Кнут Гамсун - Духовная жизнь Америки (пер. Коваленская) Страница 4

Какъ можно было оставить на свободѣ Вольта Уитмана, когда онъ сказалъ человѣческое слово о человѣческомъ поступкѣ? Какъ можно было допустить, чтобы Іельсъ писалъ стихи, когда онъ находился подъ вліяніемъ европейской культуры. Въ законѣ о пошлинахъ для ввоза предметовъ искусства существуютъ два исключенія. Оба исключенія очень любопытны. Первое отличается патріотическимъ характеромъ: живущимъ за границей американцамъ разрѣшенъ безпошлинный ввозъ своихъ произведеній. Если же картина въ рамѣ, то за раму взимается извѣстная пошлина, потому что рама можетъ быть заграничнаго производства. Другое исключеніе не менѣе знаменательно, оно касается предметовъ древности. Въ 1887 году министръ финансовъ (!) составилъ проектъ, по которому всѣ произведенія живописи до 1700 года должны быть разсматриваемы какъ произведенія древности и имѣютъ безпошлинный ввозъ въ страну. Этотъ характерный фактъ свидѣтельствуетъ о томъ, до какой степени американцы стремятся къ развитію! Америка раскрыла свои двери только той цивилизаціи, которая уже считается древней, цивилизаціи до 1700 года [5].

Когда въ нашихъ газетахъ попадаются статьи, озаглавленныя «изъ Америки», мы уже привыкли находить въ нихъ разсказы одинъ невѣроятнѣе другого объ американскихъ изобрѣтеніяхъ и т. п. Мы привыкли приписывать геніальность, о которой они повѣствуютъ, естественнымъ результатамъ ихъ высокой духовной дѣятельности и интеллектуальноcти.

Между тѣмъ оказывается что большинство извѣстій, озаглавленныхъ «изъ Америки», созданы въ Европѣ и перепечатаны въ Америкѣ изъ европейскихъ газетъ. Когда-то въ нью-іоркской газетѣ былъ сообщенъ слѣдующій курьезъ: «Богатыя нью-іоркскія дамы вставляютъ въ зубы мелкіе брилліанты, чтобы сдѣлать свою улыбку болѣе ослѣпительной». Это извѣстіе было перепечатано изъ бельгійской статьи, озаглавленной «изъ Америки». Я убѣжденъ, что многіе изъ нашихъ европейскихъ фельетонистовъ когда-нибудь во времена своей молодости печатали удивительнѣйшіе американскіе курьезы. Такъ легко сочинить басни объ этой далекой странѣ, объ этомъ невѣдомомъ мірѣ. Надо замѣтить, что сами американцы отнюдь не выражаютъ претензій на подобныя небылицы, они смотрятъ на нихъ, какъ на даровое сообщеніе, и очень цѣнятъ, что могутъ печатать ихъ безплатно. Американцы очень любятъ объявленія, рекламы. Самый шумъ и бѣшеная торопливость въ ихъ работѣ есть не что иное, какъ реклама въ широкомъ смыслѣ этого слова. Эта шумливость — продуктъ американскаго характера, — это вѣяніе крыльевъ духа рекламы.

Народъ, менѣе любящій рекламу, можетъ бытъ, произведетъ ту же работу, но съ меньшей шумливостью и суетливостью.

Было бы ошибочно считать всѣ разсказы объ американской дѣятельности за результатъ высокаго развитія народа. По своему духовному развитію Америка очень несовременная страна. Въ ней, правда, много энергичныхъ предпринимателей, остроумныхъ изобрѣтеній, безумно смѣлыхъ спекуляторовъ, но въ ней мало духовнаго развитія, мало интеллектуальности.

Для того, чтобы владѣть огромнѣйшими стадами скота въ Техасѣ, совсѣмъ не требуется докторскаго диплома; можно прекрасно оперировать на биржѣ съ пшеницей, не зная азбуки; самый неинтеллигентный человѣкъ можетъ выслушать докладъ агента.

Вся ихъ кипучая дѣятельность направлена на погоню за наживой и на изобрѣтеніе выгодныхъ предпріятій; это не есть какое-нибудь современное стремленіе, но это старо, какъ міръ. Американцы въ глубинѣ души очень консервативны. Во многихъ отношеніяхъ они до сихъ поръ придерживаются тѣхъ понятій, отъ которыхъ давно отказалось такое сравнительно маленькое и осторожное государство, какъ Норвегія.

Все вышесказанное касается не только литературы и искусства, но и другихъ областей духовной жизни. Они слишкомъ самостоятельны и самонадѣянны, чтобы послѣдоватт чьему-нибудь примѣру, и слишкомъ большіе патріоты, чтобы признатъ свою родину отстающей въ какомъ-нибудь отношеніи.

