Федор Синицын - ЗА РУССКИЙ НАРОД! НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОПРОС В ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ Страница 42

Однако о предоставлении государственности для народов Прибалтики речи не шло. Согласно инструкции гитлеровского министра «восточных территорий» А. Розенберга для рейхскомиссариата «Остланд» от 24 июля 1941 г., необходимо было «препятствовать любым поползновениям на создание Эстонского, Латвийского и Литовского государств, независимых от Германии», и формирование «независимых национальных армий». Разрешено было лишь создание муниципальных администраций во главе с представителями местного населения, а также местных представительных органов власти в больших городах433.

Попытки политических деятелей Литвы и Эстонии создать свои национальные правительства были подавлены. 23 июня 1941 г. литовские политические деятели создали «временное правительство», главой которого был назначен бывший посол Литвы в Берлине К. Шкирпа, который в то время находился в Германии. По каунасскому радио было объявлено о восстановлении независимости. «Правительство» провозгласило восстановление административной структуры бывшей Литовской республики и начало назначать персонал на государственные посты. Однако Шкирпа не получил от гитлеровских властей разрешения вернуться на родину. 8 августа 1941 г. «литовское правительство» было распущено434.

В конце июля 1941 г. группа политических деятелей Эстонии во главе с последним довоенным премьер — министром Ю. Улуотсом представила германскому командованию меморандум с ходатайством о восстановлении независимости Эстонии. Взамен было обещано оказать Германии помощь в борьбе против СССР. Ответа на это предложение не последовало. Неофициально гитлеровцы рекомендовали в дальнейшем не обращаться с подобными заявлениями. Создание эстонского правительства так и не было провозглашено435.

18 ноября 1941 г. Розенберг издал указ о создании местного самоуправления в Латвии, Литве и Эстонии. Согласно этому указу, за германскими генеральными комиссарами была полностью сохранена верховная власть и право надзора за деятельностью центральных органов «самоуправления» и вмешательства в нее. Назначение должностных лиц органов «самоуправления» напрямую производилось или как минимум утверждалось германскими властями. Тем не менее созданное на территории Прибалтики «самоуправление» дало литовцам, латышам и эстонцам такой уровень административной автономии, в котором было отказано всем другим народам на оккупированной территории СССР. Предоставление автономии позволило гитлеровцам снизить уровень недовольства среди прибалтийского населения, чья поддержка для «антибольшевистской борьбы» была необходима. Наличие «самоуправления» в Прибалтике позволило гитлеровцам осуществлять свои требования через местные органы, маскируя сам факт оккупации436.

А. Розенберг

В Литве «самоуправление» («Литовский государственный совет»), который функционировал как совещательный орган при германском генеральном комиссаре, возглавил бывший начальник литовского генерального штаба П. Кубилюнас, который в 1934 г. был приговорен в Литве к смертной казни за попытку государственного переворота. В Латвии роль руководителя органов «самоуправления» («Генеральный директорат») принял на себя генерал бывшей латвийской армии О. Данкерс. В Эстонии «самоуправление» («Директорат») возглавил X. Мяэ, лидер организации «Союз участников войны за независимость Эстонии» («Вапсы»). Эта партия профашистского толка находилась в Эстонии в подполье с 1934 г. и рассматривалась как эстонский эквивалент НСДАП437.

После оккупации Прибалтийских республик на их территории активизировалась деятельность прежних и был создан ряд новых националистических организаций. В Литве развили деятельность группы «Фронта литовских активистов». В декабре 1941 г. по инициативе офицеров бывшей литовской армии возникла «Армия освобождения Литвы» (ЛЛА). Деятельность АЛА в период гитлеровской оккупации сводилась в основном к вербовке новых участников, созданию вооруженных отрядов и идеологической подготовке населения в антисоветском, националистическом духе. Оккупанты использовали всплеск националистических настроений в Литве в своих целях. Например, в августе 1942 г. они организовали в Каунасе собрание бывших депутатов Литовского народного сейма, на котором те выступили с антисоветскими речами438.

В Латвии члены организации «Айзсарги» («Охранники») принимали активное участие в формировании полицейских отрядов, которые использовались против партизан в Латвии, РСФСР, Украине, Белоруссии, Польше и Югославии. Также они сформировали костяк латвийской вспомогательной полиции и двух латышских дивизий СС, вербовались в диверсанты для заброски в тыл Красной Армии. Латвийские коллаборационисты принимали активное участие в уничтожении еврейского населения. Только за первый месяц оккупации в Латвии было уничтожено 30 тыс. евреев439.

