Михаил Болтунов - ЗГВ: горькая дорога домой Страница 4

На том, собственно, и закончилось. Варшавский Договор ушел в небытие. НАТО — укрепилось. Конечно, существует еще добрая воля руководителей стран-участниц Североатлантического блока. Но и тут не все просто и однозначно.

Попытаемся их глазами взглянуть на наши «нынешние преобразования».

Председатель военного комитета НАТО генерал В. Эйде как-то сказал: «Мы исходим из того, что главной причиной радикальных преобразований в Советском Союзе является разразившийся в стране социально-политический коллапс.

Политические реформы, не подкрепленные соответствующими переменами в экономике, привели к такой ситуации, когда надежды, нетерпение и отчаяние могут перерасти в хаос».

Признаемся, положа руку на сердце, — прав генерал. Из этого следует весьма простой вывод: кто из стран-участниц НАТО перед лицом потрясений, войн и конфликтов, разразившихся на территориях бывших советских республик, желает пренебречь интересами собственной безопасности? Хочу подчеркнуть словосочетание «собственной безопасности».

Правда, руководители НАТО чаще стыдливо умалчивают это, больше напирают на европейскую безопасность. Только, что ж тут говорить за всю Европу, если пожар югославской войны сводит на нет теорию о Североатлантическом блоке, как гаранте мира и стабильности на континенте.

И тем не менее о НАТО, как о защитнике «собственной безопасности» стран-участниц альянса, можно говорить с уверенностью.

Что ж, как шутят у нас в народе, и на том спасибо. Хоть в Германии, Италии, Канаде, США, Нидерландах, Люксембурге, Бельгии не воюют.

Мне приходилось бывать в штаб-квартире Североатлантического блока, в составе делегации военных журналистов, — нас принимал Генеральный секретарь, доктор Манфред Вернер, заместитель Главнокомандующего ОВС НАТО в Европе, четырехзвездный генерал Дитр Клаус. Из наших бесед, собственных наблюдений я вынес одно — в НАТО понимают, что военная угроза с Востока исчезает, но опасность для стабильности не уменьшается.

Против этого трудно что-либо возразить.

Не возражал и Горбачев. Думаю, что здесь он верно оценил обстановку. Варшавский Договор развалился, и не было на свете силы, которая могла бы остановить его распад.

Как не существовало силы, способной распустить НАТО.

Горбачев любил повторять, что «мы живем в реальном мире». Что ж, эту реальность следует признать.

Таким образом, ко времени проведения переговоров стран-победительниц — США, СССР, Англии и Франции, с участием ФРГ и ГДР, Горбачева и его окружение волновал не сам союз НАТО как таковой, а блоковая принадлежность объединенной, мощной Германии.

Войдет ли новая Германия в Североатлантический альянс, или ее удастся нейтрализовать. Вот о чем болела голова у Горбачева…

2

Первая половина 1990 года прошла в затяжных дипломатических «боях». С одной стороны Советский Союз, с другой стороны — победительницы во второй мировой войне — США, Англия, Франция. Германия, как основной объект борьбы между Востоком и Западом, тоже не оставалась безучастной.

Каковы же были позиции сторон? Запад сплоченным фронтом выступал за вхождение объединенной Германии в Североатлантический альянс. Восток, то есть Советский Союз, протестовал.

Основными действующими лицами международной арены от нашей страны оставались все те же лица — М. Горбачев, А. Яковлев, Э. Шеварднадзе.

Газета «Вельт», накануне июньской встречи на высшем уровне, писала: «Суровые нотки в высказываниях Горбачева говорят о том, что он намерен превратить проблему членства Германии в НАТО в центральную тему…»

Смею не согласиться с «Вельт». Вряд ли эту проблему надо было искусственно превращать в центральную тему. Таковой она оставалась всегда в «германском вопросе».

Для Горбачева, кроме того, она стала своеобразным экзаменом на политическую зрелость. В стране с тревогой наблюдали, чем закончатся «немецкие инициативы» их Генерального секретаря, а впоследствии и первого Президента.

А Президенту было весьма не просто. Против него выступал не только Запад, но и некоторые вчерашние союзники по Варшавскому Договору. Признаться, этакая позиция «вчерашних» друзей не стала откровением, но вот США, Англия…

Тут Горбачев ждал смягчения позиций. Дав «добро» на объединение Германии, он очень понадеялся на уступчивость руководителей ведущих стран Запада. А это означало бы реальные дивиденты горбачевской внешней политики в глазах собственного народа.

