Андрей Паршев - «Холодная война» — наш образ жизни во взаимоотношениях с Западом Страница 4

Был ли период 80—90-х годов истинной разрядкой? Скорее, причина несколько большей теплоты в отношениях заключалась лишь в том, что мы сами шли в желаемом направлении, — наша страна добровольно уходила с выгодных военных позиций, отказывалась от союзников и от наиболее чувствительных для Запада видов оружия, наши правители разрушили систему ПВО и подводный флот. Зачем же в тех условиях было -пугать клиента»? Так опытные рыбаки вываживают дорогую рыбу, например сёмгу: пока она идет в нужном направлении, не надо дергать леску. А вот когда она догадается, что дело неладно и рванет в сторону — тогда уж надо тянуть, чтобы было больно.

Есть, правда, у среднего американца качество, которое могло бы привести к тому, что Америка перестанет до нас «докапываться», выражаясь таким жаргонным словом (как ни странно, не удалось мне в лексиконе русского языка с нейтральной стилевой окраской подобрать слово, точно описывающее мелочное влезание в наши дела). Все-таки своя страна им интереснее, чем мир. Около половины американских конгрессменов не оформили себе загранпаспорта, то есть не ездят за границу, что и используют как козырь в предвыборной борьбе. Простому американцу это нравится: действительно, достойное качество, тем более что на поездки по Америке жизни не хватит — страна большая, красивая и разнообразная, от Арктики до тропиков.

Можем ли мы рассчитывать, что, убедившись в опасности дальнейшей борьбы, они откажутся от самой идеи привести Россию, а точнее ее ядерный арсенал, в состояние ничтожества? История этого не подтверждает. США — естественный наследник Англии, а эта держава на пути к мировому господству своими и чужими руками расправилась с сильнейшими конкурентами, некоторые из них даже не поняли, что речь шла о мировом господстве, и ставили перед собой задачи простые, например извлечение прибыли или преобладание на каком-то региональном рынке. Так пали Голландия. Испания, Франция, Германия. Сейчас эти страны, по нашим понятиям, даже процветают, они теперь — союзники англосаксов, но отнюдь не равноправны в этих своих союзах. Германия до сих пор оккупирована американскими войсками, хоть и считается, что они могут быть в любой момент выведены. Так что рассчитывать на стихийный изоляционизм среднего американца не стоит, там есть еще и правящий класс, достойный наследник английского правящего класса, способного мыслить категориями столетий.

Можем ли мы оказаться среди их союзников? Конечно. если будем для англосаксов безопасны. Был такой случай в истории XX века: тон английской прессы сменился с враждебного на сочувственно-благожелательный буквально за один день. Правда, это был не простой день, а день Цусимского сражения, — потеряв свой военный флот, Россия перестала быть глобальным конкурентом Англии на море, оказавшись возможным союзником для борьбы против Германии на военном театре континентальной Европы. Таким образом, чтобы стать ближе к англоамериканцам. нужно только одно — мы должны лишиться нашего ракетно-ядерного оружия.

Можем ли мы добровольно сдаться, заключив, например, некий договор о передаче своего ядерного оружия под международный (читай — американский) контроль? Попробовать, наверно, можно, но первые же результаты, скорее всего, будут обескураживающими. Что еще от нас потребуют? Я приведу чужое авторитетное мнение.

Думаю, не надо представлять читателю Збигнева Бжезинского, хотя он и не поднялся по служебной лестнице выше поста советника администрации президента Картера, его значение как идеолога довольно велико. Так вот он считает, что «новой «холодной войны» можно избежать». Так называется его статья в журнале «Тайм» от 8 июня 2007-го.

Но что взамен он хотел бы получить от России? На первый взгляд совсем немногого — ратификации и соблюдения «Энергетической хартии». Никем не отрицается сейчас, что следствием выполнения условий этой хартии может быть (и скорее всего будет) переход комплекса по добыче и переработке энергоносителей из-под контроля России. «Энергетическая хартия» будет лишь первым этапом. Если мы сейчас считаем, что наше состояние без ракетно-ядерного щита не так уж и изменится, то я вспоминаю начало 90-х, когда в стране выросло количество квартирных краж (стало легко продавать краденое, а в годы существования СССР частная торговля была преступлением). Тогда многие, и я в том числе, считали, что «у нас нечего красть!». Но оказалось, есть. Тогда вследствие горького опыта и появились стальные двери и дверные решетки.