Американецъ Робертъ Букенанъ (Robert Bûchanan) три года тому назадъ написалъ статью въ «North American Review», въ которой критически относится къ своимъ соотечественникамъ. За эту статью на него въ продолженіе цѣлаго года сыпалась брань, объ ней и теперь еще не забыли. Это всего лишь нѣсколько вѣскихъ строкъ. Его мнѣніе имѣетъ тѣмъ большее значеніе, что онъ уже человѣкъ пожилой, глубоко ортодоксальный и одинъ изъ поклонниковъ Лонгфелло. Онъ ставилъ на карту свое доброе имя и извѣстность, заговоривъ о прискорбномъ состояніи современной американской цивилизаціи. «Въ американской націи, говорить онъ, умеръ всякій художественный вкусъ, у нея въ сущноcти нѣтъ никакой литературы, она индиферентна ко всякой религіи, она извращена, начиная съ самыхъ высшихъ слоевъ общества до самыхъ низшихъ слоевъ народа, она не выноситъ никакой критики, а сама жадно критикуетъ. Она преклоняется передъ властью доллара и матеріальнымъ могуществомъ во всѣхъ его проявленіяхъ. Будучи рабомъ самыхъ ничтожныхъ условностей, она презираетъ общепринятыя формы. Она слишкомъ торопится, чтобы остановиться на развитіи собственныхъ мыслительныхъ способностей и поэтому хватаетъ только верхи европейской философіи» [6].

Я не скажу, чтобы въ этихъ словахъ было какое-нибудь преувеличеніе, я, наоборотъ, думаю, что они приблизительно вѣрны.

Американская жизнь питается исключительно матеріальной пищей, она зиждется на матеріальномъ благосостояніи. Американцы направляютъ всѣ свои способности къ борьбѣ за выгоду, на ней сосредоточиваются всѣ интересы. Они привыкли постоянно имѣть дѣло съ цѣнностями и вычисленіями, и финансовыя операціи составляютъ любимый предметъ ихъ размышленій. Ариѳметика — единственный предметъ, которому ежедневно обучаются въ первоначальныхъ школахъ. Цифры и статистика — ядро всѣхъ ихъ дѣйствій и побужденій. Даже пасторскія проповѣди не обходятся безъ цифръ и статистики. Пасторъ математически вычисляетъ, сколько ему стоило спасти заблудшую христіанскую душу, живущую въ домѣ подъ No такимъ-то, и предлагаетъ общинѣ покрыть эти расходы.

Онъ доказываетъ математическими выкладками, какъ велика вѣроятность того, что Роберть Ингерсолль будетъ осужденъ судомъ вѣчнымъ: стоитъ только счесть число его прегрѣшеній и сопоставить ихъ съ прегрѣшеніями Томаса Пэна, о которомъ уже всякій знаетъ, что онъ не попадетъ въ царствіе Божіе.

Ихъ любовь къ цифрамъ выказывается во всѣхъ ихъ дѣлахъ и помышленіяхъ. Когда они что-нибудь дарятъ другъ другу, то всегда спрашиваютъ о стоимости подарка. Даже женихъ, даря что-нибудь своей невѣстѣ, съ гордостью говоритъ о цѣнѣ подношенія, при чемъ удовольствіе, доставленное имъ, пропорціонально цѣнѣ подарка. Въ первое мое пребываніе въ Америкѣ я былъ совершенно незнакомъ съ этимъ обычаемъ.

Однажды совершенно неожиданно и незаслуженно мнѣ поднесли золотое перо, при чемъ пришли къ убѣжденію, что я нисколько не оцѣнилъ подарка, такъ какъ я не спросилъ о его стоимости. Нельзя себѣ представить, чего только американцы не цѣнятъ на деньги [7].

У нихъ нѣтъ никакихъ новыхъ духовныхъ начинаній, начинанія только денежныя. И какъ можетъ изъ янки образоваться современно-цивилизованная нація, если они не хотятъ слѣдовать примѣру другого народа даже въ томъ случаѣ, когда ясно сознаютъ его преимущество. Любовь къ родинѣ запрещаетъ имъ это. Съ самаго дѣтства они проникаются патріотизмомъ оловянныхъ трубъ. Вполнѣ законное и естественное національное чувство они превращаютъ въ незаконную національную спесь, которую ничто въ мірѣ не можетъ сбить.

Коротко говоря, результатъ всей національной американской цивилизаціи выражается исключительно въ матеріальномъ благоденствіи.

Не только ихъ искусство, литература, правосудіе, наука и политика, но даже и религія не достигли того уровня, чтобы можно было оправдать ихъ пренебреженіе иностранной культурой.

У республики своя аристократія — аристократія денежная, точнѣе — аристократія состоянія и неприкосновеннаго капитала, которая гораздо сильнѣе родовой. Янки, владѣющій хотя бы самымъ ничтожнымъ неприкосновеннымъ капиталомъ, считается такимъ же аристократомъ, какъ наши благороднѣйшіе родовитые бароны. И къ этой американской аристократіи народъ относится чуть ли не съ религіознымъ поклоненіемъ. Не отличаясь ни малѣйшимъ благородствомъ, она пользуется «настоящимъ могуществомъ» средневѣковой аристократіи. Она груба и невѣжественна.

Европеецъ, знающій цѣну деньгамъ на своей родинѣ, не можетъ себѣ составить даже приблизительнаго понятія о ихъ неслыханномъ могуществѣ въ Америкѣ. Синдикаты на ледъ и уголья, скупка земель и желѣзнодорожныя монополіи — все это уже само по себѣ говорить объ ихъ торжествующемъ величіи, ихъ исключительной мощи. Это ураганы, сметающіе цѣлую мѣстность, но по слѣдамъ которыхъ снова вырастаетъ трава.