Андрей Паршев - Горькая теорема Страница 4

Наше сырье из освоенных месторождений с удовольствием берут, но даже в их поддержание в рабочем состоянии средств не вкладывают. Инфраструктура изношена, знаменитая «труба» (система нефтепроводов из Сибири в Европу) выслужила все сроки. Все трубопроводы уже нуждаются в замене! В лучшем случае при непрерывном и дорогом ремонте они продержатся еще 10 лет.

И такая ситуация не только с минеральными ресурсами. Наши «неисчерпаемые» леса дают примерно по 4 кубометра ежегодного прироста древесины на человека, в Финляндии — 12 кубов.

Мифы о «неисчерпаемости» России внедряются людьми, имеющими процент от продажи нефти или урана из боеголовок. Это, уважаемый читатель, пора уже понимать.

В общем, те, кто считает, что предел падения нашей страны — это превращение страны в «сырьевой придаток» Запада, — неисправимые оптимисты. Мы можем стать «сырьевым придатком» всего на 5–10 лет.

Теперь об уникальных технологиях — считается, что это тоже наш ресурс, вроде сырья или оборудования. На самом деле подавляющее количество товаров массового потребления делается не по секретным патентам — джинсы строчить можно в любой точке мира. Но даже и уникальная российская технология, примененная где-либо еще, ликвидирует нашу фору. Технологии — это первое, что у нас купили в начале «открытости».

Итак, итог неутешителен: по пункту «сырье и комплектующие» у нашего производителя, точнее, у производителя на территории России, выигрыша нет.

И последнее — для тех, кто всерьез принял мой расчет, сколько долларов придется на каждого россиянина в виде платы за российское сырье. Напомню, что недра уже не государственные и не общественные — а частные! «Священные и неприкосновенные».

ЭНЕРГИЯ И ТРАНСПОРТ

Нормальные уровни энергопотребления в разных странах мира очень сильно зависят от природных условий. Даже в относительно безлюдных производствах приходится поддерживать определенный температурный режим, будь то химическая реакция, перегонка нефти или обжиг цемента. Сколько стоит разогреть цистерну химического продукта, или разгрузить вагон мерзлого угля, или поддерживать температуру какой-нибудь ректификационной установки размером с многоэтажный дом? Если температура наружного кожуха какого-либо агрегата 1000, то при температуре воздуха -30°С тепловые потери через стенку вдвое выше, чем при +30°С. Это обходится в очень большой дополнительный расход топлива.

Но безлюдных производств мало. А когда разница между температурой внутри здания и снаружи достигает 40–50 градусов, то расходы на отопление, на создание условий, пригодных для обитания, становятся сравнимы с остальными производственными издержками. Но насколько сравнимы?

Для средней полосы России доля отопления в объеме общих энергозатрат промышленности составляет три четверти.

Представьте себе, что вы иностранный инвестор и у вас есть выбор: построить завод в России и 6–7 месяцев в году расходовать деньги на его отопление (и какие деньги! в 4–8 раз большие, чем тратятся на энергию непосредственно для целей производства!) — или построить точно такой же завод в другом месте, где топить не надо совсем.

Так где вы его построите?

Пока у нас чрезвычайно дешевая электроэнергия для бытовых целей: например, в Центре — около 3 центов за кВт×ч (с осени 1998 года — около 1 цента), на Дальнем Востоке — 5–6 центов (2–3). В Западной же Европе — в среднем около 12–15 центов. Но в открытой экономике цены стремятся к мировому уровню. В основном наши тепловая и электроэнергия вырабатываются из топливного мазута, как во всем мире, еще используются те же уголь, природный газ и уран. Их можно продать по мировым ценам. Откуда же разница в цене на электроэнергию? Почему на наших станциях из этого сырья получается электричество по цене в пять раз меньшей, чем мировая?

Если принудительно устанавливать низкие цены на тепло и электричество, обанкротится энергосистема страны, а не потребители тепла и энергии. Зачем поставлять топливо на электростанцию, если она за него не заплатит? Не лучше ли продать сразу за рубеж?

