Николай Носов - Затерянные миры Страница 4

Добравшись до цивилизации, Анхель сообщил о своем открытии Национальному географическому обществу Соединенных Штатов, и его имя теперь — на всех картах мира. На латиноамериканских картах водопад часто обозначается как Сальто-Анхель («Прыжок ангела»). Местные индейцы называли водопад Апемей или Девичья бровь, что тоже выглядит довольно поэтично.

Нельзя сказать, что вода очень теплая, но нам, после морозной Москвы, и такая нравится. Долго купаемся под водопадом, вряд ли в жизни еще представится возможность ополоснуться в самом высоком душе в мире. Это кульминация первого этапа нашего путешествия, и мы очень рады, что добрались до такого потрясающего места.

На дорогах Венесуэлы

Миссионер наконец осознал тот факт, что все еще жив. И хотя, открыв глаза, он опять увидел направленные в его грудь ружейные дула, что-то, похоже, задержало казнь: солдаты, прижав к щеке приклады, тщетно ждали приказа.

Вернувшись в город Сьюдад-Боливар, мы занялись дальнейшей проработкой маршрута путешествия по стране. Прежде всего нужно было добраться до деревни Сан-Франциско, откуда обычно стартуют команды, направляющиеся к горе Рорайма. Это оказалось не проблемой, вечерний автобус, отправляющийся в Бразилию, как раз делал остановку в этом населенном пункте. Но нам нужно было понять и то, как выбираться обратно, а главное, как затем попасть на другой конец страны, в Венесуэльские Анды, где мы планировали совершить восхождение на пик Боливар, высшую точку страны. Здесь мнения разделились. Одни участники решили пересечь страну на автобусах, другие посчитали такой путь слишком тяжелым и захотели использовать самолет.

Даже простое посещение офиса авиакомпании произвело впечатление. Начнем с того, что мы отправились туда днем, в разгар рабочего дня, но, несмотря на это, двери офиса были закрыты, причем не только на ключ, но и на железную решетку. Охранник, рассмотрев нас, все же открыл дверь, затем железную решетку, а потом, после того как мы вошли, немедленно все закрыл обратно. Само собой разумеется, что с улицы нашего присутствия в офисе никто видеть не мог, а самое главное — подглядеть, сколько мы там оставим денег. Прямо не визит в обычную контору, а, по крайней мере, загрузка золотого запаса страны в Форд-Нокс.

— Билет очень дорогой, почти сто долларов, — заявил клерк, сам потрясенный такой суммой. Для Венесуэлы это действительно много, учитывая, что это страна с самым дешевым бензином в мире. Здесь все покупают авиабилеты заранее, что значительно снижает их стоимость. Чем меньше билетов на рейс в кассе, тем выше его цена. Но на нас сумма большого впечатления не произвела, по российским меркам два перелета по 500 километров дешевле никак не стоят. Хотя и непонятно, почему в России, которая сама строит самолеты и добывает нефть, и бензин в двадцать раз дороже, и стоимость авиаперелетов выше.

В стране не только билеты, но и вообще все принято бронировать заранее — отели, экскурсии, туристические программы. Учитывая репутацию южноамериканских компаний, делать этого очень не хотелось. Во многом именно поэтому для организации похода к водопаду Анхель мы выбрали фирму «Адреналин-тур», которая не только не требовала предоплаты денежным переводом из России, но и согласилась получить деньги уже после нашего прибытия в Сьюдад-Боливар. Поход был организован отлично, мы решили продолжить сотрудничество с Луисом, хозяином компании, и согласились на предоплату следующего похода, на гору Рорайму, тем более что нас обещал встретить в Сан-Франциско и организовать путешествие брат владельца фирмы «Адреналин-тур». Как показал наш дальнейший опыт, мы неоправданно расслабились, а пока группа отправилась на автовокзал, погрузилась в большой комфортабельный двухэтажный спальный автобус, (его здесь называют «Бас-Кама») и поехала по дороге в направлении границы.

Автобусы тут отличные, сиденья лучше, чем в салоне первого класса самолета. Машины с бешеной скоростью носятся по ночным дорогам. Особенно приятно смотреть на пролетающие по сторонам темные джунгли через лобовое стекло, сидя на переднем ряду сидений второго этажа. В час ночи проснулся от того, что меня тряс за плечо человек с автоматом на плече в форме национальной гвардии Венесуэлы. Даю ему нашу «верительную грамоту» от Федерации альпинизма и собираюсь спать дальше. Солдат внимательно изучает бумагу, и тут до меня доходит, что он держит ее вверх ногами! Да он просто не умеет читать!

