Андрей Буровский - Бремя белых. Необыкновенный расизм Страница 37

У негров, скорее всего, не было расизма до столкновений с арабами, турками и европейцами. Разве что негры не считали себе ровней бушменов и пигмеев, относились к ним свысока. Тоже первобытный расизм своего рода.

Негров в отношении европейцев принято считать пассивными жертвами расизма… Но откуда мы знаем, что они думали и говорили о белых работорговцах и плантаторах? В XVIII веке черный расизм уже был, по крайней мере практический расизм тех, кто «очищал землю» от белой расы.

Теория негритюда или идеология убунти ничем не отличается от творений Гобино.

Все, что мы знаем о монголоидных народах, свидетельствует: расовые предрассудки, нежелание скрещиваться с «не своими», представления о «более низком» происхождении «не своих» возникают везде, где малайцы имеют дело с негроидами, а японцы — с айнами. Теории, может быть, и нет, потому что еще нет науки.

А китайцы так убеждены в своем культурно-историческом превосходстве надо всеми, что это убеждение вполне заменяет им расизм. Европейские ли народы или первобытные племена Южного Китая, монголы или тибетцы — все это дикие существа, несоизмеримо ниже китайцев.

А в XX веке и китайцы создали свою версию расовой теории — как только у них появились ученые.

Расизм проявился даже в Латинской Америке! Стоило там начать появляться новой расе — как пожалуйте, новый расизм «космической расы». И уж, конечно, уличные подонки из молодежных банд стали расистами не потому, что прониклись философией «эстетического монизма».

Различные политические силы используют расизм: народное представление о своем превосходстве. Используют, конечно, для достижения своих политических и экономических целей. Для оправдания внешней экспансии (Третий рейх). Для поддержания настроений осажденной крепости (в современных Латвии и Эстонии). Для сохранения высокого уровня накоплений и низкого уровня заработной платы в экономике (в ЮАР времен апартеида и в Либерии до 1980 года). Для консервации традиционной культуры, зависимости «низших» от «высших» (в Японии). Для преодоления комплекса неполноценности (Нигерия, другие страны Африки, в которых «черный расизм» зеркально отражает «белый», доказывая превосходство черной расы).

Но если бы не было расовых предрассудков на низовом уровне — и никакие политические силы не смогли бы его использовать.

Но, может быть, за идеей неравенства рас и правда стоят какие-то реалии? Проверим….

Глава 8

Эти политически некорректные расы

Когда книга Ч. Дарвина о происхождении видов докладывалась в Парижской академии, один из академиков заметил: «Такую пасквильную книгу мог написать только самый отъявленный негодяй. Но неприятнее всего то, что все, о чем он в ней написал, — чистейшая правда».

Что говорила наука?

Антропологии не повезло: она в слишком большой степени задевает интересы людей. Причем любое знание о человеке бьет не по самому смертельному, но по самому больному месту — по самооценке.

В результате и этого обстоятельства, и в силу откровеннейшей политики, навороченной вокруг научной проблемы, вопрос о происхождении рас невероятно затуманен. Неясно даже, что такое вообще расы, как они соотносятся с биологическим видом хомо сапиенс и с его популяциями. Антропологи насчитывают то 3, то 4, то 9 «больших» рас. А внутри каждой из этих «больших» насчитывают множество «малых». Внутри европеоидной — от 8 до 17, внутри монголоидной — от 6 до 18, а внутри негроидной выделяют от 12 до 28 «малых рас».

Неясно даже, от кого произошел сам вид хомо сапиенс.

Классическая схема происхождения человека проста, понятна и очень логична. В ней три звена: древнейшие люди, архантропы, древние люди, палеоантропы, и новые люди, неоантропы. Архантропы породили палеоантропов, палеоантропы породили неоантропов.

Эта схема в основных чертах сложилась еще в 1920-е годы, задолго до того, как в 1964 году английский антрополог Jle Гро Кларк предложил считать всех питекантропов, синантропов, атлантропов, гейдельбергских людей и так далее всех людей с объемом мозга от 900 до 1200 кубических сантиметров представителями одного вида биологического вида — homo erectus, то есть человек прямостоящий.

«Архантропы» выглядели как целый «пучок» родственных видов непонятного происхождения — ведь еще не были известны австралопитеки.