Европа захлебывалась в похвалах Горбачеву. Германия была вне себя от эйфории объединения, но за круглым столом переговоров никто не хотел уступать. Ни на шаг, ни на йоту.

Примером тому — позиция «железной леди» Маргарет Тэтчер.

«История Европы не должна игнорироваться, поэтому необходимо добиться четких гарантий безусловного членства объединенной Германии в НАТО и ЕЭС», — заявила она в интервью телевидению ФРГ.

Но как быть с трагической историей советского государства? Или в угоду «истории Европы» ее следовало «проигнорировать»?

И вновь одна Франция, устами своего министра иностранных дел Р. Дюма, выразила понимание нашей позиции и высказала осторожное опасение: если не будут учтены законные интересы безопасности СССР, Москва может заблокировать процесс европейской разрядки и разоружения.

Мог ли это сделать Горбачев? Вне всякого сомнения. Как делали его предшественники. Однако он пошел «другой дорогой».

На третьей сессии Верховного Совета СССР он неожиданно выдвинул идею ассоциированного членства Германии одновременно в НАТО и Варшавском Договоре.

Идея была столь фантастична, что и до сих пор наши военные специалисты не в силах объяснить, каким образом ее можно было бы осуществить практически.

Если к ней относиться серьезно и в основу контактов положить научные программы НАТО, проблемы охраны окружающей среды, сохранения природных ресурсов, здравоохранения, то, видимо, такое содружество вполне возможно.

Но речь шла о сотрудничестве в военной области. Области крайне специфической, замкнутой, стоящей на страже безопасности государства.

Помнится, во время посещения штаб-квартиры НАТО мы задали Генеральному секретарю доктору Манфреду Вернеру лукавый вопрос: а что если сформировать совместный русско-германский корпус? Ведь НАТО гордится своими «мультиподразделениями» — германо-американскими, германо-французскими, и уж, конечно, германо-датским корпусом, который успешно действует не первый год. Отчего же не быть, к примеру, русско-германскому корпусу? Условия для его создания самые благоприятные. Части и подразделения можно взять из состава Западной группы войск, они оснащены и обучены, имеют учебную базу, достаточно хорошо расквартированы, знают театр боевых действий, да и связи с бундесвером здесь крепкие.

Доктор Вернер не ждал подвоха, но быстро сориентировавшись, сказал, что «это скорее дело Германии, чем НАТО. И лучше не спешить, идти шаг за шагом. Начинать, например, с совместных учений».

«Ну, а потом, — улыбнулся Генеральный секретарь, — если германо-российское сотрудничество пойдет так далеко, что будет создан совместный корпус, вряд ли это обрадует мировое сообщество».

И это всего лишь корпус. А не два мощнейших военных блока и объединенная Германия, вошедшая в них непонятно на каких условиях. Как и следовало ожидать, новая инициатива Горбачева о «двойном членстве» Германии была отвергнута Западом с порога. Г. Коль назвал ее «нереалистичной».

Газета «Вельт».

«Д. Буш и Д. Бейкер отвергли компромиссное предложение М. Горбачева, сделанное 12 июня с. г.»

Агентство Рейтер.

«Руководство НАТО отклонило предложение Э. Шеварднадзе, который в интервью журналу «НАТО сикстин нейшнз» заявил о возможности временного членства объединенной Германии одновременно в двух военно-политических союзах.

С соответствующими заявлениями выступали представитель штаб-квартиры НАТО, министр иностранных дел ФРГ Г. — Д. Геншер, министр иностранных дел Великобритании Д. Хэрд, представитель Белого Дома».

Итак, вновь поражение. Однако оно не обескураживает Горбачева. Президент СССР выдвигает новое предложение. На сей раз он готов согласиться на вхождение объединенной Германии в блок НАТО, но с одним условием…

Газета «Бильд». Май 1990 года.

«Р. Эппельман заявил после переговоров в Москве, что советская сторона даст согласие на членство объединенной Германии в НАТО, если этот союз из чисто военного превратится в политический».

По существу, это та же, первая инициатива, но вывернутая наизнанку. НАТО без военной организации, увы, не НАТО, а нечто другое. За что боролись? Думаю, именно таким вопросом задавались руководители стран-участниц Североатлантического блока. А стало быть, следовало заранее просчитать и ответ.