Что касается неисчерпаемых ресурсов — солнечной энергии и энергии рек, — то для гелиостанций нет более неподходящей страны, чем Россия. У нас много пасмурных дней (в Москве — больше половины, около 200 в году), а когда энергия особенно нужна — зимой, — и дни коротки. К тому же нынешние технологии получения солнечной электроэнергии дают электричество в сотни раз более дорогое, чем полученное другими способами. И солнечные панели дороги, и какие-то аккумуляторы нужны — ведь неудобно пользоваться электрическим освещением только днем, не правда ли?

И наши гидроресурсы довольно специфичны. Зимой, когда расход электричества максимальный, замерзшие реки мелеют. Россия — равнинная страна. Перепад высот на наших реках невелик, в европейской части — меньший, чем даже в Западной Европе, а сибирские реки-гиганты удалены от основных потребителей электроэнергии.

Транспорт. Плотность населения напрямую влияет на транспортные расходы. Если, например, равномерно разместить население каждой страны на ее территории, то англичане, немцы, японцы окажутся на расстоянии около 60 метров друг от друга, тайцы и французы — в 100 метрах. Между русскими расстояние будет 570 метров.

Даже если мы будем учитывать только так называемую «эффективную» площадь страны, то есть ту треть России, на которой среднегодовая температура выше -2°С и где сконцентрировано все ее население, то среднее расстояние сократится примерно до 200 м. Вот и прикиньте, во что в России обходится дорожное строительство, связь и транспортные тарифы.

Распространенные у нас виды транспорта — трубопроводный и автомобильный — чрезвычайно дороги и энергоемки. Так, очень дорого обходится транспортировка нефти из Сибири в Европейскую Россию. Наша нефть вязкая, ее трудно перекачивать, и приходится подогревать, особенно зимой. На подогрев и перекачку расходуется, по сути, значительная часть добытых энергоносителей.

А дешевые виды транспорта — морской и речной — у нас не распространены.

Транспортные расходы у нас в стране велики, и даже по одной этой причине производство у нас в стране по глобальным меркам невыгодно.

В целом по разделу «Энергия и транспорт» производство чего бы то ни было в России не просто невыгодно, а крайне невыгодно. В принципе дальше можно было бы не считать. Даже производители сырья говорят, что без расходов на отопление их продукция могла бы быть конкурентоспособна, но стоит учесть в себестоимости счета за отопление — и о прибыли можно забыть.

НАЛОГИ

Для простоты назовем все нерыночные издержки — или, как их определяют, «прочие затраты» — налогами. Это не только «налоги, сборы, платежи и другие обязательные отчисления, производимые в соответствии с установленным законодательством порядком», но и другие поборы, определяемые административными правилами, муниципальными актами, в конце концов, местными обычаями. Предпринимателю в принципе это все равно.

Я не слышал ни от кого, что объединенный налогово-криминальный пресс у нас легче, чем в других странах.

Есть ли резерв для налоговых льгот? Ведь когда говорят о «создании благоприятного климата для инвестиций», обычно имеют в виду снижение налогов. Можем ли мы брать самые низкие налоги в мире?

Конечно, теоретически можно избавиться от налогов вообще, но очевидно, что страна без государственного аппарата, минимальной инфраструктуры и хотя бы полиции не представляет интереса для инвесторов. А ведь эти вещи существуют только благодаря налогам! Кроме того, есть еще налоги, предназначенные на социальные цели, на оборону, на экологию.

Так вот, будут ли в «идеальной России» государственные расходы ниже, чем в других государствах мира? Можно ли обойтись совсем без армии, если не оставить в стороне «глобальные интересы»? К нам много территориальных претензий и у соседей, и у довольно далеких стран. Причем претензии предъявляются к самым продуктивным землям, к самым ценным участкам территории, акватории и шельфа, к стратегически важным пунктам. Если нет армии — нет и «неисчерпаемых природных ресурсов». Почему московские интеллигенты считают, что рыба Охотского моря, или золото Колымы, или нефть Южного Сахалина, или леса Карелии принадлежат им? В мире есть люди, готовые задать такой вопрос.

А главное — как мы, с нашими-то государственными долгами, можем добиться более низкого уровня бюджетных расходов по сравнению с другими странами? Разве не из бюджета нам придется платить долги и проценты по ним? А из чего бюджет-то формируется, не из налогов разве?

В общем, мы вместе с потенциальным инвестором хоть и несколько субъективно, но уверенно заключаем, что по налогам и другим нерыночным издержкам в России выигрыша ожидать нельзя.