Неандертальцы еще считались тупыми обезьяноподобными существами, намного примитивнее «людей современного типа», а «люди современного типа» считались очень молодой формой человека, не старше 40 тысяч лет назад. Так же считалось, что «неоантропы» практически не изменялись. Какими появились 40 тысяч лет назад, таковы мы с вами и сегодня.

Вообще все страсти, бурлившие и сейчас бурлящие вокруг идеи происхождения и эволюции человека, — тема необычайно интересная и поучительная. Но в этой книге «исходную схему» происхождения человека приходится вспоминать по другой причине: на ней выросли поколения. Три поколения российской и европейской интеллигенции считали ее истиной в последней инстанции, созревшим плодом эволюционной теории. То есть кучка специалистов знала, что «все сложнее», — но именно кучка археологов и антропологов в крупнейших научных центрах. Абсолютному большинству смежников транслировалась именно такая, довольно простая схема, скорее пропагандистская, чем научная.

Схема тоже эволюционировала… по-своему. С 1950-х в ней появились австралопитеки как предки рода хомо, а конкретно — эректусов. С 1970-х годов в рамках схемы начали говорить, что неандертальцы, возможно, не предки сапиенсов… по крайней мере, классические европейские неандертальцы нашими предками не были. А были какие-то «другие» неандертальцы, жившие неведомо где и пока неоткрытые.

Но в основных чертах «трехчленная схема» почти не изменялась до 1980-х. Во многих провинциальных ВУЗах, особенно в педагогических институтах, ее преподают и по сей день. В большинстве школ за пределами Москвы и Петербурга эта схема тоже неизменна.

Учебники, справочники, популярные книги сформировали представления о жизни ископаемого человека и об его эволюции у нескольких поколений, в том числе у множества хорошо образованных людей. Пропагандировалась схема и масштабно, и талантливо. Книга Н. Я. Эйдельмана «Ищу предка» выходила восемь раз суммарным тиражом больше миллиона экземпляров, с 1967 по 2007 год.[119] Это прекрасная книга, она хорошо и талантливо написана.

У нее только один существенный недостаток — она чудовищно несовременна и отражает уровень науки 1960-х годов.

Многочисленные читатели этой книги не виноваты в своем вопиющем невежестве — их так учили. Но ведь от этого не легче.

Приведу только один пример: много писалось, в том числе в популярной литературе, как в 1938 году А. П. Окладников открывает погребение неандертальского мальчика в гроте Тешик-Таш, в современном Узбекистане…

Мальчик лет 9–10 был похоронен в скорченной позе, а над трупом сделали выкладку из рогов горного козла-киика. Причина смерти ребенка не очевидна — кости не повреждены, и ученые тут же придумывают: наверное, его укусила змея. Почему не умер от болезни? От голода? К чему пустые домыслы? Но почему-то эти домыслы оказываются страшно важными.

Таким он вошел в историю и был растиражирован в миллионах экземпляров: голый малыш с обезьяньим выражением лица, держит здоровенный камень, замахиваясь на поднявшую голову, раскинувшую капюшон кобру.

При том, что объем мозга ребенка — 1500 кубических сантиметров, больше, чем у современного взрослого, так уж изобразили «неандертальского мальчика, жившего в Тешик-Таш сорок тысяч лет назад».

Саму находку интерпретировали именно как находку «правильных» неандертальцев — тех самых, от которых произошли сапиенсы.

Одновременно находка считалась подтверждением того, что все человечество прошло «неандертальскую» стадию развития. Что сначала из всех архантропов-питекантропов появились неандертальцы, а потом из палеоантропов-неандертальцев — неоантропы-сапиенсы.

…Но все это полнейшая неправда. И описание находки, и ее объяснение.

Для начала — возраст находки не сорок, а по меньшей мере семьдесят тысяч лет.

Похоронен был не мальчик, а девочка.

Трупик вовсе не уложили в «позу эмбриона», а кости ребенка, с которых каменными орудиями счистили мясо, выложили сложным орнаментом вместе с костями и рогами горных козлов.

Неандертальцы — вовсе не «стадия развития» человека. Это форма человека, характерная только для Европы. Во время похолоданий она распространялась в Переднем Востоке и в Средней Азии, может быть, до Урала и Западной Сибири.

Среднеазиатские неандертальцы — вовсе не предки сапиенсов, а скорее двоюродные братья: у нас общие предки.