Федор Раззаков - Бандиты семидесятых. 1970-1979 Страница 39

Начать операцию Шеварднадзе решил, надежно прикрыв тылы. Он хотел скандала, который всколыхнул бы общество. И такой скандал летом 1972 года состоялся. Под Сухуми силами МВД республики был найден тайный завод по производству оружия. Оружие продавалось преступникам и являлось источником многих бед как для жителей самой Грузии, так и для ее соседей. Об обнаружении этого подпольного завода оповестила жителей республики главная партийная газета Грузии «Заря Востока». Через несколько дней этот номер газеты лег на стол Леонида Брежнева. И генсек понял, что в Грузии подросла новая плеяда деятелей, которая готова прийти на смену старику Мжаванадзе и его соратникам. Так в августе 1972 года участь «стариков» была решена.

Однако личная судьба Мжаванадзе благодаря все той же дружбе с Брежневым оказалась не столь драматичной. Не желая жить под пятой Шеварднадзе, бывший первый секретарь с семьей переехал в Москву, где получил квартиру, дачу и персональную пенсию. Чуть позже с сохранением всех перечисленных привилегий он перебрался жить на Украину (его жена была родной сестрой жены первого секретаря ЦК КП Украины Петра Шелеста).

По стопам киношных гангстеров

Советская молодежь в целом представляла собой вполне здоровую категорию людей, уверенных в завтрашнем дне и преисполненных самых дерзновенных мечтаний. Миллионы молодых людей учились в школах, училищах и вузах, трудились на ударных стройках, в цехах заводов и на пашнях. Однако были среди них и такие, кто строил совсем иные планы: тоже дерзновенные по духу, но преступные по сути. Среди таких людей оказались двое молодых людей: 21-летние жители Куйбышева Сергей Рамьянов и Александр Долотов.

С детства эти парни были дружны, жили в одном дворе (в двух шагах от бывшей Самарской площади) и учились в одном классе. До определенного возраста они представляли собой вполне обычных советских мальчишек, увлеченных дворовыми играми и походами на речку. Однако в старших классах их словно подменили. Отныне все их помыслы стали связываться с деньгами. В отличие от большинства советской молодежи, которая о богатстве никогда не грезила, эти, наоборот, – хотели всего, причем сразу. Насмотревшись западных фильмов о гангстерах, которые иногда шли в советском прокате, и начитавшись заметок об американской мафии (летом 72-го советская печать освещала очередные гангстерские войны в США, связанные с убийством одного из главарей гангстеров Нью-Йорка Джо Галло), двое друзей решили… ограбить инкассаторов. Эти мысли впервые пришли обоим еще в школе, в 10-м классе, однако в те годы осуществить задуманное им не удалось, и реализация плана была отложена до лучших времен. Летом 72-го эти времена, кажется, настали.

Именно тогда у Долотова появилось охотничье ружье, из которого парни смастерили обрез. Но затем Рамьянов его забраковал: дескать, какой прок от такой «пушки» – раз выстрелишь, и все. А у инкассатора под рукой автоматический пистолет. И стали друзья размышлять о том, где бы раздобыть более приемлемое для ограбления оружие. Наконец Рамьянов придумал:

– У меня в Донецке живет дядя. Когда бываю у него, постоянно вижу пожилого участкового милиционера…

– Что ж ты раньше молчал! – вскочил со своего места Долотов. – У него же наверняка ствол имеется. Поехали к твоему дядьке!

1 августа 1972 года друзья приехали в Донецк и сразу же отправились искать участкового. Им оказался старшина милиции Анатолий Осташевский, которого хорошо знали почти все жители района. Поскольку милиционер ходил по улицам не таясь, будущим грабителям не составило большого труда отыскать его. И стали они незаметно ходить за ним по пятам, прикидывая в уме, когда и где удобнее всего совершить на него нападение.

Три дня они сопровождали его, пока наконец не решились напасть. Это случилось в двенадцатом часу ночи 4 августа на проспекте Титова, между улицами Челюскинцев и Артема, недалеко от гостиницы «Шахтер». Именно там преступники подстерегли милиционера, и Долотов в упор, с полуметрового расстояния, выстрелил в него из обреза. Пока Осташевский падал, Рамьянов успел сорвать с него кобуру с пистолетом. Утром следующего дня они уже сидели в поезде, увозившем их в сторону Куйбышева.

