Федор Волков - Тайное становится явным Страница 37

В сообщении Советский Союз ясно подтвердил свою верность пакту о ненападении с Германией. «СССР, как это вытекает из его мирной политики, соблюдал и намерен соблюдать условия советско-германского пакта о ненападении, ввиду чего слухи о том, что СССР готовится к войне с Германией, являются лживыми и провокационными»[384].

Сообщение ТАСС не было опубликовано в немецкой печати, что явилось лишним подтверждением агрессивных планов Германии, закончившей подготовку войны с СССР.

К сожалению, сообщение ТАСС имело свои отрицательные последствия, ослабляя бдительность советского народа, командования Красной Армии. «Тревожное настроение, достигшее особой остроты к середине месяца, — писал Л. Сандалов, — как-то было приглушено известным заявлением ТАСС»[385].

Историю, как известно, «переиграть» нельзя. И факт остается фактом. Вплоть до рокового дня начала войны Советское правительство считало крайне важным соблюдать величайшую осторожность, предотвращать возможные провокации со стороны фашистской Германии, и меры по приведению Вооруженных Сил СССР в полную боевую готовность были приняты слишком поздно.

Вечером 21 июня состоялась беседа наркома иностранных дел СССР Молотова с немецким послом в Москве Шуленбургом[386]. Советское правительство сделало еще одну попытку добиться ясности в вопросе о состоянии отношений с Германией. Нарком снова говорил Шуленбургу о слухах о предстоящей войне между Германией и Советским Союзом. Его интересовало: чем вызвано нынешнее положение в отношениях между Германией и СССР? Нарком также спросил, чем вызван массовый отъезд из Москвы в последние дни сотрудников германского посольства и их жен. Шуленбург, разумеется, знал, чем вызвано это положение, но, не имея инструкций из Берлина, на вопрос не ответил.

Поздно вечером 21 июня Шуленбург получил телеграмму от Риббентропа. В ней содержался приказ: «По получении этой телеграммы весь шифрованный материал… подлежит уничтожению. Радиостанцию привести в негодность».

В этот же день советский полпред в Берлине добивался приема у Риббентропа, но не был принят им. Вместо Риббентропа посла принял статс-секретарь Вейцзекер. Полпред вручил ноту протеста против нарушения советской границы германскими самолетами. Вейцзекер, прекрасно зная о близкой войне с СССР, упрямо отрицал очевидные факты.

До начала вероломного нападения Германии на СССР оставались считанные часы. Органы государственной безопасности, разведка и командование пограничных войск известили Сталина: «Нападение фашистской Германии на СССР произойдет 21–22 июня»[387].

В последние часы перед нападением Германии на СССР был получен ряд новых данных, неопровержимо свидетельствовавших: события развернутся ранним утром 22 июня. Так, в 23 часа на 4-м участке, занимаемом Владимир-Волынским погранотрядом, был задержан солдат 222-го саперного полка Альфред Лисков, добровольно перебежавший на нашу сторону. Он сообщил командованию отряда: в ночь с 21 на 22 июня немецкая армия перейдет в наступление[388]. Об этом было немедленно доложено начальнику погранвойск Киевского военного округа, а также в штаб армии в Луцке. Тогда же начальник штаба Киевского военного округа генерал-лейтенант Пуркаев сообщил, что «немецкие войска выходят в исходные районы для наступления, которое начнется утром 22 июня»[389].

Поздно вечером командующему войсками Западного особого военного округа Д. Г. Павлову руководители разведки сообщили: немецкие войска на границе приведены в полную боевую готовность и даже начали обстрел отдельных участков нашей границы. Павлов не поверил этому сообщению[390].

Подобно Альфреду Лискову, покинули свои воинские подразделения и сообщили о готовящемся фашистском нападении на СССР немецкие коммунисты Ганс Циппель, Макс Эммендорфер и Франц Гольд. О грозящей СССР опасности предупредили члены экипажа Ю-88 Герман, Кратц, Шмидт и Аппель, посадившие свой самолет на аэродром в Киеве за несколько часов до начала войны[391].

