Абдурахман Авторханов - Ленин в судьбах России Страница 41

1. Полная и немедленная амнистия по всем делам политическим и религиозным, в том числе террористическим покушениям, военным восстаниям и аграрным преступлениям и т. д.

2. Свобода слова, печати, союзов, собраний и стачек…

3. Отмена всех сословных, вероисповедных и национальных ограничений.

4. Немедленная подготовка к созыву на началах всеобщего, равного, прямого и тайного голосования Учредительного собрания, которое установит форму правления и Конституцию страны.

5. Замена полиции народной милицией с выборным начальством, подчиненным органам местного самоуправления.

6. Выборы в органы местного самоуправления на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования…

Как же реагировали на начало революции официальные инстанции российской социал-демократии? После окончательного раскола социал-демократов у них действовали в России два центра: большевики называли свой центр ЦК РСДРП, а меньшевики — Организационным Комитетом (ОК) РСДРП. Главные лидеры РСДРП находились в эмиграции или в ссылке. В Петрограде Русское бюро ЦК большевиков ко времени революции возглавлял Шляпников, а ОК меньшевиков — Чхеидзе. Оба центра отозвались на революцию отдельными воззваниями к народу. Меньшевики призывали народ к "окончательному разгрому старой власти и образованию временного правительства". Особенно подчеркивалась роль Совета Рабочих Депутатов в революции. В меньшевистском собрании указывалось: "Революционная стихия растет с каждым днем. Мы должны остаться той непреклонной единой организационной силой, которая сумеет вносить в движение планомерность и сознательность. Совет Рабочих Депутатов должен явиться такой силой… Опираясь на широкие массы, Совет тем легче увлечет за собой поток всенародной революции и доведет ее до победного конца".

В большевистском воззвании, названном "Манифестом", требовалось немедленное провозглашение "временного революционного правительства, которое должно встать во главе нарождающегося республиканского строя". Это было в согласии с требованием Ленина в 1905–1907 гг. о создании "революционного правительства" после свержения самодержавия и о возможном участии в таком правительстве и большевиков. Однако, другие установки "Манифеста" явно противоречили стратегии Ленина: "немедленное прекращение кровавой человеческой бойни", которую невозможно, по Ленину, кончить иначе, как превращением ее в гражданскую войну и переходом от буржуазно-демократической революции к "диктатуре пролетариата". Русское бюро ЦК РСДРП даже не упомянуло в своем "Манифесте" о Совете, который Ленин еще в 1905 г. считал зародышем пролетарской власти, зато оно выдвинуло совершенно очевидный антиленинский лозунг: "Да здравствует демократическая республика" вместо лозунга республики Советов. Первый состав Русского бюро ЦК (Шляпников, Залуц-кий, Молотов) не выдвигал лозунга поддержки временного буржуазного правительства Львова-Керенского, как это сделал новый состав ЦК, когда в него вошли вернувшиеся из ссылки Каменев и Сталин. Сталин и в ЦК и в "Правде" на первый план выдвигал Каменева, чтобы, прикрываясь его именем ближайшего соратника Ленина, захватить власть в ЦК.

Воззвание самого Исполкома Совета отмечало, что Временное правительство объявило ряд демократических свобод и взяло на себя обязательства по дальнейшей демократизации общества. Поэтому, "в той мере, в какой нарождающаяся власть будет действовать в направлении осуществления этих обязательств и решительной борьбы со старой властью, — демократия должна оказать ей свою поддержку". Ее автор Суханов объяснял впоследствии, что поскольку в комиссии по составлению этого воззвания были представлены все социалистические группы от правых до левых, то они старались "не задевать политику", как будто возможно писать о политике, не задевая политику.

28 февраля Совет был переименован в Совет Рабочих и Солдатских Депутатов, а в воинских подразделениях были созданы солдатские комитеты.

Вот другой документ, составленный интеллектуалами, но продиктованный этой солдатской массой "нижних чинов", был документом самой высокой политики продолжающейся войны. Это "Приказ № 1" Совета Рабочих и Солдатских депутатов от 1 марта 1917 г. "Приказ № 1" по существу объявляет верховной и единственной властью в стране не Думу, не Думский Комитет с его "военной комиссией", а только Совет Рабочих и Солдатских Депутатов. Этот меньшевистски-эсеровский документ, разработанный комиссией под руководством эсера И.Д.Соколова, сослужил великую службу большевикам по большевизации армии и флота. Единственная причина, почему большевики сразу после этого "Приказа" не пришли к власти, заключается в том, что в те дни Ленина не было в Петрограде.

Вот некоторые пункты "Приказа № 1":

"Приказ № 1. 1 марта 1917 г. По гарнизону Петроградского округа, всем солдатам гвардии, армии, артиллерии и флота для немедленного и точного исполнения, а рабочим Петрограда для сведения…

3. Во всех политических выступлениях воинская часть подчиняется Совету Рабочих и Солдатских депутатов и своим комитетам.

4. Приказы военной комиссии Государственной Думы следует исполнять за исключением тех случаев, когда они противоречат приказам и постановлениям Совета Рабочих и Солдатских Депутатов.

