Михаил Ходорковский - Человек с рублём Страница 42

НАПЕРЕГОНКИ САМА С СОБОЙ

Знающие Лоис журналисты поражаются ее трудолюбию: чем больше она зарабатывает, тем больше она работает, словно бежит наперегонки сама с собой, за что в первую очередь благодарна отцу-богачу.

С пеленок она росла в атмосфере перенапряжения, что и было нормой жизни. И она видела зримые плоды труда, начисто лишена настроений иждивенчества.

БОГАТСТВО КАК СОЗИДАТЕЛЬ

В СССР столько времени кляли богатство, со всех трибун говорили о том, что оно – главное исчадие зла, закрывая глаза на то, что богатство – созидатель, что богачи – это настоящие герои не капиталистического, а просто труда. Сравнение – по производительности труда. Капиталистическая многократно превосходит. А лучше живет та система, в которой лучше трудится.

РАЗВРАЩЕНИЕ БЕДНОСТЬЮ

У прозаика Виктора Астафьева, известного тем, что он не держится ни правого, ни левого политического берега, чурается всяких группировок, потому как привык жить своим умом и не держать нос по ветру, – вырвалось утверждение: «БОГАТСТВО РАЗВРАЩАЕТ, НО РАЗВРАЩЕНИЕ БЕДНОСТЬЮ ЕЩЕ СТРАШНЕЕ». В подтверждение развращающей силы богатства он приводит аргументы: в поисках бешеных денег (шкурка соболя на черном рынке – до тысячи рублей, ведро брусники – по 200) идет разбойное наступление на природу: зверька под корень, ягоду – с корнем, и все – в погоне за легким длинным рублем. И никак не остановится браконьер.

К ВЕТРУ ГОЛОВОЙ

Думается, маститый писатель в полемическом задоре пошел на подмену понятий: развращает не богатство, а та легкость, с которой можно нарушать любой природоохранительный закон: «Ставят от трех до пяти ловушек на лосей, до тысячи капканов на соболя, выбивают оленя... Волосы дыбом!

Природа очень ранима: из 100 синичек в год погибает 7-8 птичек, потому что эта птица не научилась поворачиваться к ветру головой и быстро заболевает воспалением легких. А тут еще хищным зверем на природу обрушивается человек. Люди... грузят свои вездеходы, мотоциклы, «уазики» «газики» на баржу – и вся эта армада несется в лес. Я, – сокрушается писатель, – как-то пролетал над тайгой на вертолете, вниз больно было глядеть: вся эта моторизованная братия расползается по тайге, как тараканы. Обогащаться!»

И тут же писатель противоречит сам себе. Оказывается, до обогащенья далеко: «Мотор «Вихрь» больше двух тысяч стоит, бочка бензина – 1000 рублей, гайка какая-нибудь нужна – две сотни, а то и больше гони». Выходит, преступать закон вынуждает самый заурядный дефицит, приведший к скачку цен, а не стремление к богатству. Писатель с этими «обогащающимися» готов даже примириться, они хоть что-то делают, шевелятся. А вот тех, что бахвалятся бедностью и пальцем о палец не стукнут, чтоб не ходить под ее знаменами, развращенных сиденьем на печке, а потому бедных, Астафьев просто не приемлет. Благодаря лежебокам пришли «судороги»: мы откатились назад в тринадцатый, даже нет – в девятый век... Надо все равно работать» («Рабочая трибуна», 30 ноября, 1991 г.).

РАЗВРАТ БЕСПЛАТНОСТЬЮ

У любителей собак есть примета: собаку, если ты хочешь, чтобы новый хозяин относился к ней по-человечески, ни в коем случае нельзя дарить, можно только продать, хоть за пятиалтынный. Тогда она – это отложится в подсознании – будет приобретена, а не достанется даром. Новый владелец станет бережнее к ней относиться. То же самое касается и к любой другой живности. Психологически этот феномен (пятиалтынный – 15 копеек – разве деньги?) легко объясним: запоминается сам факт столь выгодной сделки, на животное смотрят не как на подачку, а как на покупку.

Мудрые люди придумали и продумали этот обычай. Они учли, что все бесплатное разорительно. Бесплатная медицинская помощь привела нас к провалу здравоохранения, снижению продолжительности жизни. Не будем касаться того аспекта проблемы, что медицина требовала ассигнований из бюджета, была бесплатной лишь номинально. Мы на весь белый свет раструбили о бесплатности медобслуживания как об огромном социальном завоевании, не подозревая, что тем самым ввергли народ в беду.

