Виталий Овчаров - Дагестанское Досье Страница 37

«Высота», нас атакуют! — кричал Ташкин, прижав к уху шлемофон, — Атакуют превосходящими силами! Что?! Прошу поддержки огнем!» Но «Высота» была занята липецкими омоновцами и требовала держаться. Ташкин выругался и спрыгнул с брони. «Каким х… держаться?! По четыре рожка на брата…»[42]

Развязка близилась. Через минуту прилетевшая невесть откуда кумулятивная граната проломила борт «коробочки». Наводчика, вместе с башней подбросило метров на десять; водитель погиб мгновенно.

Ташкин взглянул на часы. Было 7.30 утра. Полчаса боя — и он уже лишился главного своего козыря: 30-мм автомата БМП, который держал «чехов» на почтительном расстоянии. Вдобавок, и связь накрылась, кончались боеприпасы. Надо уходить, пока есть возможность. Через пять минут будет поздно.

Подхватив контуженного и сильно обгоревшего наводчика Алескея Полагаева, солдаты бросились вниз, ко второму КПП. Раненого на плечах тащил его друг Руслан Шиндин, потом Алексей очнулся и побежал сам. Увидев бегущих к ним солдат, милиционеры прикрыли их огнем с блокпоста. После непродолжительной перестрелки наступило затишье. Спустя некоторое время на пост пришли местные жители и сообщили, что боевики дали полчаса на то, чтобы они покинули Тухчар. Сельчане прихватили с собой на пост гражданскую одежду — это был единственный шанс на спасение для милиционеров и солдат. Старший лейтенант покинуть блокпост не соглашался, и тогда милиционеры, как рассказал потом один из солдат, «полезли на него в драку».[43]

Аргумент силы оказался убедительным. В толпе местных жителей защитники блокпоста добрались до села и стали прятаться — кто в подвалах и на чердаках, а кто в кукурузных зарослях.

Рассказывает жительница Тухчара Гурум Джапарова:

Он пришел — только стрельба стихла. Да как пришел? Вышла во двор — смотрю, стоит, шатается, держится за калитку. Весь в крови и обгорелый был сильно — волос нет, ушей нет, кожа полопалась на лице. Грудь, плечо, рука — все посечено осколками. Я его скорей в дом. Боевики, говорю, кругом. Тебе бы к своим надо. Да разве ты дойдешь такой? Старшего своего Рамазана, ему 9 лет, послала за доктором… Одежда его вся в крови, обожженная. Мы с бабушкой Атикат срезали ее, скорей в мешок и выбросили в овраг. Обмыли кое-как. Врач наш сельский Хасан пришел, осколки повынимал, раны смазал. Укол еще сделал — димедрол, что ли? Тот засыпать стал от укола. Я его с детьми положила в комнате.

Спустя полчаса боевики по приказу Умара стали «шерстить» село — началась охота на солдат и милиционеров. Ташкин, четверо солдат и дагестанский милиционер спрятались в каком-то сарае. Сарай окружили. Притащили банки с бензином, облили стены. «Сдавайтесь, не то спалим заживо!» В ответ молчание. Боевики переглянулись. «Кто у вас там старший? Решай, командир! Зачем зря умирать? Нам ваши жизни не нужны — накормим, обменяем потом на своих! Сдавайтесь!»

Солдаты и милиционер поверили, вышли. И только когда лейтенанта милиции Ахмеда Давдиева перерезала пулеметная очередь, поняли — их жестоко обманули. «А для вас мы кое-что другое приготовили!» — засмеялись чеченцы.

Из показаний подсудимого Тамерлана Хасаева:

Умар приказал проверить все строения. Мы рассредоточились и по два человека стали обходить дома. Я был обычный солдат и выполнял приказы, тем более новый среди них человек, мне не все доверяли. А как я понял, операция была заранее подготовлена и четко организована. Я по рации узнал о том, что в сарае нашли солдат. Нам по рации передали приказ собраться у милицейского поста за селом Тухчар. Когда все собрались, там уже были эти 6 солдат».

Обожженного наводчика выдал кто-то из местных. Гурум Джапарова пыталась его отстоять — бесполезно. Он ушел в окружении десятка бородатых парней — на смерть.

Дальнейшее скрупулезно зафиксировал на камеру оператор боевиков. Умар, видимо, решил «повоспитывать волчат». В бою у Тухчара его рота потеряла четверых, у каждого из убитых нашлись родственники и друзья, на них висел долг крови. «Вы взяли нашу кровь — мы возьмем вашу!» — сказал Умар пленным. Солдат отвели на окраину. Четверо «кровников» поочередно перерезали горло офицеру и трем солдатам. Еще один вырвался, пытался бежать — его застрелили из автомата. Шестого Умар зарезал лично, наступив на голову берцем.

Только на следующее утро глава администрации села Магомед-Султан Гасанов получил у боевиков разрешение забрать тела. На школьном грузовике трупы старшего лейтенанта Василия Ташкина и рядовых Владимира Кауфмана, Алексея Липатова, Бориса Эрднеева, Алексея Полагаева и Константина Анисимова были доставлены на Герзельский блокпост. Остальным удалось отсидеться. Некоторых местные жители отвезли на Герзельский мост уже на следующее утро. По дороге они и узнали о казни своих сослуживцев. Алексей Иванов, просидев двое суток на чердаке, ушел из села, когда его стала бомбить российская авиация. Федор Чернавин просидел в подвале целых пять дней — к своим ему помог выбраться хозяин дома.

