Эдуард Лимонов - Другая Россия Страница 36

И Кореш и Маквей пали в борьбе за свободу, за право американцев to be left alone, быть предоставленными сами себе, если они не нарушают федеральные законы. Однако американское государство больше не желает выносить у себя дома вооружённых чудаков, изгоев, забившихся в горы. Объявлена война даже традиционной секте мормонов. В мае сего года был судим за многожёнство пятидесятилетний мормон из штата Юта, прославившегося кровавой осадой секты Кореша в 1993 году. Отцу трёх десятков детей, мужу пяти женщин, ему дали показательные 20 лет тюремного заключения!

Разумеется, гонения на секты начались не вчера. Левые секты преследуются давно и очень жестоко. Всему миру известна нашумевшая странная и кровавая история якобы самоотравления в Гвиане (север Латинской Америки, Гвиана разделена между тремя странами: Британией, Францией и Нидерландами) всей секты некоего Джима Джонса, чернокожего сектантского проповедника, в 1980 году. Тогда в лагере Джонса были обнаружены трупы более 200 сектантов, якобы, смерти последовали от отравления цианидом. Якобы, Джим Джонс заставил секту выпить смертельную отраву, всех заставил, включая женщин и детей. С течением времени собралось однако большое количество доказательств того, что «самоотравление» на самом деле было осуществлено FBI, дабы препятствовать эмиграции секты в Советский Союз. Секта Джонса за несколько лет до этого перебазировалась в Гвиану из Калифорнии именно по причине преследований FBI. Но и в Гвиане «соотечественники» не оставили их в покое. Каждое утро над лагерем эксцентричных сектантов звучал… Гимн Советского Союза, и на флагшток ползло красное знамя. Джим Джонс посещал посольство СССР, торопя эмиграцию… FBI не могло этого вынести.

Дошло дело и до правых. Так что Тимоти Маквей не бессмысленный массовый убийца, каким его хотят представить янки, но традиционный борец за американскую свободу жить как хочется. Ненависть к Федеральному правительству одна из традиций Америки.

Наступают на свободу граждан и во Франции. Только что внесён в Национальное Собрание закон, запрещающий деятельность сект. Если лидер секты нарушит запрещение, ему грозит до пяти лет тюремного заключения. Во Франции сейчас зарегистрировано 170 сект.

Из изложенных фактов понятна тенденция репрессий глобалистской цивилизации: безжалостно запрещается и выбивается всё инаковерие, как и инакомыслие. Крестовый поход против сект имеет целью остановить религиозный процесс, не давать появиться новым формам религиозности. (Вспоминаю, что на демонстрации 26 мая 1976 года в Нью-Йорке против газеты «Нью-Йорк Таймс» я и мои товарищи эмигранты оказались рядом с тоже протестующими против политики газеты членами секты референта Муна. Муновцы предложили нам тогда бороться вместе, но мы пренебрегли их призывом.) Радикальные правые партии России последние десять лет односторонне объяснялись в пылкой любви к православной церкви. Очевидно они считали, что положение обязывает, и сама консервативная реакционность их взглядов выбрала им в партнёры православную церковь. Но хитрая толстая старуха РПЦ избрала в партнёры Власть. А радикальным партиям даже не кивнула за десять лет. Можно сказать, что это крайне глупая политика — клясться в верности толстой старухе, которая вас, ребята, не хочет.

К сожалению и НБП на протяжении первых лет своего существования декларировала свою лояльность Православной Церкви и неприятие сектантства. В ряде случаев состоялись даже акции членов НБП против некоторых сект. Случались и стычки наших партийцев с сектантами в нескольких регионах страны. Я лично всё время морщился, когда узнавал о таких акциях. Сегодня морщиться мало, сегодня такая политика предстаёт как тотально ошибочная. С РПЦ всё ясно, она заняла место у сапога власти.

Напротив, власть, и российская, преследует секты так же безжалостно, как и нас, ибо власть не делает разницы между инакомыслием религиозным и политическим. Мы все для неё организованные преступные сообщества изгоев. Естественно таким образом, чтобы изгои дружили с изгоями и боролись вместе против общего врага. То есть мы с радикальными сектами — естественно союзники. Члены сект как правило дисциплинированные, фанатичные, хорошо мотивированные, представляют из себя куда лучших союзников, чем политические партии России. (Этих мы уже видели: старики да старухи!) Даже наша исходная позиция как революционной партии должна была отталкивать нас от такой консервативной, реакционной организации как православная церковь. (Дугин влиял на нас, потому мы слишком долго клялись в неестественной любви к православию.) Следует разъяснить Партии всю огромную выгоду выступления совместным фронтом с сектами. То, что нам выгодно сегодня выступить с ними в едином строю за религиозную и политическую свободу. Политику партии в отношении сект мы круто меняем. Нужно приветить и привлечь, обменяться опытом и методиками, и бороться вместе.