Солдат хмуро возвращает бумагу и грозно делает недвусмысленный жест — все «гринго» должны взять свои вещи и идти на выход.

— Наверное, на расстрел. — Ирина вспоминает книгу Романа Гари «Пожиратели звезд», действие в которой как раз проходило в некоей латиноамериканской стране, напоминавшей нечто среднее между Венесуэлой и Колумбией. — Главное теперь объяснить, что мы не «гринго».

— Так в книге они и шведов на расстрел отправили, — вспоминаю подробности, и становится немного тревожно. Народ идет выгружать рюкзаки из багажного отделения, а я направляюсь на поиски офицера.

К счастью, офицер был грамотным. Он внимательно изучил бумагу, что-то объяснил гвардейцу. На лице автоматчика сразу появилась доброжелательная улыбка.

— Руссиа! Амиго! — Солдат жестами объяснил, как замечательно к нам относится, поставил печать блокпоста на нашу «верительную грамоту» и без обыска отпустил обратно в автобус. Все-таки хорошо, что Россию здесь знают и любят.

Позже с такой же реакцией мы сталкивались при общении с местными жителями. Про нашу страну тут знают и считают русских друзьями. Не зря же мы поставляем им истребители и боевые вертолеты. Попутно рассказывают о преобразованиях в стране и своем любимом президенте. Впрочем, в богатых районах страны популярность Чавеса вызывает сомнения. Во всяком случае, в благополучной Мериде мы видели разрисованные баллончиками с краской предвыборные плакаты президента, явно свидетельствующие о негативном отношении к нему.

В Венесуэле пропасть между богатыми и бедными по-прежнему велика, как, впрочем, и в остальных странах Латинской Америки. Даже на побережье Карибского моря в районе аэропорта есть общественные пляжи для всех желающих, где под бдительным присмотром полиции купается местная беднота и вольные путешественники из Москвы, и пляжи для богатых, куда нас не пустили, даже за деньги, только потому, что мы не прошли по их фейс-контроль. Ситуация, с которой в Африке мы никогда не сталкивались.

Рано утром мы прибыли в поселок с типичным индейским названием Сан-Франциско и выгрузились на пустынной улице. Нам предстояла встреча с братом Луиса, переезд на джипе по плохой проселочной дороге до маленькой индейской деревушки Паратепуи («Две горы») и непосредственно свидание с «Затерянным миром».

Злобные духи Рораймы

«Курупури — это лесной дух, — пояснил лорд Джон. — Здесь этим именем называют все, что несет в себе злое начало. Бедняги туземцы боятся даже заглянуть сюда: им кажется, будто в этих местах кроется нечто страшное».

Проводник Хайме, индеец пемон лет сорока, подводит наш отряд к реке на окраине деревни Паратепуи и делает знак остановиться.

— Здесь заканчиваются земли людей и начинаются земли духов. Необходимо всем, хотя бы мысленно, обратиться к ним с просьбой о благоприятном путешествии. Это очень важно.

Хайме закрывает глаза, широко расставляет руки и начинает что-то заунывно бормотать на непонятном языке. «Дикие люди. Неужели в двадцать первом веке кто-то еще верит в эту чушь?» — подумал я и занялся фотосъемкой. И ничего не шевельнулось у меня в душе.

Наш отряд выглядел внушительно: нас 12 человек, два местных проводника, непонятно откуда взявшийся бродячий жонглер из Аргентины и шесть индейцев пемонов, несущих продукты и походное кухонное оборудование.

Все необходимое мы привезли с собой из Москвы и сначала собирались взять только проводника. Но потом, выяснив, что стоимость похода без продуктов ничем не отличается от цены с продуктами, купленными проводниками в деревне, решили, что можем позволить себе расслабиться и ничего не готовить. Поэтому перед походом оставили в Сан-Франциско в заброске привезенные из Москвы сублиматы, тем более что газ для горелок в тех местах купить не удалось и готовить все рано было не на чем.

Одним из проводников оказался русский, по имени Павел, который представился театральным деятелем, осевшим в Венесуэле. Внешне он больше напоминал беглого каторжника из романов Жюля Верна. Учитывая, что послеперестроечную волну русской эмиграции в Венесуэле составляют в основном люди, находящиеся на родине в бегах, сравнение не выглядит натяжкой. Этот «проводник» даже никогда не был в этих местах!