На этом история не заканчивается. Через несколько дней запись с убийством солдат 22-й бригады покажут по грозненскому телевидению. Потом, уже в 2000-м году она попадет в руки к следователям. По материалам видеокассеты будет возбуждено уголовное дело на 9 человек. Из их числа правосудие настигнет лишь двоих. Тамерлан Хасаев получит пожизненный срок, Ислам Мукаев — 25 лет.

Остальные до сих пор в розыске.

Под Хасавюртом

Между Новолакским и Тухчаром как раз посередине лежат акинские аулы Ахар и Шушия. В Ахар басаевцы зашли в первый же день вторжения. Боев здесь не было, но грозным знаком для ваххабитов было то, как их приняли. Жители собрались на сход около мечети и потребовали от полевого командира не входить в аул. «Вы здесь убиваете друг друга, а у нас дома разбомбят. Уходите!». Естественно, боевики требование отклонили. Поставили в ауле зенитки, стали обстреливать вертолеты, навлекая огонь на свои позиции. Когда же федералы в ответ начали обстреливать дома, большинство жителей покинули дома. На сторону экстремистов перешло только несколько молодых людей.

В Шушия ситуация складывалась еще интересней. Чеченцы не могли войти в него целых два дня, так как местные создали отряд самообороны. Это был тот самый отряд, который удрал из-под Тухчара. Но у себя дома они действовали решительнее. Все требования боевиков были отвергнуты. Только 7 августа Хаттаб, подтянув дополнительные силы, устроил в Шушия «зачистку». Разоружили ополченцев — тех самых, на кого лидеры ваххабитов возлагали самые большие свои надежды. И в этом случае акинцы тоже покинули свои дома — почти полностью.

В тот же день чеченцы без боя заняли аул Гамиях и стали оборудовать позиции на соседней горе Экитебе. Здесь боевики получили поддержку местных жителей. Были даже зафиксированы случаи перехода на их сторону милиционеров.

Гамиях всего в пяти километрах от Хасавюрта. Пять километров — это пять минут езды на машине, раз плюнуть. Однако, боевики идти на Хасавюрт не решились. Почему? — на этот вопрос вряд ли кто ответит. По непроверенным данным в соседнем Новочартухе собралось немало ополченцев, а на въездах в Хасавюрт были поставлены милицейские заслоны. Еще севернее, в Баташюрте находился 93-й мехполк.[44]

Из Казбековского района докладывали, что с полудня около Калининаула милиционеры ведут бой с группой чеченцев. Стрельба велась до трех часов пополудни, после чего нападавшие скрылись, прихватив раненых. У милиционеров погибших не было, ранения получили пять человек. Вероятно, это была демонстрация активности, имеющая цель рассредоточить силы федералов. И действительно, Басаев своего добился: в Казбековский район была направлена бронегруппа.

То же самое происходило на другом фланге. 6 сентября в 00.50 со стороны Чечни из стрелкового оружия обстреляна застава Внутренних войск, расположенного у Аксая Хасавюртовского района. Был ранен солдат.

В течение 6–8 сентября боевики под командованием дагестанца Шамиля Гергебельского пытались овладеть Дучи и Новокули с целью разблокировать карамахинских «братьев». 7 сентября им удалось сбить наших мотострелков с тактической высоты около Дучи и установить там минометную батарею, которая день и ночь вела по нашим позициям огонь.

8 сентября. Рассказывает корреспондент «Радио «Свобода» Андрей Бабицкий:

«Нам нужны танки. Нужны танки», — монотонно и без всякого выражения на белом лице повторяет одну фразу мальчик в солдатской форме. — От БТР-ов никакого толку. Они горят как свечки». Два танка у подразделений внутренних войск, воюющих у селения Новолакское, до начала боевых действий были. Один подбили в самый первый день, второй через некоторое время почти полностью выведен из строя. Сгорели три бронетранспортера, еще несколько машин в состоянии лишь передвигаться. Разговаривать с ребятами на передовых позициях у селения Новокули тяжело. Нельзя сказать, что они подавлены большими потерями. У них просто изменено сознание. За последние несколько дней в их жизни появилась война, и они теперь живут на этой войне. «Из сорока человек разведроты, — спокойно, но заторможено говорит паренек с темной косынкой на голове, — осталось десять. Остальные или убиты или ранены». Другой солдат, рассказывавший нам о подбитых БТР-ах замечает: «Дай Бог, если в каждом экипаже осталось три-четыре человека». А экипаж бронетранспортера — восемь человек. Здесь, в Новолакском районе идут настоящие контактные бои. Вчера моджахеды выбили федералов с высотки, расположенной вблизи села Новолакское, и развернули там минометную батарею. Утром мы примерно полчаса наблюдали за тем, как российские вертолеты методично и без перерыва обрабатывали ракетами захваченную экстремистами сопку…