Михаил Веллер - Конец подкрался незаметно Страница 37

Если это свой, родной, местный — ну, из зависти, страшна крестьянская зависть к поднявшимся у всех народов, — можно ему и красного петуха под стреху подпустить. Если своего народа, но пришлый — чужак, сволочь богатая, при случае всегда нагадить можно, если он только уж таким добрым да хорошим себя не показал всем: а лучше разграбить да выгнать. Но если это люди другой нации, и поднялись все — да это что ж такое? Это мы у себя же дома стали вторым сортом?! А у них и внешность другая, и религия, и язык с акцентом.

Хуже — пожалуйста. Сколько угодно. Еще и посочувствуют, если ты чистоплотен, кроток и трудолюбив. Кормись себе, живи. Мы люди терпимые, земля большая, дело всем найдется.

А вот эти турки-месхетинцы всей общиной унизили всех русских вокруг. Они стали жить лучше русских. Тут уже неизбежно вступил в действие элемент национальный, межэтнический, межсистемный — мы и они. Они как система подавляют нас как систему. Тем подавляют, что они значительнее. Они лучше, значит, круче, главнее, значительнее. Что?! Турки на русской земле лучше русских?!

Еще раз поймите. Не для того человек сладко жрет, чтоб от ожирения умереть. А чтоб удовольствие получить. А главнейшее удовольствие, комфорт душевный — осознавать свою главность и значимость, человеком достойным и крупным себя ощущать. А главнейший дискомфорт и неудовольствие униженность, опущенность, умаление размеров и масштаба твоей личности с ее правами и возможностями, т. е. — уменьшение твоей плавности.

Пространство успеха и значимости едино на всех, как небосвод в окоеме. И приподнимание одного означает приопускание другого, а прибавление куска у одного — уменьшение куска той же плавности у другого.

Я не призываю к национализму! Я лишь констатирую закономерности социопсихологии.

11. Так мало того! Эти турки-месхетинцы, эти пригретые на широкой доверчивой груди русского народа гадюки семибатюшные, стали брать в аренду пустующие земли — а русских нанимать для их обработки! В батраки, то есть!

Да, земли пустовали. Да, аренду и налоги турки платили по-честному, и краевая казна получала деньги на социальные нужды. Да, безработные русские получили работу прямо на месте, у себя дома, на созданных шля них рабочих местах, стало быть. Да, овощей-фруктов для людей-покупателей стало больше — своих, а не импортных, с химией. Да, зарплату работникам платили удовлетворительную, уж не колхозную, больше людям так заработать было в округе негде. Ну — что? Стало лучше? Хрен вам. Выгнали турок вон, и уехали они в Америку.

Нет, ты понимаешь? Я его пустил, и теперь он же меня в батраки нанял! Отметим с удовлетворением, что удалось избежать турецкой резни в России. А то попомнили бы патриоты янычарам славянскую кровушку на Балканах!

Турки не смогли понять: они же все мирно, по закону, по согласию, и продукты, и работа-заработок, ведь со всех сторон добро — за что их не любили? За что прогнали? Твари неблагодарные, природные бездельники…

Это всегда чувствуют зависимые «свои» — и никогда не понимают начальствующие «чужие».

Примечательно и забавно-трагично, что тот же человек, переходя из одной категории в другую, меняя свою социальную роль на противоположную — мгновенно и начисто забывает, каково ему в положении другого было только что. Что в Казахстане на него работали казахи — это нормально, он умнее. А что теперь в России он работает на азербайджанца — это уже унизительно. Но никаких переоценок и переосмыслений. Я главный над другим — это хорошо, другой главный надо мной — это плохо. Зулусская мораль. Психология. Вот и вся политкорректность.

12. Но! Почему никто не задал вопрос! А что ж это русские, местные, у себя дома, с приходом бездомных турок-месхетинцев не взяли земли в аренду и не наняли турок в батраки? Ведь это логично — пришлый идет в батраки к местному?

