Владимир Губарев - Зарево над Припятью Страница 39

Такие хранилища есть, в частности, в Башкирии и Армении. Можно было бы построить и больше – оказывается, соляные пласты залегают во всех районах, даже Москва на них стоит. Но специалисты столкнулись с совершенно непредвиденной трудностью. Они не знают, куда девать соляной раствор, которого получается довольно много. Сейчас этот раствор загоняют под землю или отдают на химические комбинаты.

Между тем если поставить у скважины элементарную установку для выпаривания соли, то легко можно заполнить «брешь» в пищевой промышленности. Но установок нет. Дело не в том, что конструкция сложна и их трудно изготовить, просто некому ими заняться. Министерству газовой промышленности не до того, а Министерство пищевой промышленности не имеет возможности самостоятельно с этим справиться.

Сравнительно не очень давно неподалеку от моего дома на окраине Москвы находился большой склад горючего. Гигантские серебристые шары казались мне прекрасными. Идя в школу, я любовался ими – действительно, они выглядели эффектно. Но если вдуматься, то это любование вызвано… отсталостью. Технической отсталостью. Потому что слишком дорого обходится эта «красота» государству. Склады под землей, надежные, безопасные, – вот признак технического совершенства.

Склады, над которыми шумят леса и разбиты парки…

Говорят, что промышленная мощь государства определяется количеством выплавляемой стали. Правильно.

Но я добавил бы – и способом хранения горючего. Если тысячи тонн металла ежегодно расходуются на строительство хранилищ, значит, страна еще не вышла на передовые рубежи науки и техники…

Существует несколько способов создания хранилищ под землей.

Обычные химические взрывчатые вещества достаточно широко использовались для подобной работы. В слои породы закладывался мощный заряд тротила. После взрыва образовывалась полость, в которую уже можно было закачивать горючее. Но срок службы такого склада был, к сожалению, не очень долог, потому что стенки постепенно осыпались и гора породы на дне неумолимо росла.

Полость переставала существовать. Несколько лет склад "работал", а потом выходил из строя. Даже не успевал окупиться.

Известно, что при высоких температурах порода превращается в "кирпич". А если организовать своеобразный "кирпичный завод" под землей? И в скважину опустилась специальная горелка. До тысячи градусов разогревалась порода и, запекаясь, становилась тверже камня. Такой склад уже держится сколь угодно долго. Осыпание не грозит ему, как дому из кирпича.

Но не правда ли, насколько усложнилась вся процедура? Уже недостаточно пробурить скважину и произвести взрыв, нужно опустить специальную горелку, обжигать стены.

А нельзя ли совместить оба процесса, слить их воедино?

Можно, если использовать энергию ядерного взрыва…

Наука не любит торопливости. Только тщательный анализ всех данных покажет: удачен эксперимент или нет. И хотя главная скважина уже закончена, сейчас мы ждем, пока ученые установят всю свою аппаратуру. Уже несколько дополнительных скважин пробурено рядом с главной. В них «дежурят» датчики – глаза и уши исследователей.

– То, чем мы сейчас заняты, конечно, интересно.

Но уже после двух-трех аналогичных повторений науке нечего будет прибавить. Хранилища будут делать, как на конвейере, – говорит одив из ученых, геофизик. – Где-то нужно хранилище, приедут специалисты, осуществят взрыв, – пожалуйста, готово. Иными словами, начнется подлинно промышленное применение ядерного взрыва…

Научный руководитель эксперимента смог мне уделить два часа. Я спросил:

– Насколько я понял из рассказов геологов, с помощью ядерного взрыва образуется полость и одновременно идет обжиг, точнее, укрепление стенок?

– Правильно, – подтвердил научный руководитель. – И, кстати, обычные химические взрывчатые вещества для этого не подходят. Сопоставьте сами. Необходимы хранилища объемом 10, 15, 25 и более тысяч кубометров. Подсчеты показывают, что тогда в одной точке потребуется сосредоточить несколько тысяч тонн тротила.

Задача явно невыполнимая. Если попытаться загрузить в скважину такое количество взрывчатки, то она заполнит ее до горловины. О емкости не может быть и речи.

Безусловно, можно попробовать достичь цели, многократно взрывая небольшие заряды. Сначала получить маленькую полость, потом опустить в скважину следующий заряд, затем еще один. Вполне понятно, что этот процесс очень трудоемок и неэффективен, потому что обратная волна разрушит стенки. Мне кажется – а это подтверждают и расчеты, – что крупных хранилищ таким методом не построишь…

– Очевидно, малые габариты и большая мощность ядерного заряда основные его преимущества?

– Не только, – возразил ученый. – Взрыв химических взрывчатых веществ больше растянут по времени.

Ядерный – гораздо быстрее. К тому же его ударная волна жестче, ну и, естественно, высокие температуры – миллионы градусов… Ударная волна, проходя через грунт, совершает тройственную работу: испаряет, расплавляет и нагревает его. Грунт резко уплотняется, кроме того, идет обжиг и термоуплотнение породы.

– Как известно, при нагреве порядка тысячи градусов, например, глина превращается в кирпич, а при более высокой температуре – в стекло…

– В какой-то мере ядерный взрыв берет на себя роль гончара. Но наша главная задача – обработка сравнительно мощной толщи породы, а не только стенок. Безусловно, какая-то прочная корочка появится. Однако повторяю: важнее та зона, где после взрыва температура будет высокой. От прочности породы зависит устойчивость стенок хранилища.

– Расплав стечет, значит, на дне скопится озеро из стекла?

– Стекловидной пористой массы… Я рассказал вам о теоретических предпосылках. Задача этого эксперимента – проверить их. К сожалению, очень много неясного.

Прежде всего интересно проанализировать работу взрыва в пласте. Пока таких данных недостаточно. Во-вторых, любопытно выяснить, насколько устойчивы стенки хранилища. Здесь тоже много всяких вопросов. К примеру, как поведет себя вода в порах? Естественно, после взрыва она перейдет в пар. А при падении температуры? Не будет ли пар разрушать стенки? Если да, то насколько велика эта разрушительная сила? Сможет ли давление в полости воспрепятствовать разрыву породы, на чьей стороне окажется победа в единоборстве давления и пара? Ответы на эти вопросы пока не получены. И наконец, как поведут себя радиоактивные изотопы, образующиеся при взрыве, как долго они будут жить…

– Таким образом, хранилище еще далеко не сразу можно будет использовать?

– Вы ошибаетесь. Уже через несколько месяцев.

Можно и раньше. Но так как взрыв в подобных условиях – для нас новый, необходимо провести исследования, и это несколько задержит заполнение хранилища. Вскоре после взрыва мы отправим в полость телевизионную установку и посмотрим, как выглядят стенки. А потом уже накачаем, например, нефть.

– А радиация?

– Расчеты показывают, что нефть можно запускать сразу. Она не сорбирует радиоактивные газы, а радиация в ней не наводится. Опасность представляют только механические включения, но контроль за ними легко осуществить. И естественно, сразу избавиться…

– Это тоже пока теоретические данные?

– Нет, уже экспериментальные. Нефть облучалась в реакторах.

– Следовательно, только через несколько недель мы выясним, что эксперимент удался, то есть когда увидим хранилище на экране телевизора?

– Я бы сказал не "выясним", а "убедимся". На цементный столб через 10-15 минут после взрыва мы установим геоакустические датчики. Они соединяются с магнитофонами. Мы будем слушать, что там, под землей. Думаю, что хранилище достаточно хорошо «расскажет» о себе. Цементный столб забивки – неплохой звукопровод. И хотя сразу после взрыва основание столба скрутится и обгорит, «разговор» с хранилищем состоится…

– Вокруг главной скважины несколько исследовательских. Одна из них – на расстоянии всего пяти метров, аппаратура погибнет мгновенно…

– Не совсем, мы все же успеем получить параметры ударной волны. А потом уже эта скважина не нужна…

Другие находятся дальше от эпицентра. Их датчики должны "взять сведения" о температуре и сжатии. Они «пропустят» ударную волну и только потом начнут работать… Часть аппаратуры у нас вынесена в специальный домик. Здесь же кино– и фотооборудование – чтобы проследить и заснять так называемое "откольное явление". Ударная волна как бы откалывает верхний слой земли, он приподнимается и падает под собственным весом. Киносъемка позволит нам измерить этот временный подъем поверхности…

– В лагере много ученых. С точки зрения ядерного взрыва их присутствие оправдано?

– В основном они включаются в дело на втором отапе, уже после взрыва. Здесь организуется научная станция, которая будет вести разнообразные исследования.