Эдуард Лимонов - Другая Россия Страница 40

В феврале, марте, апреле 2000 года члены НБП и сочувствующие провели ряд спонтанных акций против посольств Латвии, Казахстана, Польши, Швейцарии в Москве и против консульств Латвии в Санкт-Петербурге и Пскове. Акции были по сути своей правозащитными. В случае Польши это был ответ на надругательство над российским флагом в Познани. В случае Казахстана — только что оглашённый тогда судебный приговор «группе Казимирчука» — до 18 лет лишения свободы в двух случаях, 14 лет, 11 лет многим другим участникам. Но и за правозащитные акции против посольств против нацболов были возбуждены уголовные дела, хотя в здания посольств всего-навсего были брошены бутылки с краской. Всё яснее становилось, что Реставрация уже равна Реакции. Вскоре выяснилось, что Реставрация не терпит конкуренции. Несмотря на то, что НБП ещё в 1994-95 годах выдвинула и сформулировала национально-патриотические лозунги и направления политики, часть которых сегодня успешно используется лично Путиным и его реставрационной властью, они не только не хотят признавать в нас предшественников, пророков, авангард! Они нас преследуют! С августа 1998 года НБП стала вести борьбу за освобождение из латвийской тюрьмы тогда только что арестованного Василия Кононова, 76-летнего красного партизана подрывника, обвинённого в «военном преступлении», в расстреле отряда полицаев в 1944 году. НБП практически в одиночку раскрутила «дело Кононова», мы выходили на бесчисленные демонстрации в его защиту, расписывали надписями «Свободу Василию Кононову!» поезда, идущие в Латвию, забрасывали неоднократно посольство и консульства Латвии бутылками с краской. Это мы первыми призвали в 1998 году к бойкоту латвийских товаров, в сопровождении камеры ТВ-6 ходили по магазинам и призывали к бойкоту. Через месяц к бойкоту призвал мэр Москвы, и, поняв, откуда и куда дует ветер, к бойкоту присоединились отдельные главы регионов.

Наконец, ко времени суда над Кононовым, к началу 2000 года, уже сам президент был вынужден обратить внимание на дело Кононова и указом сделал Кононова гражданином России. Латвийцы сдрейфили, поскольку увидели, что дело Кононова стало символом борьбы за права русских в Латвии, и выпустили Кононова из тюрьмы. Но в тюрьмах Латвии остались другие старики, партизаны и чекисты: Фарбтух, Савенко, навеки остался там, умер бывший чекист Василий Кирсанов. Тем временем готовились судить русских героев, участников ВОВ в Литве и Эстонии. Опять предъявили обвинение Кононову, хотя и оставили его на свободе. Фарбтух, 85-летний инвалид, был отвезён в тюрьму на носилках. Латвия игнорировала протесты России. Надо было по ним врезать.

Казалось бы, господа из правительства, давайте работать на этом фронте вместе! Для нас ясно, что вы — реставрационная, временная власть, но давайте вместе вытаскивать русских из тюрем стран СНГ и бороться за права русскоязычных. То, чего не можете вы, статус не позволяет — обляпать посольство краской, разбить стёкла, изукрасить лозунгами их города, припугнуть их, короче, выразить гнев русского народа, сделаем мы. Вам — государству, это не с руки. А вы, государство, давите на них дипломатически, экономически. Я даже встретился в начале февраля 2000 года с начальником управления ФСБ по борьбе с политическим экстремизмом и терроризмом, с генералом Владимиром Прониным и предложил ему наши услуги: «Используйте нас в странах СНГ!» Но реставрационная власть не терпит конкуренции. Ей не нужна помощь гражданского общества, ей неприятны политические партии, следуя советскому инстинкту она видит в нас врагов. Всё лето 2000 года ФСБ выслеживало НБП. (Впрочем, ещё за неделю до разговора с Прониным они побывали в моей квартире на Калошином переулке в моё отсутствие и установили какие-то дальнобойные приборы для слежки за мной. И установили наружное наблюдение. Я тогда оповестил об этом генпрокуратуру, МВД и …ФСБ.) В ноябре 2000 года ФСБ предательски предупредила полицию безопасности Латвии о том, что команда национал-большевиков выехала на поезде Санкт-Петербург — Калининград, с целью высадиться на одной из латвийских станций. Официальная версия ФСБ (проникшая в газеты), что предупреждение было послано через МИД в посольство Латвии, не предупредили впрямую, им ещё неловко было признавать в прошлом году прямую связь спецслужб. В результате четверо национал-большевиков были арестованы и недавно получили по 7 месяцев тюрьмы каждый. Трое национал-большевиков проникли всё же на территорию Латвии и захватили 17 ноября смотровую площадку базилики Святого Петра в Риге. Суд состоялся в апреле 2001 года. Ребят судили по статье «терроризм». (Очевидно с дальним прицелом.