(В будущем следует ввести некоторые ритуалы в ежедневную жизнь и практику партии, возможно позаимствовав их из ритуалов и практики религий и сект. Так, следует скрепить Единение — общность всех членов партии во времени общим символическим ритуалом, как бы молитвой или медитацией, исполняемой в одно и то же время, ежедневно, в особом положении, с произнесением текста, пусть это будет нечто вроде воинской молитвы НБП. Чтобы где бы партийцы не находились, они знали, что в этот момент все партийцы в той же позе произносят ту же молитву. «Я, воин НБП, приветствую новый день и в этот Час Единения Партии я с братьями! Чувствую мощную силу всех братьев Партии, где бы они сейчас не находились. Пусть моя кровь вольётся в кровь Партии, пусть мы станем единым телом. Да, смерть!» Что-то подобное, возможно чётче и мистичнее.)

Инакомыслящие религиозные и политические группы (Глобалисты уже назвали нас «изгоями», так воспользуемся их удачной терминологией.) изгоев должны понять, что наибольшего успеха они могут достичь, развивая каждый свою индивидуальную борьбу как сепаратистская сила. И разумеется приходя на помощь друг другу. Не следует тратить время и силы на создание общего для всех проекта идеологии и создание одной глобальной оппозиции глобализму. Следует атаковать уже сегодня, с тем, что мы имеем. Здесь держит фронт секта, здесь партия, тут талибы, там свидетели Иеговы, здесь областные сепаратисты, тут зелёные экологи, а здесь работяги, случайно установившие на своей шахте диктатуру пролетариата. Мне неизвестно, на каких основаниях строились коалиции, организовавшие публичные выступления против глобализма в Лондоне, в Праге, в Давосе в последние пару лет, но, похоже, что именно на подобных тем, которые я только что изложил. Хотя у меня такое впечатление, что интернационал антиглобализма был всё же исключительно левым, без участия правых сил. Но к антиглобалистской революции должны быть привлечены и правые силы и религиозные изгои — сектанты. Разве в этом могут быть сомнения?

До сих пор стратегия НБП была такова: постепенное наращивание силы, длительное партстроительство во всех, где возможно, регионах России. А итогом партстроительства явится мощная общероссийская машина партии. И эта машина в день и час Икс произведёт классическую революцию. Либо мирную, как национал-социалисты в 1933 году, через волеизъявление распропагандированных граждан-избирателей. Либо осуществит революцию ленинского типа по образцу событий октября 1917 года. Однако уже после трёх лет нашего существования, к концу декабря 1998 года, после двух подряд отказов Министерства Юстиции в регистрации НБП как общероссийской партии, у нас не осталось сомнений, что этот законный и легальный путь для НБП беззаконно перекрыт властью.

В 1999 году нам суждено было убедиться в несостоятельности, в бредовой дури, в полном отсутствии какой-либо стратегии двух самых радикальных организаций оппозиции. Вначале, в январе — феврале нас предал наш союзник с 1997 года — Виктор Анпилов, и его организация «Трудовая Россия». Между нами существовал тройной договор, что с «Трудовой Россией» и с «Союзом офицеров» Станислава Терехова мы пойдём на выборы в ГосДуму в декабре, единым блоком. (Если у нас не было регистрации, то была реальная молодёжная организация.) Анпилов взял к себе в блок потрёпанного авантюриста, якобы внука Сталина, назвал блок «Сталинским», предал нас, и не собрал на выборах и одного процента голосов.

Летом 1999 года не удалось договориться с Баркашовым по поводу совместного участия в выборах в составе блока «СПАС» во главе с ЛДПРовцем Давиденко. Жадность и тщеславие, заносчивость и мания величия Баркашова помешали объединению националистических сил. (Хотя, честно говоря, я никогда не был от наших отечественных националистов в восторге.) Остальное доделала власть. Под совместными усилиями МинЮста и Центризбиркома рухнул блок «СПАС». А уже в следующем году распалось Русское Национальное Единство. Мы, НБП, остались одни.