Владимир Губарев - Зарево над Припятью Страница 37

Значит, опять остановка за мощностью.

…Постепенно рождался первый проект ядерного взрыва в нефтяных пластах. Пока до чего-нибудь конкретного было еще далеко.

Прежде всего следовало уяснить, что именно произойдет.

Итак, ядерный заряд заложен. Подрывной кабель связывает его с командным пунктом. Человек включает автомат, и через точно рассчитанный интервал сотрясается земля. А что там, в глубине?

Колоссальная энергия выделяется почти мгновенно.

Менее микросекунды требуется ядерной реакции, чтобы выплеснуть всю свою силу. Человеку невозможно реально представить этот миг. Это как жизнь мотылька по сравнению со временем существования планетной системы. Мотылек за один день проходит тот же жизненный путь, что человек за десятилетия, а планетные системы – за миллиарды лет.

Миниатюрное искусственное солнце стремительно испаряет вещество, превращает его в газ. Давление «шара» несколько миллионов атмосфер. Удержать его нельзя, и газ начинает расширяться, сокрушая все на своем пути.

Лишь где-то на километровых расстояниях ударная волна затихает…

При подземном ядерном взрыве плавится около 500 тонн горных пород на одну килотонну мощности заряда. Металлургам, чтобы переплавить такое же количество руды, понадобятся месяцы.

Нефтяников и физиков, увлекших "нефтяным проектом", набралось немало у нас и за рубежом. Но дело, пожалуй, не в том, где и кто первым сказал "а", – это легко; гораздо труднее превратить эту фантастическую идею в реальность. Слишком много «но» надо было преодолеть.

Общая картина взрыва стала ясна, теперь следовало перебросить мосты через существовавшую пропасть между ним и нефтью.

Когда начали бурить первые «шурфы» для ядерных зарядов, ученые и проектанты уже располагали многочисленными экспериментальными данными. Они могли ответить на главные вопросы: как именно будет работать этот необычный подземный труженик.

– Сначала было два подземных ядерных взрыва в нефтяном пласте, а потом еще один, – рассказывает один пз участников, доктор технических наук. Практически была охвачена лишь центральная часть месторождения. Но уже в первые дни стало ясно, что опытнопромышленный эксперимент удался… Подобные нефтяные месторождения я называю "угасающими", то есть, по существу, они уже выработаны. Если проследить здесь за кривой добычи нефти, то нетрудно заметить, как рмко она падала. После взрывов все стабилизировалось, и теперь скважины загружены равномерно.

– Эффект взрывов сказался только на этих скважинах?

– Очевидно, трещины образовались и за пределами теоретически рассчитанной области. Это очень сложное явление – образование трещин. Необходимо провести несколько специальных взрывов, чтобы до конца понять, каким образом они появляются и распространяются.

Главное – первый эксперимент, – закончил ученый, – позволил теоретически и практически доказать, что при подземных ядерных взрывах можно надежно обеспечить сейсмическую и радиационную безопасность всех, кто участвует в проведении взрывов, добыче и переработке нефти, а также полнейшую безопасность паселения… Сейчас мы должны определить, в каких условиях и на каких месторождениях их наиболее рационально применять…

Совещание партийного и комсомольского актива города проходило спокойно, по-деловому. С коротким сообщением выступил один из членов госкомиссии. Он рассказал о значении эксперимента, о его подготовке.

– Толчок в городе будет небольшим, – объяснил он, – несколько баллов. Однако могут упасть неустойчивые предметы – зеркала, портреты, часы, куски штукатурки. Чтобы не было несчастных случаев, мы просим все-таки выйти на улицу тех людей, что живут в ветхих постройках.

– И детей тоже, – добавил секретарь райкома, – пусть погуляют час-другой, погода хорошая… Мы назначили уполномоченных, которые пройдут сегодня по домам и все подробно разъяснят. Возможные повреждения зданий будут устранены в течение десяти дней, строительные материалы уже завезены.

– А деревни? – спросил кто-то.

– Только одна деревня расположена близко к месту работ. Ее жители эвакуируются на два часа, – вставил член госкомисспи.

– Предприятия будут работать?

– На час прекратится подача электроэнергии, чтобы от возможного замыкания не возник пожар.

– В это время хорошо бы привести заводской двор в порядок, – вмешался председатель облисполкома, – мусору у вас там много. Кстати, кто это раскопал улицу у пивзавода?.. Уже сейчас грязь, а пойдут дожди – как картофель возить будете?!

