Но катер был очень далеко… слишком далеко, – виновато оправдывалась Даша.

Витёк изумлённо смотрел на них.

– Ребята, так мы что… умерли?! – с неимоверным удивлением наконец спросил он.

Все уставились на него.

– Дошло наконец, – сказала Даша, и, не сдержавшись, прыснула в кулачок.

Следом за ней чуточку истерично, но с искренним весельем засмеялся Андрей.

Наконец и сам Витёк, с потрясением глядевший на них, неуверенно заулыбался.

Майор не улыбался. Солёные слёзы текли по его щекам и капали в мёртвую траву.

Даша подошла к нему и ласково провела ладонью по волосам.

– Не надо. Чего уж толку горевать по пролитому молоку, – сказала она, стараясь сохранить весёлый тон.

Майор встал с колен. Отряхнул ладони от праха и протянул руку Даше. Та, улыбнувшись, вложила свою ладошку в его ладонь.

Андрей и Витёк выжидающе смотрели на Майора. Впереди тихо мерцал свет маяка.

– Ну что, браты, теперь пошли к маяку, – сказал Майор. – Оттуда нас заберут.

Повсюду первородство линий

Повсюду первородство линийВыпуск 1 (10)

Спецпроекты ЛГ / Муза Тавриды / Дети солнца

Алиса КУЛИКОВА

ВЕСЕННЕЕ НАСТУПЛЕНИЕ

Расположился стан врагов:

Обозы, пушки, штаб,

За крепостной стеной снегов

В тени еловых лап.

Мундиры белоснежные

Под серебром наград

Готовые отправиться

Хоть в бой, хоть на парад.

Там тишина могильная

Вокруг белым-бело,

И лишь чернеет знаменем

Воронее крыло.

Назад ни шагу! Выстоять!

Не кланяться врагу!

Держаться до последнего

И умереть в бою!

Зовёт трубач отчаянно,

Трубит во все концы,

По эскадронно строятся

Весёлые бойцы.

Взметнулись стяги алые

Над строем до небес,

Слепит глаза походного

Оркестра медный блеск.

В атаку! Сабли наголо!

Вперёд скачи, трубач!

Рванулись кони рыжие,

Затрепетал кумач,

Припали к гривам конники.

Лавиной огневой

Летят, гудят калёные

Клинки над головой.

Заголубело празднично

Полотнище небес!

Остаток войска снежного

Бежит в ближайший лес.

Овраги, балки, рытвины,

Последний ряд траншей,

Последние защитники

Последних рубежей!

Рубаки краснозвёздные

Тесней сжимают в круг

И батальоны грозные,

И банды зимних вьюг,

И золотыми пиками

Ноздрят осевший снег,

И обращают пленников

В разливы светлых рек.

Над тёплой влажной пашней

Клубился белый дым,

Ручьи дрожали сизые

Под небом голубым.

Ладошки вербы мягкие

Тянулись высоко

К плечам усталых конников

И гривам рысаков.

А рек разливы ясные

На утренней зоре

Качали звёзды алые

В холодном серебре…

ФЕОДОСИЙСКИЙ ПЛЯЖ

Не повезло напудренным носам

Нейлоновых богинь!

Бежит по лицам, плещется прохлада,

Текут по щекам тени, тушь, помада.

Пасует модельеров мастерство!

И нет уже ни макси и ни мини,

Повсюду первородство форм и линий,

Повсюду правда, всюду естество!

Смешалось всё: круги, буйки, матрасы,

Средь пены волн блаженные гримасы.

Всё, что кричит, смеётся, плачет, стонет,

Качает море в голубых ладонях!

Свою былую чопорность поправ,

Пустым пренебрегая этикетом,

Природа с нами пьёт на брудершафт,

И, золотые крылья распластав,

Стартует ослепительное лето!

ГРОЗОВАЯ ТУЧА

Окутала мраком, дохнула прохладой,

Повисла над садом угрюмой громадой,

Теснее прижалась к земле разогретой,

Плеснула во тьму фосфорическим светом.

У самого дома над крышей горбатой

Тотчас раздались громовые раскаты,

И дождь, потоптавшись у клумбы цветочной,

Блеснул серебром в желобах водосточных. 

Он олицетворял целую эпоху

Он олицетворял целую эпохуВыпуск 1 (10)

Спецпроекты ЛГ / Муза Тавриды / Эпитафия

В последние дни августа скончался известный писатель и активный общественный деятель Крыма Владимир Павлович Терехов.

До последних дней жизни Владимир Павлович возглавлял Региональный Союз писателей Республики Крым, являлся почётным председателем Русской общины Крыма.

В 80-х годах прошлого века Владимир Павлович организовал движение крымчан, выступавших против открытия в Крыму атомной электростанции. Уже построенные для работы станции корпуса в посёлке Щёлкино на Керченском полуострове так и не были введены в строй – настолько сильным было сопротивление жителей Крыма во главе с поэтом Владимиром Тереховым. Уникальные крымские курорты были спасены от угрозы разорения.

Такая же активная жизненная позиция была присуща Владимиру Терехову и в постсоветские годы, когда он оказался в числе писателей, тяготевших к единству Русского мира и сделавших всё от них зависящее, чтобы наступила Крымская весна. Так и Русская община Крыма, которую Владимир Павлович создавал со своими единомышленниками в течение 23 лет, была на передовой политической жизни Крыма, помогая русским людям сохранять в сердцах деятельную любовь к исторической Родине.

Редакция информационного издания «Крымское эхо» выразила чувства всех, кто знал Владимира Терехова, когда написала: «С глубокой скорбью восприняли мы эту печальную новость. С уходом Владимира Павловича ушла целая эпоха – эпоха сопротивления, эпоха борьбы за свою идентичность, за право не только называться, но быть русским. Быть русским не по крови – а по менталитету, по самоощущению, по правде. Спасибо Вам, Владимир Павлович, что вы оказались в нужном месте в нужное время – нам без Вас было бы куда страшнее. Спасибо Вам за Русский Крым…»