Натовский или внеблоковый вектор для украины: перспективы и риски - Коллектив авторов Страница 4

Однако ранее кризисы были своего рода расплатой за экономический рост и технологический прогресс, точнее говоря, за невозможность использовать их достижения во имя общего блага. Нынешний период упадка, в который мировая экономика вступила во второй половине 1990‑х, связан с отсутствием ресурсов для дальнейшего развития мировой экономической системы. При этом оказался практически исчерпан потенциал, созданный социальными и промышленными технологиями, возникшими благодаря фундаментальным научным открытиям середины XX века. А это уже совершенно иная, намного более опасная ситуация.

В наши дни надвигающийся кризис проявляется в виде серии финансовых потрясений, идущих от мировой экономической периферии к её центру. Следствием этого становится, с одной стороны, рост социального неравенства в развивающихся странах, ухудшение их экономической структуры, с другой, — увеличение разрыва между бедными и богатыми государствами, обострение противоречий между ними, усиление позиций экстремистских движений как реакция на стремление глав крупнейших корпораций и политического руководства США и ЕС определять направления мирового развития.

Воздействие мирового кризиса сказывается во всех сферах жизни украинского общества. Сегодня Украина — бедная страна, раздираемая межрегиональными, межэтническими и межконфессиональными противоречиями, управляемая контролируемыми извне олигархическими группировками, большая часть граждан, которой лишена социальных и жизненных перспектив. По мере того как мировой финансовый кризис будет перерастать в экономический и социальный, будет обостряться и ситуация во всех сферах жизни украинского общества. Если реализация кризисного сценария не будет остановлена, он уже в ближайшие годы даст толчок череде затяжных локальных конфликтов, провоцирующих столкновение цивилизации и быстрое падение мировой экономики, обусловленному дефицитом энергетических ресурсов. Если Украина не сможет выработать геополитическую стратегию, позволяющую компенсировать её нынешнюю слабость отношениями тесного политического партнерства и экономического сотрудничества с другими государствами, то для неё подобный ход событий станет приговором. Вполне возможно, что он станет окончательным и не подлежащим отмене.

Подобный этап в своей истории украинское государство уже переживало на заре своего возникновения, в середине XVII века. Тогда Богдан Хмельницкий сделал выбор в пользу создания общего с Россией восточнославянского культурного пространства, которое стало основой для формирования восточнославянской цивилизации. Она впоследствии распространила свое влияние на огромную территорию, включила в свой ареал многочисленные тюркские, угро-финские, кавказские, иранские, сибирские народы, оказала им содействие в развитии собственной культуры, спасла от поглощения и уничтожения. Теперь политическим руководством страны фактически ведется речь об отказе от исторического выбора, сделанного создателем украинского государства, а соответственно, и о выходе из пространства восточнославянской цивилизации.

Сегодня народ Украины вновь должен осуществить выбор дальнейшего пути развития страны. Он предполагает не только определение геополитических ориентиров, но и неразрывно связанное с этим решением принятие того или иного государственного устройства и способа образования украинской политической нации.

Целью Украины может стать образование политического и экономического союза с Россией, Белоруссией и Казахстаном, с другими бывшими республиками СССР и странами Восточной Европы, с государствами Евразии и мира, близкими по своим позициям и интересам. В этом случае Украина станет одним из центров международной интеграции, превратится в активного участника мирового политического процесса, получит возможность бороться за улучшение своего места в мировой экономической системе. Для этого необходимо формирование политической нации на основе идеалов и ценностей восточнославянской цивилизации (что, естественно, предполагает придание русскому языку статуса государственного и равноправное развитие русскоязычной и украиноязычной составляющих единой украинской культуры) и ликвидация олигархического господства.

Украина может стать младшим партнером сильной региональной державы, — на роль покровителя нашей страны, как известно, активно претендует Польша. Украинская политическая нация в таких условиях так и не сможет возникнуть, а отдельные регионы страны станут ориентироваться на внешние центры притяжения. Этот вариант близок части украинской элиты, поскольку он снимает с неё всякую ответственность за дальнейшую судьбу страны и создает иллюзию поддержки извне. Во времена Богдана Хмельницкого часть казацкой старшины также выступала за то, чтобы превратить Украину в протекторат Польши или Швеции. Но расплатой за подобное бездействие станет массовая бедность, культурная деградация, а в более отдаленной перспективе — и распад государства.

И, наконец, нас усиленно убеждают в том, что лучшим вариантом, гарантирующим безопасность Украины, создающим условия для её эффективного социально-экономического развития, может стать присоединение Украины к блоку НАТО. Оно станет началом вхождения нашей страны в евроатлантическую цивилизацию, что якобы поможет Украине воспользоваться военно-политическими возможностями государств, сумевших добиться доминирующего положения в мире. Правда, за подобные перспективы нам придется заплатить отказом от развития русского языка и разрывом исторических связей с Россией. Но, как нам стараются внушить сторонники евро-атлантического курса, ожидающие нас дивиденды стоят любых жертв.

Будет ли возможно формирование украинской политической нации в том случае, если русский язык так и не получит статус государственного, а значит, граждане Украины, воспитанные в рамках русской культуры (т. е. по меньшей мере треть населения страны) так и не смогут ощутить её своим подлинным Отечеством? Вряд ли. Будет ли достигнута долговременная социальная стабильность в нашей стране, если ею по-прежнему будут управлять олигархические группировки (а другой силы, способной обеспечить присоединение страны к НАТО, в украинском обществе просто нет)? Убеждён, что это принципиально невозможно. Но на первом месте при выборе геополитического курса все же стоит вопрос: обеспечит ли вступление в НАТО национальную безопасность Украины?

Мы видим, что по мере углубления глобального кризиса растёт и военно-политическая активность стран НАТО. У этого процесса есть важная особенность. Военные операции блока (например, в Югославии или в Ираке) осуществляются, прежде всего в интересах руководства США, которое выступает с соответствующими инициативами и добивается их реализации, зачастую настойчиво преодолевая нежелание своих союзников, игнорируя мнение в европейских государствах, входящих в НАТО. Это заставляет предположить, что НАТО по-прежнему, как и во время «холодной войны», остается инструментом реализации геополитических проектов США. В истории международных отношений был недолгий период в середине 1990‑х, когда благодаря усилиям Гельмута Колля и Франсуа Миттерана ЕС стал превращаться в независимого геополитического игрока, проводящего самостоятельный курс, пусть и согласованный с руководством США. После того, как начался процесс вхождения цивилизации в мировой кризис, самостоятельность ЕС резко снизилась.

Значительная часть экономической и политической элиты Западной Европы