Поскольку донецкой милиции так и не удалось напасть на их след, доморощенные гангстеры почувствовали свою безнаказанность и приступили к подготовке следующего преступления. Однако идти на него вдвоем им показалось несподручно (они знали, что инкассаторов всегда двое), поэтому преступники решили взять в дело еще одного напарника. Выбор пал на Игоря Ишимова. Однако тот, узнав, на какое дело собрались идти его подельники, мгновенно остудил их пыл: дескать, такие вещи с бухты-барахты не делаются, надо взвесить все за и против, провести самую тщательную подготовку, на что уйдет не один месяц. Кроме этого, он сказал: «Нас-то трое, а пистолет – один! Значит, надо раздобыть еще один ствол». Стали думать, как это сделать, но ничего путного тогда не придумали. А потом подельников увлекли другие дела, и мысли об ограблении отступили на дальний план. Однако вернуться на правильный путь молодым людям, двое из которых уже вкусили крови, так и не удалось. В 1974 году их кровавый путь продолжился, о чем речь еще пойдет впереди.

Два мира – две преступности

В том, что двое куйбышевских парней взяли себе в пример американских гангстеров, не было ничего удивительного – по мере приобщения советских людей к западным ценностям (этот процесс взял старт в первой половине 70-х, когда началась так называемая разрядка – то есть сближение Востока и Запада) все большее число жителей СССР становились западниками. Только кого-то из них прельщала западная сфера быта и сервиса, кого-то искусство (рок-н-ролл и Голливуд), а кого-то – тамошние гангстеры как пример смелых и удачливых людей, умеющих жить «по-настоящему». И как ни старалась советская пропаганда отвадить своих граждан от западного «рая» посредством публикации негативной информации о нем, однако эффект был обратный: все больше людей проникалось жаждой окунуться в этот «рай». И пример куйбышевских отморозков – наглядное тому подтверждение.

Летом 72-го в советских СМИ много писали об очередной гангстерской войне, которая началась в Нью-Йорке между бандитскими кланами. Началась эта война еще в июне прошлого года, когда был убит один из пяти боссов нью-йорской мафии Джозеф Коломбо. Этот человек был известен тем, что выступал одним из ярых борцов с американскими СМИ, которые разоблачали деяния итальянской мафии. Коломбо понимал, что заступаться за мафию в открытую опасно, поэтому избрал иной путь: он связал эти нападки с этническими предрассудками, заявляя, что журналисты ненавидят всех итальянцев, но свою ненависть прикрывают нападками на мафию. Коломбо считал, что если ему удастся сконцентрировать внимание на растущей чувствительности публики к вопросам этнических предрассудков, то удастся стереть в сознании людей разницу между антиитальянскими настроениями и возрастающим неприятием мафиозных организованных преступных банд (этот тезис, кстати, взяли на вооружение многие наши постсоветские гангстеры). Именно Коломбо выступил главным цензором известного кинорежиссера Френсиса Форда Копполы, заставив его в фильме «Крестный отец» отказаться от таких определений, как «итальянская мафия» и «коза ностра». Кроме этого, он добился того, что директор ФБР Эдгар Гувер согласился снять все звучащие по-итальянски имена из телесериала «ФБР».

Между тем эта деятельность не нравилась остальным четырем нью-йоркским мафиозным кланам. Их боссы считали, что Коломбо своими действиями только привлекает внимание общественности к мафии, а не защищает ее. В итоге они натравили на Коломбо его давнего врага – Джо Галло. 28 июня 1971 года его люди изрешетили из автоматов Коломбо в тот самый момент, когда он приехал в Коламбо-сквер, чтобы участвовать в митинге итало-американского единства. После этого убийства Галло почти на год залег на дно. А когда вновь объявился, то пули киллеров нашли уже его самого. Он был убит в день своего 43-летия 7 апреля 1972 года в ресторане «Умберто». После этого в Нью-Йорке и началась настоящая гангстерская война между бандами Коломбо и Галло, когда в течение нескольких месяцев были уничтожены десятки бандитов. Поскольку эта бойня была выгодна другим мафиозным семействам (они были заинтересованы в том, чтобы два семейства как можно больше обескровили себя), они активно помогали обеим сторонам, поставляя им оружие. А когда эта война все-таки завершилась мировым соглашением, новым «боссом всех боссов» в Нью-Йорке стал Карло Гамбино.

В Советском Союзе ничего подобного не было и в помине. По сравнению с западными советские мафиози выглядели скорее обитателями глухой деревни, чем жителями огромного мегаполиса. Однако минует меньше 20 лет, и капитализм по-русски, больше известный как бандитский, выпестует таких гангстеров, перед которыми померкнут и советские, и даже американские. Наши «братки» окажутся не только талантливыми подражателями, но и последователями своих заокеанских коллег. И термин «русская мафия» на Западе встанет вровень с такими понятиями, как «итальянская» или «американская мафия».