Так вот, если мы в военном отношении не будем защищены, то очень скоро страна будет разобрана на составляющие, на национальные республики, и они не будут независимыми государствами. И такие требования тоже есть в этой статье — в форме сетований на «жестокое подавление маленького народа Чечни».

Чью политику будут проводить такие маленькие государства? Догадаться нетрудно. И сильные-то государства с трудом и не всегда выдерживают давление США, что говорить о новых и слабых. В этих условиях контроль России над сырьевыми источниками будет утрачен, и даже нынешний уровень жизни будет недосягаем. В наших условиях это означает гуманитарную катастрофу, голод и холод...

Что ж, а каков же набор нынешних претензий к нашей стране, ведь мы говорили об идеологическом крахе коммунизма и т. д. В чем же мы сейчас виноваты? Нет, не подумайте плохого — Бжезинский не изменил своего мнения о нашей стране, и крушение Советского Союза никак на его позицию не повлияло. Мы теперь не строим коммунизм? Ну и что! Вот что теперь его не устраивает: «Вместо коммунистической идеологии эта (российская. — А.П.) элита взяла на вооружение крайний национализм». Поди, поспорь, как там на самом деле, может, это вообще не национализм, а патриотизм. Но попробуй, отмойся...

Что еще хорошего в России? Война в Чечне (раздавлен маленький свободолюбивый народ), политические репрессии, усиление авторитаризма в самой России, рост шовинистических настроений среди ее населения. Даже «установление стабильности в обществе после хаоса первых постсоветских лет и восстановления централизованного контроля над политической жизнью страны», «почти неприкрытое насилие против инакомыслящих в политике» (Политковская, Литвиненко). Неплохо также и во внешней политике: «угроза вновь нацелить российские ракеты на некоторых европейских союзников Вашингтона... запугивание независимой Грузии, попытки подорвать достижения «оранжевой революции» на Украине, масштабная «кибервойна» против входящей в ЕС Эстонии, введение нефтяного эмбарго против Литвы, монополизация доступа международного сообщества к энергоресурсам Центральной Азии». Иначе говоря, список велик!

Так что не получится у нас вести себя так, чтобы господа типа Бжезинского не смогли ни за что зацепиться. Можно и не пытаться. Если уж просто желание самим распоряжаться собственным имуществом объявляется «монополизацией»...

Понятно, что Бжезинский хотел бы от нас прекращения вышеперечисленных «безобразий». А кроме того? Оказывается, что, кроме «Хартии», конкретных требований почти нет. Ну, «США должны проводить... политику, гарантирующую, что новое, более трезвое руководство в Кремле осознает: сближение России с США и ЕС будет лишь способствовать ее процветанию, демократизации и укрепит территориальную целостность. Соединенным Штатам необходимо твердо реагировать на попытки Москвы запугать соседние страны. Чтобы развеять страх перед энергетическим шантажом, следует настоять на ратификации Россией европейской «Энергетической хартии», продолжать кропотливую работу по присоединению Украины к западному лагерю, вынуждая Россию последовать ее примеру или рискнуть остаться в изоляции между ев-роатлантическим сообществом и могучим Китаем».

Но что значит «присоединиться к западному лагерю»? А нас туда зовут? И если не в качестве членов ЕС и НАТО, то в каком качестве мы «присоединимся»? И что мы там будем делать без контроля над собственными энергоносителями? И почему, кстати, Китай для нас так же опасен, как «евроатлантическое сообщество»? Он не вмешивается в наши внутренние дела и не предъявляет претензий в международной политике. А вот США, к слову, поддерживают сепаратистов на Тайване и как-то невнятно признают суверенитет Китая над своей провинцией — Тибетом.

Позиция 3. Бжезинского заслуживает определенного уважения, особенно в части его последовательности. Он даже считает, что США должны уйти из Ирака, но самое забавное — почему! Оказывается, только для того, чтобы развязать себе руки в отношениях с Россией!

«Россия получила право действовать безнаказанно из-за воздействия катастрофической войны в Ираке на внешнюю политику США. Вот ее последствия: создание тюрьмы в Гуантанамо развеяло традиционное представление мирового сообщества о легитимности действий Вашингтона; ложные утверждения о наличии у Багдада оружия массового поражения подорвали доверие к США; из-за непрекращающегося хаоса и насилия в Ираке американская военная мощь также не внушает прежнего уважения. Если бы не Ирак, Америка сегодня куда меньше нуждалась бы в поддержке России по таким вопросам, как северокорейский и иранский...