Русские как народ имперский, системный, повелевали всеми народами Империи. А русские по отдельности, как частные лица, не могут постоять за себя, ни прокормить себя, ни подчинить других, а наоборот — подчиняются другим…

Великая Система всегда веками культивирует баранов, страшных в строю, которым управляет лев. Безынициативные, терпеливые, легко управляемые и внушаемые, не способные к действиям без команды и привыкшие рассчитывать на власть сверху — вот реальные подданные Великих Империй в конце дороги, на закате и распаде. Нет львов, рассыпался строй — и любой такая, любая крыса может жрать вчерашнего легионера.

Почему не русские эксплуатировали бесправных пришлых? А бесправные пришлые наладили дело и стали эксплуатировать местных русских?

А мы не стяжатели, гордо отвечают местные. Мы кровососов не уважаем. Мы по-простому. А по-простому, милаи, ноне оно так: дочек в проститутки, сынков в бандиты, землю — мошеннику одному, пенсию — мошеннику другому: и счастливого пути на кладбище. Называется — либеральная экономика, поняли, бахлы?

Рынок суров и прост: или ты хозяин, или ты подчиненный, или ты самостоятелен и кормишься сам. В силу имперской ментальности подавляющее большинство русских склонно к подчиненности. А большинство кавказцев в силу своей ментальности (горцы, торгаши, клановое деление и устройство, жестокие требования к мужчине — кормильцу и защитнику большой семьи, индивидуализм, уважение к достатку, недоверие к социальной системе, приверженность родственным и личным связям, доминирование обычаев над законом, культ силы) — гораздо лучше приспособлены к волчьему рынку нашего дня.

Ну так как же им после этого не завладевать рынками?

13. Однако когда на той же Кубани районный агроном — молодой негр (закончивший областной сельхозинститут, пока в его родных африканских джунглях произошел очередной переворот), — встает вопрос унизительный и скорбный. А что — русские вообще еще способны к самоуправлению и самопрокормлению? Когда-то норманы учили славян управлять и воевать. Но в том стыда не было. Бойцы германских кровей были в ту эпоху несравненно лучшими в Европе и окрестностях, а государи германских земель всосали науку управления Римской Империи, которой сначала покорились, потом служили, потом ее свергли. Но когда молодой африканец учит русских земледельцев на Кубани пшеницу сеять (благодушный телесюжет потрясал!) — это конец всему. Почему учит? А своих нема. Кто спился, кто малограмотен, кто ленив. Это уже конец всему.

14. Для душевного комфорта русского народа можно выгнать всех инородцев до единого. И по крайней мере внутри страны не будет национального унижения русских. Да? Так тоже нет.

На территории Российской Федерации такое количество нерусских, причем на своих исконных землях, что… что? Устроить геноцид, истребить как индейцев, а землями завладеть? Милый план. Запретить выезжать за границы своих автономий? Индейские резервации — другое, они запрещают белым внутрь, а не индейцам наружу, это наша антиамериканская пропаганда извратила. Но, конечно, в этих начинаниях ООН нас поддержит, и все будут счастливы.

Ксенофобия аморальна. Это бы ерунда, но дело хуже. Отгородиться от других народов нереально. Запретить им… что? Торговать? Нанимать русских? Дискриминация не пройдет: на Запад наплюем, но за деньги работники найдутся, а менты за деньги же покроют.

В XXI веке по массе причин мы обречены жить вместе со многими рядом. Но чтоб это не вылилось в очередное большое кровопролитие — из которых и состоит История — надо отдать себе отчет в положении дел.

Собственно, все люди знали это во все века. Иначе стали думать только в последние 40 лет и только на либерально-демократическом Западе. Представление о равенстве всех народов во всех смыслах и аспектах, т. е. об отсутствии каких-либо различий между народами, сформулировали одновременно с сексуальной революцией, однополыми браками как нормой, моральной легализацией наркотиков, доминированием прав отдельной личности над правами народа и государства, легализацией порноиндустрии, отменой смертной казни даже за самые изуверские и массовые убийства, запретом на принудительный труд даже в тюрьмах, разрешением на публичную матерную ругань и т. д. — то есть с введением идеологии неолиберализма и достижением Западом пика процветания и одновременно начата явного упадка, который везде и всегда начинался с разрушения морали.