О скором нападении Германий на СССР сообщали перебежчики, доставленные к командованию Дунайской военной флотилии[392].

На рассвете 22 июня в воинских частях немецко-фашистской армии, стянутых к границам СССР, был зачитан приказ Гитлера о начале войны. Немедленно после этого унтер-офицер Вильгельм Шульц, коммунист из Эйзенаха, бросился вплавь через реку Буг к советским пограничникам. Гитлеровцы открыли по нему огонь. Шульц был смертельно ранен, но нашел в себе силы выбраться на берег. «Друзья, — сказал он советским пограничникам, — я коммунист. Сейчас начнется война. На вас нападут, будьте бдительны, товарищи»[393]. Шульц выполнил свой долг коммуниста-интернационалиста. Он умер за полчаса до агрессии.

Около 2 часов дня 21 июня И. В. Сталин позвонил командующему Московским военным округом генералу армии И. В. Тюленеву и потребовал повысить боевую готовность противовоздушной обороны[394]. Тюленев отдал приказ генералу М. С. Громадину привести ПВО в полную боевую готовность. В 17 часов вечера нарком обороны С. К. Тимошенко и начальник Генерального штаба Г. К. Жуков были вызваны к Сталину. За одиннадцать часов до нападения фашистской Германии на СССР было решено: предупредить командование пограничных военных округов и военно-морских флотов о грозящей опасности и привести Вооруженные Силы в полную боевую готовность.

Директива гласила:

«1. В течение 22–23.6.41 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах Ленинградского, Прибалтийского особого, Западного особого, Киевского особого и Одесского военных округов. Нападение может начаться с провокационных действий.

2. Задача наших войск — не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.

Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников.

3. Приказываю:

а) В течение ночи на 22.6.41 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;

б) перед рассветом 22.6.41 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;

в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточенно и замаскированно;

г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;

д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.

В тот момент, когда до нападения на СССР оставались считанные часы, советское военное командование приказывало «не поддаваться на провокации»…

Директива о приведении войск в полную боевую готовность поступила на телеграф в 23 часа 45 минут 21 июня, то есть за 4 часа 15 минут до начала войны[396].

Около 23 часов 30 минут по указанию наркома обороны нарком Военно-Морского Флота Н. Г. Кузнецов отдал приказ: объявить оперативную готовность № 1. В журнале боевых действий Балтийского флота записано: «23 часа 37 минут 21 июня объявлена оперативная готовность № 1». По Черноморскому флоту оперативная готовность № 1 была объявлена в 1 час 15 минут 22 июня[397]. Северный флот перешел на оперативную готовность № 1 в 4 часа 25 минут утра 22 июня.

Ранним утром 22 июня 1941 года гитлеровская Германия без объявления войны, нарушив пакт о ненападении, вероломно напала на Советский Союз. Около четырех часов утра тысячи немецких орудий открыли огонь по советским пограничным заставам, по войсковым штабам, укреплениям, узлам связи и районам расположения частей и соединений Красной Армии. Одновременно тысячи бомбардировщиков со свастикой на крыльях вторглись в воздушное пространство СССР. Фашистские летчики, до этого бомбившие Лондон и Ковентри, Дюнкерк и Страсбург, Бирмингем и Кале, обрушили массированные бомбовые удары на города Украины, Белоруссии, Прибалтики, Молдавии — Киев, Минск, Ригу, Каунас, Севастополь, Житомир и многие другие советские города.

Лишь в 4 часа утра, когда фашистские войска уже вели бои на территории СССР, Риббентроп передал полпреду СССР в Берлине заявление об объявлении войны Германией. Посол твердо заявил: «Это наглая, ничем не спровоцированная агрессия. Вы еще пожалеете, что совершили разбойничье нападение на Советский Союз»[398].

Вместе с гитлеровской Германией в войну против Советского Союза вступили ее союзники — Италия, Румыния, Финляндия, Венгрия. Правительство Виши разорвало дипломатические отношения с СССР. Милитаристская Япония, прикрываясь мнимым нейтралитетом, выжидала удобного момента для нападения на СССР.