– У меня большая просьба, – во втором ряду поднялась пожилая женщина, предупредить нас, врачей, за несколько минут до взрыва. В больнице роженицы, как бы они не испугались…

– Мы обязательно свяжемся с вамп заранее, – пообещал член госкомиссии, – если у вас все будет в порядке, только тогда мы начнем… Вы главврач?

– Да.

– Я прошу вас немного задержаться, мы вместе съездим в больницу. Посмотрим, чем вам нужно помочь.

– Спасибо.

– А радиация будет? – последовал осторожный вопрос.

– Нет. В любой ситуации безопасность города и окружающих деревень полностью гарантируется. Повторяю, при любой ситуации!..

Я приехал вместе с метеорологами. "Рафика пробежал по поселку, у крайнего домика остановился.

– Здесь и обоснуемся, – решил начальник отряда. – Мы именуемся так: "Специальный отряд гпдрометслужбы". Сейчас разворачивается метеостанция. Через час мы уже сможем доложить о состоянии погоды.

Прошло всего несколько минут, а в «рафике» девушка-синоптик уже начала принимать по радио метеокарту.

…В кабинете начальника нефтеуправления собрались члены госкомиссии.

– Сегодня заседание будет коротким, – сказал председатель, – послушаем, как обстоят у всех дела. Вам слово, – обратился он к метеорологу.

Синоптик развернул карту, которая всего час назад была белым листом бумаги.

– Погода со вчерашнего дня не изменилась – господствует антициклон. Ветер юго-восточный – НО градусов. – Метеоролог говорил уверенно, словно его «рафик» появился здесь не сегодня, а по крайней мере неделю назад. Завтра ветер усилится. Послезавтра к нам приблизится центр антициклона, ветер стихнет.

– Осадков не ожидается?

– Нет.

– Спасибо. – Председатель повернулся. – А теперь слово службе радиационной безопасности.

– Работы проходят по плану. – Начальник дозиметрической службы волновался. По привычке слегка подергивал бородку, которая очень не шла к его молодому лицу и казалась приклеенной. – После взрыва мы получим на командном пункте сведения об уровне активности по дистанционным датчикам, установленным на всех скважинах и на поверхности по территории промысла. Затем дозоры отправятся по маршрутам, будут проводить наземную дозиметрическую разведку.

– Кто у вас отвечает за готовность аппаратуры?

– Полевые дозиметры, приборы для измерения концентрации газа, воздуходувки и другие системы проверял я сам…

Председатель госкомиссии встал.

– Вопросы есть? – спросил он. – Нет? Прекрасно.

Завтра начинаем спуск контейнера в первую скважину.

Генеральная репетиция началась в восемь утра.

– Поезжайте на скважины, там проверяют их герметичность, – посоветовал председатель госкомиссии, – здесь уже ничего интересного не будет…

Зсшгуатационные скважины расположены рядом с основной. Радиоактивный газ может просочиться по трещинам к ним и выйти на поверхность, поэтому скважины герметизируются.

Инженер нефтеуправления несколько суток пробыл здесь с бригадой, домой не показывался. Он «отвечает» за эти скважины и, когда кто-нибудь из членов госкомиссии берется за ключ, чтобы проверить, как затянута гайка, нервничает. Накануне он сам проверил каждую, но чем черт не шутит – вдруг хотя бы одна не затянута.

– Ох, и придираются же! – жалуется он мне. – Дотошные…

– Все отлично, – говорит один из членов комиссии.

– А все-таки две гайки слабовато затянули… – добавляет другой. Инженер настораживается. На лбу выступают крохотные капельки пота.

– Ну ладно, не страшно. Хорошо поработали…

Нефтяник улыбается счастливо, радостно. Так и застывает улыбка, пока мы идем к машине.

А в нефтяном управлении уже нас ждут. Начинается очередное заседание госкомиссии. Вновь докладывают метеоролог, дозиметристы, проектировщики, ученые.

– Все службы сообщили, что готовы к проведению опыта, – говорит председатель, – есть предложение назначить его на завтра. Нет возражений?.. Значит, утром уточняем погоду и принимаем окончательное решение.

– Что ни свет ни заря поднялся? – Председатель госкомиссии протянул руку. – Ну, здравствуй. Устраивайся рядом, вместе командовать парадом будем.

Видно, ему надоело сидеть на КП в одиночестве. Звонил телефон, но звонки были редкие, потому что до взрыва оставалось еще пять часов.