Александр Смирнов - Морская история казачества Страница 39

Часть IV

МОРСКОЕ КАЗАЧЕСТВО НА РУБЕЖЕ XIX–XX ВЕКОВ

Морское сословие — это объединение людей, использующих морские ширь и глубину для самых обыденных, житейских целей. Море для них в самую последнюю очередь место подвига в морских сражениях.

Это глава о тех казаках, которые не брали на абордаж турецкие корабли и черкесские галеры, кто не носил погоны и кортик офицера или адмирала регулярного русского флота. Но если говорить о казаках как о морском сословии, то невозможно не упомянуть о станичниках: морских путешественниках, капитанах торгового и промыслового флотов дореволюционной России, об океанологах и деятелях искусств и наук, посвятивших себя морю. Можно сказать, что герои этой главы и являются самыми важными свидетелями в подтверждение того, что казаки — это именно морское сословие. Люди, для которых плавание по морским волнам так же обыденно, как для мужика-хлебороба поездка на телеге.

Глава 11. Андрей Николаевич Краснов (первый донской казак, совершивший кругосветное плавание)

Я люблю море, но боюсь его беспредельности, которую не могу объять.

Эти слова сказал незадолго до своей кончины человек, который никогда не служил в военном флоте, не водил по волнам торговые суда. Но по числу пройденных им морей и океанов профессор Харьковского университета и действительный член Русского Императорского Географического Общества — Андрей Николаевич Краснов мог «оставить за кормой» многих адмиралов царского флота и капитанов дальнего плавания.

Будущий казак-мореплаватель родился 27 октября (по старому стилю) 1862 года в Санкт-Петербурге, в семье генерала Донского Войска Николая Ивановича Краснова. Это его отец, будучи еще есаулом, в Крымскую (Восточную) войну на мелководье Таганрогской косы в Азовском море, пленил английскую канонерскую лодку. Его родной брат — Петр, воспитанник столичного кадетского корпуса, в 1918 году стал генерал-лейтенантом и Атаманом Всевеликого Войска Донского.

Вопреки семейным традициям, гимназист Андрей Краснов не избрал военную карьеру. В первую очередь по причине слабого здоровья. После перенесенной болезни он прихрамывал. Поэтому впечатлительный мальчик не мечтал о блестящем мундире кавалерийского или флотского офицера, а запоем читал романы Жюля Верна. Под влиянием творчества французского писателя-фантаста он определил свой жизненный путь: путешествия и естественные науки. Его убеждения разделял и одноклассник по гимназии — Владимир Вернадский.

Летом 1880 года Андрей Краснов окончил гимназию с золотой медалью. По давней традиции, он отметил прощание с учебой — вдвоем с Вернадским они выгребли на лодке на середину Невы и вышвырнули за борт опостылевшие учебники. Если бы юный абитуриент факультета естественных наук столичного университета Краснов знал, что большую часть своей научной деятельности он проведет на воде?! Тем более что он стал студентом не океанологом, а ботаником.

В 1883 году он закончил университет. И лишь спустя девять лет дипломированный ботаник Краснов вступил на палубу морского судна, отправляясь в путешествие по странам и морям Азии. Он отлично зарекомендовал себя в научном мире, а главное — определился в направлении своей научной деятельности на пользу Родине.

К концу XIX века в России чай пили практически в каждой семье. Разный. Свой, таежный, заваривали сибиряки. Свой чай цедили из пиал в кишлаках Туркестана и в юртах бурят. Но основная масса подданных Императорского дома Романовых разбавляла кипятком из самовара экспортный чай. Разных сортов, разной степени качества, разной стоимости. Состоятельная же часть общества очень ценила дорогостоящие сорта цейлонского или индийского чая, что разгружали в морских портах с «чайных пароходов». Любовь к чаепитию у православных потребителей оборачивалась для иностранных коммерсантов огромными прибылями.

Андрей Николаевич поставил перед собой задачу — вырастить сорта чая на территории Российской империи, по своим вкусовым качествам не уступающие заморским. 4 января 1892 года, не дождавшись завершения рождественской недели, он сел в поезд до Одессы. В порту его ждал морской пароход.