5. Всякого рода оружия, как то: винтовки, пулеметы, бронированные автомобили и прочее должны находиться в распоряжении и под контролем ротных и батальонных комитетов и ни в коем случае не выдаваться офицерам, даже по их требованию".

…Как реагировал Ленин на начавшуюся революцию? Первым директивным откликом Ленина на февральскую революцию была его телеграмма на французском языке Ганецкому в Стокгольм от 6 марта 1917 г. Она адресована "большевикам, отъезжающим в Россию". В ней в нескольких, но очень емких словах изложена не только тактика, но и вся будущая стратегия Ленина в послефевральский период: "Наша тактика: полное недоверие, никакой поддержки новому правительству; Керенского особенно подозреваем; вооружение пролетариата — единственная гарантия… Никакого сближения с другими партиями. Телеграфируйте это в Петроград". Эта телеграмма из Стокгольма была направлена в Петроград 13 марта и в тот же день была оглашена на заседании "Русского бюро ЦК", а также на заседании исполнительной комиссии

Петроградского комитета партии. В обеих инстанциях ее единогласно отвергли. Это и понятно, если мы вспомним, что 13 марта 1917 г. Каменев и Сталин, вернувшись из ссылки, захватили Русское бюро ЦК, вытеснив оттуда Шляпникова, Залуцкого, Молотова, которые по отношению к Временному правительству по существу держались той же непримиримой позиции, что и Ленин. Оба они захватили и редакцию "Правды”, выгнав оттуда ее проленинских редакторов. (Характерно, что за день до этого — 12 марта в протоколе бюро ЦК сказано, что Каменева нельзя принять в состав бюро ЦК, так как на суде над большевистской фракцией Думы (1915) он выступил против "Манифеста ЦК о войне”, а Сталина нельзя принять из-за его "личных черт”. См. "Вопросы истории КПСС", № 3, 1962).

Поэтому редакция скрыла от партии выше процитированную телеграмму Ленина. Больше того, Каменев и Сталин отказались печатать в "Правде" "Письма издалека" Ленина, в которых Ленин излагал стратегию своих будущих "Апрельских тезисов". Из пяти его писем было напечатано только одно, да и то с большими сокращениями. Почему же не печатались "Письма издалека"? Ответ вытекает из содержания "Писем". Ленин ориентировал партию большевиков на немедленное "перерастание буржуазно-демократической революции" в пролетарскую социалистическую революцию по схеме, разработанной им еще в "Двух тактиках" в период первой русской революции. Отсюда главные лозунги Ленина: "никакой поддержки Временному правительству", "никакого сближения с другими партиями", "вооружение пролетариата" для новой, третьей революции. Каменев и Сталин все это отвергали. В западной, как и в советской историографии даже и не заметили, что это был первый заговор Сталина против Ленина, чтобы уже тогда, в марте 1917 г., захватить власть не только над ЦК, но и над всей большевистской партией. Поскольку сам Сталин был все еще малоизвестным Джуга-швили-Коба, то он намеренно выдвигал на первый план популярнейшего в партии после Ленина и Зиновьева — Каменева, члена редакции главного политико-теоретического органа партии "Социал-демократа”.

(Вспомним в скобках и о будущем втором заговоре Сталина против Ленина, когда он, пользуясь именем Каменева, захватил уже в 1922 г., во время болезни Ленина, "необъятную власть" над партией и страной и, вопреки "Завещанию" Ленина, с помощью того же Каменева и Зиновьева сохранил ее).

Я уже упомянул, что даже то письмо, которое опубликовала "Правда", подверглось цензуре Сталина и Каменева. Из "Письма" была выброшена его сердцевина: критика внешней политики Временного правительства как империалистической, и разоблачение Лениным "предательской роли" "лакеев" буржуазии-меньшевиков и эсеров. Сталин и Каменев отважились, несмотря на категорический тон телеграммы Ленина "никакой поддержки новому правительству”, "никакого сближения с другими партиями", на разработку собственной, подчеркнуто антиленинской тактики и стратегии, основанных как раз на двух антиленинских принципах: 1. Условная поддержка Временного правительства, 2. Объединение большевиков и меньшевиков в одну единую партию, ориентирующуюся на "демократическую республику" — против ленинской концепции перерастания данной революции в революцию социалистическую с "диктатурой пролетариата". Не только была разработана такая стратегия, но Каменев взялся за ее теоретическое обоснование, а Сталин развернул и практическую работу по объединению партии, связавшись со своими земляками — меньшевиками, которые возглавляли Оргкомитет меньшевиков в Петрограде и меньшевистской фракцией в Думе — с Церетели и Чхеидзе, последний был и председателем Петроградского Совета Рабочих и Солдатских Депутатов. Для осуществления своего плана Сталин и Каменев договорились с меньшевистскими лидерами о созыве параллельных Всероссийских совещаний руководящего актива большевиков и меньшевиков, поставив на обсуждение этих совещаний главные вопросы общей стратегии. Одновременно должно было происходить и Всероссийское совещание Советов, для обсуждения вопросов о войне и мире и об отношении к Временному правительству. Большевистское совещание партийных работников происходило с 27 марта по 2 апреля. На обсуждение были поставлены три вопроса: