АБ МИШЕ - Гитлер, Сталин и евреи Страница 4

«Окончательное решение еврейского вопроса» гитлеровцами - религиозная война. Отсюда священная одержимость в битве, когда на последнем издыхании тянут бессильную руку к горлу врага, когда не считаясь с очевидной выгодой изводятся необходимые дозарезу еврейские учёные умы и рабочие руки,  когда при аховом положении на фронте поезда везут не снаряды, а евреев на заклание, когда за считанные дни до краха Германии, в Берлине при его штурме советскими солдатами, среди сумятицы стрельбы, белых флагов и плакатных призывов биться до конца прорывается последним воплем надпись на стене «Еврей виноват», когда даже в завещании вождь, уже пистолет у виска держа, предсмертно хрипит последышам своим, что их «первый долг» соблюдать расовые законы и бороться с еврейством. То настойчивая его мечта, неотвязная – мания. С. Фридландер заметил  любопытное: в ранних, до «Моей борьбы», гитлеровских писаниях слово «евреи» встречается в три раза чаще слов «большевизм» и «марксизм», которых Гитлер в своих речах провозгласил первейшими противниками Германии [23]. И в 1919 году, и потом всю жизнь свою Гитлер твердил «евреи – главный враг». В нацистском словаре евреи не только объединялись с сиюминутным врагом, но неизменно выдвигались на первый план: «иудео-большевики», «еврейско-англосаксонские поджигатели войны». И когда позднее, в годы Второй мировой войны, нацисты обвиняли Англию, что та воюет за евреев – здесь была своя логика: мы, нацисты, воюем именно против евреев, следовательно, наши противники – за.

Для толпы и в угоду злобе дня Гитлер мог пренебрежительно определять евреев в паразиты, в зловредные насекомые. (Гиммлер, вторя фюреру, говорил, что с евреями борются, как со вшами). Но в его мозгу евреи  неизмеримо жутче любых паразитов, они и немцы - главные противостоящие расы, и властвовать над миром той, кто возьмёт верх в их войне насмерть – об этом и в программной гитлеровской работе «Моя борьба» и позднее в рукописи 1928 года.

Гитлер свирепел при одном только упоминании евреев – эту его неутолимую ненависть одним расхожим антисемитизмом не объяснить, она – страх сакрального врага, юдоФОБИЯ в самом точном смысле слова. В упомянутом выше завещании Гитлер трижды объявляет причиной войны (и соответственно поражения Германии) не политику свою или ненавистных ему советских большевиков, а козни евреев: «Войну спровоцировали именно те государственные деятели других стран, которые либо сами были еврейского происхождения, либо действовали в интересах евреев». Страшнее кошки зверя нет.

Сегодня учёные спорят, когда нацисты пришли к толкованию своего «Окончательного решения еврейского вопроса» как истребительного – но в дате ли дело? Идея ведь сидела в них изначально и когда они, уже с двадцатых годов, говорили «устранить», «изгнать» евреев, освободиться от них, – то были не оговорки или иносказания, как утешали себя евреи и европейские либералы, – то была точная формулировка цели: физически уничтожить.

В рейхстаге 30 января 1939 г. Гитлер объявил, что евреи разжигают мировую войну и должны быть в ней уничтожены. Мысль об истреблении евреев высказывалась Гитлером многократно: 1 сентября 1939 г. перед вторжением в Польшу, в январе и октябре 1941 г., 30 января 1942-го, перед новым 1943 годом, в 1945-м... Словно заклинал. С трибуны, как с амвона. Нацистская борьба с евреями, как всякая религиозная война, нацеливалась торжествовать не в одной стране и даже не на одном континенте. «Сегодня нам принадлежит Германия, а завтра весь мир!» - пели гитлеровцы. Глобальный замах.

Привычно думать, что главной целью войн Гитлера было построение могучего германского государства, а кроме того уничтожение евреев. Но если по его убеждению евреи – главное препятствие созданию Великой Германии, то очевидно, что сперва надо устранить подрывную первопричину, а уж после класть кирпичи – меняется очерёдность задач, и уничтожение евреев прежде всего, империя  - потом. Вторая мировая война, по определению израильского учёного Иегуды Бауэра, – «война против евреев в самом серьёзном смысле слова».

Польша, с захвата которой Гитлер распалил Вторую мировую войну, не могла не манить его возможностью разделаться с миллионами польских евреев – почти четвертью европейского еврейства. И когда Гитлер переступал тот порог, за которым хлынула безбрежно еврейская кровь, 22 июня 1941 года, – что грезилось ему: только ли разборка со Сталиным, кому из двух волков пасти Европу, только ли русские пространства для нацистской империи или миллионы советских жидов, готовые к распылу впридачу к европейским иудеям? Скоростная война – блицкриг: раз-два и в дамки, и все евреи-комиссары, и прочие комиссары, и тем более прочие евреи – в ногах, в грязи, в пыли, в могиле…

Трудно согласиться с распространённым определением Катастрофы евреев термином Холокост, которым обозначается культовое сожжение жертвы у эллинов. Они приносили жертву богам, чтобы задобрить их, выпросить себе удачу – «дела» какого ни есть ради. А евреев с какой целью испепеляли? Зачем хлопоты убийства, ведь и без него можно было и имущество  отобрать и трудом подневольным воспользоваться. Евреев убивали вполне бескорыстно. И вполне по-религиозному – бессмысленно, если не считать смыслом страсть нацистов к убийству, их принцип «смерть ради смерти».

Бывшие эсэсовцы  вспоминают сегодня, как у них – отборных, элиты гитлеровской – воспитывали готовность умереть по воле фюрера, т.е. ради торжества расы, и, разумеется, убить по той же воле. «Вперёд по могилам!» - так формулировал их лозунг Геббельс, главный пропагандист нацистов [24, 146]. «Я хочу видеть в глазах молодёжи блеск хищного зверя», - говорил Гитлер. Куда зверям до них! Они были на войне беспримерно жестоки и безоглядно героичны в бою: их, палачей и карателей, русские в плен не брали, оставалось драться насмерть. СС - ударный отряд, сакральный меч нацизма. И смерть у них – религиозный культ. Противоположение еврейско-христианскому «не убий». Эсэсовская инструкция 1941 г. о церковной деятельности в оккупированном СССР:  «Ни при каких обстоятельствах не надлежит преподносить народным массам такое учение о боге, которое глубоко пустило свои корни в еврействе и духовная основа которого заимствована из еврейского понимания религии… Надо проповедовать во всех отношениях свободное от еврейского влияния учение о боге» ]Цит. по 25, 417[.  Такое учение – религия расы. Гитлер - её пророк.

Религией Сталина была Власть. И не пророком видел он себя – Богом. По Борису Слуцкому: «Он был хитрее и злее того, иного, другого, по имени Иегова, которого он низринул, низвёл, перевёл на уголь, а после из бездны вынул и дал ему стол и угол». Иегове и его народу. Хотел – дал угол, хотел – отобрал. Не по одному лишь капризу, а и пользы ради.

Эту лодку товарищ Сталин, мудрый, терпеливый, раскачивал неспешно. Его антисемитизм, с 1930-х годов начавшись ползком и шепотком, почти незаметно, невинно, в сороковых-пятидесятых поднялся на кровавые высоты; взлёт оборвался только со смертью вождя народов в марте 1953 года.

...Откуда что пошлό? Чем питалось сталинское отношение к евреям? Семинаристским воспитанием юного Джугашвили, воспринявшего юдофобию христианства? Ненавистью и завистью к еврейским вождям большевиков? Деятельностью детища самого Сталина -  Еврейского Антифашистского комитета (ЕАК), претендовавшего представлять интересы советских евреев в ущерб ведущей роли коммунистической партии, и  злость на руководство ЕАК, через которого в Америку просачивались нежелательные подробности жизни Сталина (так вождя подзуживали интриганы-юдофобы)? Личной неприязнью к евреям, осложнявшим его  внутрисемейные отношения – к жене шурина, к жене сына Якова, к еврею-другу любимой дочери Светланы и, позже, другому еврею – её мужу? Желанием после войны примерными репрессиями вернуть к довоенному страху население, восгордившееся от победы, да и впадающее в соблазны от рассказов фронтовиков, коснувшихся заграничного житья? Злостью на государство Израиль, после сталинской поддержки неблагодарно изменившее ему с американцами - такая, понимаешь, проститутка, сволочь!.. Обидой на собственных евреев, потянувшихся к Израилю вместо предложенного им Биробиджана? Ненавистью к сионистам – «агентам империализма»? Потаканием народной нелюбви к евреям ради сплочения остальных граждан в «единую историческую общность»? Крепнущей на старости лет манией преследования врагами-врачами, в большинстве евреями? Частокол вопросов, можно и ещё надумать, а также вспомнить вместе с русским историком Геннадием Костырченко и старческую деградацию Сталина, выражавшуюся «в параноическом изменении личности на почве юдофобии» (Г.Костырченко. Тайная политика Сталина. Власть и антисемитизм. [26,  далее без указания ссылки])