Поклонник творчества Жюля Верна пересек Черное, Средиземное и Красное моря и вскоре вышел в Индийский океан, а затем и в южную часть Тихого. В его водах он посетил острова Цейлон и Ява. Достиг Японии, Китая и территории современного Вьетнама. И везде — на большом и малом острове, на Азиатском континенте — его интересовало одно — травянистые покровы этих богатых чаем земель.

По возвращении в столицу его отчет об экспедиции произвел фурор в научном мире. Имя донского казака сразу стало лидирующим среди ученых-чаеведов. А его утверждение о принципиальной возможности выращивания ценных сортов чая в субтропической части Российской империи вызвало интерес не только у владельцев чайных торговых домов, но и в окружении молодого царя — Николая Второго. В 1895 году профессор Краснов вновь отправился в путешествие, оказавшееся кругосветным. На этот раз его научная командировка имела еще статус и правительственного поручения. Поскольку организовывалась Министерством двора Его Императорского Величества[46].

Ботаник-мореплаватель Краснов пересек Атлантический и Тихий океаны, тщательно изучив травянистый покров ландшафта Американского континента с востока на запад. К концу своей экспедиции, длившейся более года, он был готов на практике доказать возможность исполнения своей мечты.

К тому времени, когда донской казак Краснов перебрался с семьей в Батуми, он имел репутацию бывалого мореплавателя. Еще бы, он побывал в трех океанах и в морях самых различных географических широт. Но если кумир его гимназических лет — Жюль Берн «путешествовал» и «совершал открытия», не выходя из домашнего кабинета и не вставая из-за письменного стола, то Андрей Николаевич «прошел по следам» его героев собственными ногами, невзирая на слабое здоровье.

Слава о его плаваниях стала предметом гордости донских казаков. Когда в 1909 году в Новочеркасске вышел биографический сборник «Донцы XIX века», описывающий славные деяния сынов донского казачества, то среди имен военачальников и атаманов было и имя ученого-ботаника Краснова.

Так же, как герои сражений под пулями, Андрей Николаевич в научной Деятельности относился к себе беспощадно. С яростью кавалерийской атаки он бросался на решение научных и организационных задач. За дело создания Батумского ботанического сада он взялся с такой же решительностью, как когда-то его отец — за штурм английской канонерки.

День 3 ноября 1912 года был его триумфом: торжественно был открыт ботанический сад, ставший главным делом его жизни. Он ликовал и строил грядущие планы. Но болезнь подтачивала и так не богатырский организм, «съедая» его, как ржавчина корпус корабля. Чахотка, то есть туберкулез, становится заметна только тогда, когда уже неизлечима. Не помогал даже теплый климат субтропиков и становление любимого сада.

А тут еще начавшаяся война с Германией и Турцией сильно осложнила работу, практически парализовав международные связи научного центра, которым фактически стал Ботанический сад. Все мечты Андрея Николаевича были разрушены линиями фронтов, закрыты зонами морских блокад.

Он работал до последних дней, пока мог держать в руках перо. 14 декабря 1914 года ему стало очень плохо. Перевезли в больницу Тифлиса (ныне Тбилиси), но врачи уже бессильно разводили руками.

За два месяца до кончины Краснову исполнилось 52 года. Для ученого с мировым именем — молодой возраст. Его последний в жизни день рождения отмечали очень скромно, в узком кругу семьи и ближайших друзей. Посидев за столом, вышли на главную аллею Ботанического сада, где ясно слышался грозный рокот осеннего моря.

«Хочу, чтобы меня похоронили здесь, — вдруг сказал Андрей Николаевич своей единственной дочери Вере (осенью 1943 года она жила в оккупированном гитлеровцами Крыму под фамилией мужа — Омерова), — чтобы я мог слышать шум моря».

Донской казак Андрей Краснов, первым в истории Донского Войска совершивший кругосветное путешествие, скончался 19 декабря 1914 год а.

Его предсмертную просьбу выполнили. Уже в советское время на месте его захоронения брату бело-казачьего атамана поставили памятник. Как основателю и первому директору Ботанического сада.

Есть на земле памятники донским казакам: Ермаку, Платову, Бакланову… Сооружены памятные знаки казачьим полкам. Но все это монументы военным.

Памятник профессору Андрею Николаевичу Краснову, стоящий и ныне в Батуми, — единственный памятник донскому казаку-ученому. Единственный памятник донскому казаку за границей. Единственный памятник донскому казаку — морскому путешественнику.