ДОРОГО-МИЛО, ДЕШЕВО – ГНИЛО

Есть такая пословица: дорого – мило, дешево – гнило. Наша бесплатная медицина сгнила на корню, это было запрограммировано установкой на, так называемую, бесплатность. Это могло себе позволить – но не позволило! – только богатое государство, даже очень, очень богатое.

Шел разврат народа бесплатностью, к медицине стали относиться потребительски. В России дореволюционный врач, особенно сельский или провинциальный, был фигурой (чеховский Ионыч тому подтверждение), жил в достатке. Советский врач брался за пять-шесть ставок, ему спать было некогда, зарплата шла нищенская. Ни о каком повышении квалификации, росте – и речи не велось. Наши врачи-эмигранты на Западе абсолютно не котируются.

ДИПЛОМ ЕСТЬ, ДОКТОРА НЕТ

Известен случай: уехала дама с дипломом доктора медицинских наук, в Штатах с трудом устроилась мойщицей посуды в ночном кафе. То-то было радости нашим контрпропагандистам, когда факт этот стал достоянием гласности: вот он, хваленый капиталистический рай, вот как издеваются над такой величиной, как пренебрежительно относятся к советскому диплому, выданному Высшей аттестационной комиссией! Вот они, права человека по-американски!

Но американцы действительно боролись за права человека. Они выяснили: диплом доктора медицины есть, доктора – нет. Сановную даму никак нельзя допускать к врачебной деятельности. Это было предельно гуманное решение, защищающее именно право человека на лечение – но только не неучами.

БЕЗДЕЛЬНИКИ НА ДОТАЦИИ

У нас появилась многомиллионная категория любителей побездельничать за казенный счет: получить больничный, лечь в больницу было легче легкого. Предрасположенный к радикулиту ехал на рыбалку или охоту, не принимая никаких мер предосторожности, потом месяц-два бюллетенил. За пренебрежительное отношение к своему здоровью расплачиваться он заставлял государство: по больничному ему платили сто процентов, к нему домой приходил врач, медсестры, массажистка. Дурь, иначе это назвать нельзя, вынимала из бюджета кругленькую сумму.

Если бы означенный рыбак знал, что за все придется расплачиваться из своего кармана, он бы вел себя иначе.

На Западе работник постарается в больницу не попасть: разорительно, гораздо дешевле предельно внимательно относиться к своему здоровью. Ценится тот врач, пациенты которого не болеют.

Бесплатное – значит, ненужное. Именно такое отношение в России к медицине. Последствия – катастрофические. У нас масса больниц, в так называемых, приспособленных помещениях, в которых добрый хозяин скотину побоится оставлять, – все рушится.

Бесплатностью мы довели народ до того, что выстраиваются очереди на больничную койку.

ДОСТИЖЕНИЕ ИЛИ ПРЕСТУПЛЕНИЕ?

Бесплатность преступна, ибо она разорительна – это в любой области жизни. У нас бесплатное образование, обязательное среднее. На школы спущен план: сколько приняли в первый класс – будьте добры столько же и выпустить. Приходится во имя статистики за уши тянуть неучей к аттестату о среднем образовании, хотя они застряли на уровне «дважды два – пять». Идет профанация обучения и в высшей школе, потому что и там фактически бесплатность, порождающая удивительные перекосы: сапожником быть выгоднее, чем профессором.

ДАНАЙСКИЙ ДАР

В какой еще стране академик прикидывает, хватит ли зарплаты до получки?

Наше высшее образование фактически перестало им быть по причине дешевизны и общедоступности: дипломированных много, специалистов не хватает. Делая упор на бесплатность, мы никогда не станем богаты. Бесплатность сродни данайскому дару.

ВЫГОДА ДОРОГОВИЗНЫ

Где лучше ребенку: в классе на пятьдесят человек или в группе, где 8-10 учеников? Какой детсад вы предпочтете: где наполняемость группы 25-30 детишек, или тот, где 8-10? Выгоднее то, что дороже.

Возникает вопрос: а как же тогда с социальной защищенностью населения? Не получится ли, что у одних будет все, у других – ничего. Где же равенство?

САМ СЕБЕ АЙБОЛИТ

Мы не замечали нищеты, потому что все жили одинаково плохо. Стоило появиться социальному расслоению, новым ориентирам, мы вдруг спохватились: а почему они живут гораздо лучше, чем мы? И первое поползновение образца Октября семнадцатого года: уравнивание, низведение до самого бедного, нищие, как и мертвые, сраму не имут. Отнимать куда легче, чем давать, зарабатывать самим. Мы все еще в ожидании: вот придет добрый доктор Айболит, принесет лекарство исцеления от нищеты. Не придет. Не принесет.