Вадим Кирпичев - Зеркало для России: о чем молчит власть Страница 4

Важен результат: Иван Грозный, по нашему, по российскому счету, – это царь-неудачник. Да, он взял Казань, распахнул ворота в Азию, но Европу победить не сумел, Ливонскую войну не выиграл. Он модернизировал Русь, но имперскую реформу провалил, так и не найдя достойного оправдания для самовластного террора. Поэтому на всей территории России вы и не сыщете ему ни одного памятника. Не заслужил. Свою власть царь утвердил, но не оправдал ее большой Победой.

Империи не прощают неудач. Вавилон для своего оправдания должен найти Башню, дать своим многоязыким народам великую цель. Русь, после присоединения волжских народов и части Сибири, становится именно Вавилоном, настоящим Римом времен Империи, она заговорила на многих языках, но в царской демоверсии она еще себе не сочинила оправдания, не стала Россией. Она еще только примеряет на свои плечи крест евразийства.

Самовластие, самодержавие царя. Это хорошо, современно, функционально. Но для чего? Не найдена некая сверхцель, которая оправдала бы жестокость имперской длани. Демоверсия империи так и не нашла покупателей. Ни элите она не понравилась, ни народу. Первую имперскую «игру» Россия проиграла.

Есть мнение, что Смута начала XVII века есть божье наказание за грех опричнины, что расплатился по счетам Грозного уже Борис Годунов: сам – головой, а Русь – лихими временами. Мол, Лжедмитрий только выдавал себя за сына Ивана Грозного, а вот сама Смута – это точно детище опричнины и общей политики Ивана Васильевича. «Пусть бог не вмешивается» – говорили в похожих случаях древние римляне. Если в чем Борис Годунов и виноват, так в том, что не смог укрепить свою власть, как Грозный. Смута – наказание за слабость власти, ее мягкотелость, неумелость, благонамеренность, неумение справиться с боярами, за годуновщину и горбачевщину.

Другое дело, что здесь намечается начало некоего цикла: имперская реформа – Смута и развал страны – собирание страны. Запомним этот цикл, он еще не раз повторится в нашей истории. Все-таки недаром мы раз за разом заглядываем в зеркало рубежного века – все начиналось именно там.

Особисты, чрезвычайка, тайные канцелярии, министерства – история еще найдет адекватные и действенные формы и полицейского надзора, и имперских форм управления. Но время бенкендорфов и ЧК еще не пришло. Пока у нас XVI век. Царь горяч, сам хватается за топор, даже перчатками не пользуется. Не читал он книг по менеджменту, толком еще не умеет грязные дела переадресовывать исполнителям. И скачут по Руси черные всадники-особисты с метлами и песьими головами у седел, изводят боярскую измену. Двуглавый орел на печати скрепляет монаршьи указы. Князья трепещут, репрессии бьют и по боярству, и по духовенству, и по обывателям. Диссидент Курбский бьет в колокол в Польше.

Всему этому суждено повториться в нашей истории тысячами, миллионами судеб. Еще в глазах зарябит от этих пятен и родинок, привычных нам, как черные тире на стволах берез.

Не учите царя жить

Сейчас мы можем умничать, учить Ивана Васильевича жизни, истину царю с улыбкой говорить, тыкать ему в нос альтернативы. А кто знает, что бы случилось, не придуши Иван Грозный боярство, не установи он дистанцию между помазанником Божьим и олигархами своего времени. Общее направление его политики имело вполне прогрессивный вектор. В Европе тоже шли к абсолютным монархиям, давили герцогов и князей, сносили замки мятежных баронов, казнили тамплиеров. Государям требовались исполнители, слуги, нужны были д’Артаньяны, а не Ланселоты, дворяне, а не равные правителю рыцари Круглого Стола.

Может быть, мы еще посоветуем самодержцу конституционную монархию ввести? Так мы не консультанты из Вашингтона. Те бы точно потребовали от Ивана Васильевича избираться на царство демократическим способом. Представляете картину: дымящаяся после пожаров Казань, а воеводы Грозного созывают татар на избирательные участки голосовать за реформатора царя-батюшку. Вспоминается известный казус с европейскими консультантами. Они посоветовали бирманцам пахать глубже, после чего вода ушла с полей.

Сравним Русь с соседней Польшей. Там шляхетство ставило своего круля в грош. Абсолютизм не прошел. Чем все закончилось? Слабым государством, национальным поражением, разделами страны. И – только подумать! – обретением государственности лишь в веке двадцатом. Совсем недавно. А все почему? Не было абсолютизма, не задавили свое спесивое боярство-дворянство.

Символично то, что Иван Грозный есть последний великий князь «всея Руси» и одновременно – первый русский царь и протоимператор. В согласии с эпохой Иван Васильевич насаждает абсолютизм, и пусть без версальского блеска, но таки утверждает закон «государство – это я». Грозный – западник, реформатор, модернизатор. При нем начинают созываться Земские соборы, составляется Судебник, проводятся Губная, Земская и другие реформы, и в свете реформаторской деятельности царя опричнина выглядит формой обиды и несколько нервной реакцией модернизатора на откровенное вредительство боярской элиты и равнодушие разноплеменной страны к благим переменам. Боярский саботаж повторится в нашей истории еще не раз: министры Николая II, номенклатура Брежнева стеной будут стоять на пути любых реформ. Почему? Реформы, модернизация – это всегда смена элит, а легче найти добровольцев, готовых шагнуть в окопы, чем сыскать сановников, способных добровольно покинуть кремлевские палаты и кабинеты.

Прощай, Русь. Вперед, к Империи!

Ивана Васильевича упрекать легко, многие этим с удовольствием занимаются, а мы не будем. Это первый русский царь, первооткрыватель, правящий на переломе эпох, разведчик будущего. Он шел по историческому бездорожью, протаптывал первую лыжню, а как тут без ошибок? Вы пробовали когда-нибудь писать компьютерные программы? А отладить программу пытались? Напишите хотя бы крохотную программку, отладьте, а потом критикуйте царя. На Билла Гейтса тысячи программистов работают, а его «Виндоусы» как глючили, так и глючат.

Да, историческую народную память не обмануть. Не нашел Иван Васильевич оправдания своего самодержавия. Рубился он с боярами за власть – вот и вся цель, а требовалась некая сверхидея для прикрытия политической целесообразности. Голое самовластие народ не вдохновит, казни не уравновесит. Но исторически царь был прав. «Не попы» и «не рабы» должны править Россией. Не их дело указывать Кремлю. Поэтому политически правы и Грозный, и Петр Великий, и большевики (о нравственной стороне дела речь сейчас не идет), когда притесняли попов и бояр. Империи нужны исполнители, служители, солдаты, а не красующиеся своей нравственной правотой жрецы и князья.

А может, даже и не в этом дело! И у неудач грозного царя есть куда более веская причина. Глубинная, корневая. Какая? Ответим, и очень скоро. Ну а пока посмотрим, как развивалась Русь после рубежного века. Чем запомнился век семнадцатый?

Бунташный век

Начало – 1612 год. Русь очнулась от Смуты. Конец века – Петр Великий. А что интересного было в середине? Страна стремительно расширяется, прирастает Сибирью, русский богатырь потягивается и пятками упирается в Тихий океан.

Но самое главное – воссоединение, скажем так, с Украиной. Именно война с Польшей за Украину определила баланс сил в славянской Европе, а заодно и исторические перспективы государств. Не удержав Украину, проигнорировав желание казаков служить на равных со шляхтой польскому королю, Польша обрекла себя на гибель. И наоборот, усилившись Украиной, Русь приобрела новый масштаб и невиданные силы. Объединение православных славянских народов стало гарантией их будущей победы над Западом. Отпадение Украины от Польши исторически обрекало последнюю на погибель, ибо очутилась она в геополитическом зазоре между тевтонским молотом и русской наковальней.

Заплатить за воссоединение с Украиной пришлось церковной реформой Никона и гонениями на старообрядцев. Русь поменяла свои обряды, подстраиваясь под православный чин украинцев. Запомним и это. Русь еще не раз будет жертвовать собой ради политической, имперской целесообразности. И пусть витийствует протопоп Аввакум, Солженицын своей эпохи, но дело Руси проиграно. Париж стоит мессы, Украина – церковной реформы.

История борьбы казацкого сотника Богдана Хмельницкого вообще чрезвычайно поучительна. Поначалу он боролся вовсе не за присоединение к Москве, а за увеличение количества реестровых казаков на службе польской короне. Тут вспоминается «странная» Союзническая война начала I века до н. э. в Древнем Риме, в которой италийские племена сражались за право на римское гражданство.

Не «незалэжности» италики желали, а быть гражданами Великого Рима. «В Европу» им приспичило, за это и голодали, и умирали на крестах. Разумеется, римские легионы разнесли их в пух и прах, но гражданство римское италики получили! Так бывает: война проиграна, но побежденные достигают своей цели. У казаков получилось с точностью до наоборот. При помощи «руки Москвы» войну с Польшей они выиграли, но цели своей (не быть второсортными подданными польского короля) не добились. Вместо этого Украина попала в крепкие объятия московских царей.