Уже готовилась провокация против меня и мой арест. В будущем ФСБ надеялось, что, имея прецедент, им будет легче судить нас в России по тяжёлым статьям.) Чудовищный по суровости приговор последовал незамедлительно: Соловей и Журкин получили по 15 лет лишения свободы, младший — Гафаров — 5 лет. Мрачный парадокс ситуации состоит в том, что ФСБ выдала латвийцам четверых пацанов, едущих протестовать против арестов и судов над стариками-чекистами Фарбтухом, Савенко, полковником милиции в отставке Кононовым! И стараниями ФСБ латвийцы ужесточили приговор троим русским ребятам, захватившим смотровую площадку с той же целью. Абсурдная реакционность режима Реставрации видна в этом нелогичном, анормальном поведении ФСБ. Эти люди не то что аморальны, они не подозревают о существовании морали, нации, о том, что есть «наши» и «враги», и что это предательство — выдавать наших врагам. В лучшем случае они мыслят статьями УК, в худшем — это просто бесчестные люди.

7 апреля 2001 года группа захвата ФСБ, численностью около роты, не менее двух взводов, арестовала меня в 18 километрах от села Банное, Усть-Коксинского района Республики Алтай. Всего нас было восемь человек. Я приехал на хутор (пасека), принадлежащий господину Пирогову, накануне вечером 6 апреля. Меня обвиняют по статье 222, часть 3-я, хотя никакого оружия ни у меня, ни у сопровождающих меня лиц найдено не было. Среди прочего следствие касается и проекта «Вторая Россия», так он был назван в Партийном бюллетене НБП-ИНФО №3. Речь шла о проекте предполагаемом и предназначенном вниманию всякой, любой радикальной партии России, речь не шла конкретно об НБП. Проект «Вторая Россия» был прислан на «конкурс на лучший проект революции» в газету «Лимонка», однако попал к нам поздно. Как все проекты, присланные на конкурс, он не был подписан. Так как третий номер НБП-ИНФО был посвящён книге евразийца князя Трубецкого и поместил выдержки из этой книги, нам показалось интересным поместить здесь же евразийский по сути своей проект «Вторая Россия». Речь шла о том, что если невозможно заниматься политикой в России, то радикальная партия может уйти на территорию одной из стран СНГ со значительным русским населением и развернуть свою активность там. В тексте «Вторая Россия» анонимным автором рассматривался и проект организации партизанской борьбы, с последующим отторжением от территории «республики СНГ» региона, населённого в большинстве своём русскими. И создание сепаратистского государства — Второй России. Самыми подходящими для предполагаемой цели назывались три страны СНГ: Латвия (900 тыс. русских), Украина (11 миллионов) и Казахстан (5 миллионов с лишним). Наилучшим вариантом назывался Казахстан. Разумеется, проект носил теоретический характер и был изложен в сослагательном наклонении. «Если бы существовала такая политическая партия… И если бы она…»

Отвлекшись от моей собственной судьбы обвиняемого, теперь связанного с проектом «Вторая Россия», хочу заметить, что проект очень неглупый. Протяжённость границы России с Казахстаном — целых семь тысяч километров. Пять миллионов угнетённых наших русских и русскоязычных проживают в заложниках в феодальном Казахстане, в основном вдоль границы с Россией. Там же расположены самые промышленно развитые города Казахстана: Уральск, Кустанай, Петропавловск, Павлодар, Семипалатинск, Усть-Каменогорск. Промышленные, густонаселённые российские мегаполисы, расположенные вдоль границы на территории РФ: Астрахань, Волгоград, Уфа, Оренбург, Курган, Омск, Новосибирск, Барнаул могут обеспечить постоянный приток молодых добровольцев для партизанской борьбы. Учитывая эти обстоятельства, проект вполне реализуем. Здоровая российская власть обязательно помогла бы радикальной партии в осуществлении такого проекта, дала бы денег, снабдила бы оружием. (В своё время большевики организовали создание Донецкой Республики и Украинской Республики в Харькове именно с целью подорвать правительство Украинской Центральной Рады в Киеве.) Но Реставрация — нездоровый, больной режим. Потому его спецслужбы сотрудничают с антирусским режимом Латвии, сотрудничают с феодальным антирусским режимом президента Назарбаева. А ведь русских из Казахстана в лучшем случае изгоняют, а тех, кто не уехал, старательно терроризируют! Разгромлено казачье движение, его руководители или в тюрьмах, или бежали в Россию. Достаточно обратиться к ежедневным сводкам интернет-агенства «Евразия», прочесть десяток книг о Казахстане, изданных институтом стран СНГ, возглавляемым Затулиным. Даже из этих политически умеренных источников понятно, насколько антирусский режим установлен в Казахстане. А свидетельства побывавших в назарбаевских тюрьмах Исмаилова и Супрунюка поистине леденят кровь. Я неплохо знаю ситуацию, в 1997 году я побывал в Казахстане, жил в Кокчетаве и Алма-Ате под присмотром спецслужб, общался с диссидентами. Даже с дочерью Назарбаева Даригой встречался.