В Эстонии развила свою деятельность организация «Омакайтсе» («Самозащита»), члены которой принимали участие в карательных акциях, обеспечивали охрану тюрем, концлагерей, важных объектов. «Омакайтсе» была создана по образцу эстонской довоенной профашистской организации «Кайтселийт», германской «СА» и финского «Шюцкора». К концу 1941 г. в «Омакайтсе» состояло 43 757 чел.440.

Таким образом, национальная политика гитлеровцев на оккупированной территории СССР в период с июня 1941 г. по июнь 1942 г. была направлена на извлечение максимальных экономических и политических дивидендов из вынужденного сосуществования с населением оккупированной территории СССР до момента окончания войны. Национальная политика других стран — оккупантов — Финляндии и Румынии — базировалась на их собственных целях в отношении оккупированных ими территорий. Финские оккупанты были нацелены на интеграцию Карелии в финское государство и выдавливание русского населения. Румынские оккупанты, наоборот, поддерживали русский национальный фактор с целью подавления украинского национализма.

Несмотря на первоначальную эйфорию среди части населения оккупированных территорий СССР, связанную с крушением советского строя и ожиданием позитивных перемен, уже на первом этапе войны отмечалось растущее отрицательное отношение основной массы населения к оккупантам. Такие же настроения были заметны в среде русской эмиграции. Многие авторитетные в эмигрантской среде лица выступили с антигитлеровскими заявлениями или отказались подписать антисоветские воззвания (например, А. И. Деникин, В. А. Маклаков, архиепископ РПЦЗ Евлогий и великий князь Владимир).

В то же время среди представителей населения оккупированных территорий нашлось немало коллаборационистов. К началу 1942 г. 60 421 чел. из числа советских граждан работали при оккупантах в качестве мелких чиновников, старост, «полицаев». Определенную часть среди них составляли люди, «скомпрометировавшие» себя при советской власти441.

Антисоветские политические силы оккупированных территорий СССР, которые добивались независимости для своих народов, на первом этапе войны потерпели неудачу, так как их деятельность входила в кардинальное противоречие с долгосрочными планами гитлеровских оккупантов.

«ПРЕВРАТИТЬ ВОСТОЧНЫЙ ПОХОД В ГРАЖДАНСКУЮ ВОЙНУ»

Несмотря на категорическое неприятие Гитлером идеи любой «автономии» для оккупированных русских территорий, разными кругами рейха выдвигались идеи о формировании марионеточного «русского правительства», особенно в случае успеха летнего наступления вермахта в

1942 г. (предполагалось, в частности, что создание такого «правительства» изменит отношение Болгарии к войне). В марте 1942 г. в недрах вермахта был разработан меморандум, в котором говорилось, что «должна быть выдвинута идея национальной России, свободной от большевизма». Одновременно был начат поиск «вождя», который повел бы русский народ на «борьбу против большевизма, за новую Россию»442.

12 июля 1942 г. в гитлеровском плену оказался А. А. Власов, советский генерал — лейтенант, командующий 2–й армией РККА. Власов мог рассматриваться гитлеровцами как один из влиятельных в среде Красной Армии генералов, так как он был в числе военачальников, руководивших обороной Москвы443. Приставленный к Власову капитан германской армии В. Штрик — Штрикфельдт смог убе

А. А. Власов и солдат РОА

дить генерала стать политическим вдохновителем русских коллаборационистов444.

3 августа 1942 г. Власов и командующий РННА[14]В. И. Боярский подписали меморандум, в котором провозглашались идеи «борьбы с большевизмом за новую Россию». Тогда же состоялась поездка Власова по оккупированным районам СССР и встречи его с населением. В сентябре 1942 г. Власов приступил к созданию «Русского комитета», предназначавшегося на роль главного политического органа русских коллаборационистов. 27 декабря 1942 г. было издано «Обращение Русского комитета к бойцам и командирам Красной Армии, ко всему Русскому народу и другим народам Советского Союза» («Смоленская декларация»), в которой говорилось не только о том, что «большевизм — враг русского народа», но и использовалась «антикапиталистическая» риторика («союзники Сталина — английские и американские капиталисты — предали русский народ»). Сообщалось, что цели «Русского комитета» — это «свержение Сталина и его клики, уничтожение большевизма; заключение почетного мира с Германией; создание, в содружестве с Германией и другими народами Европы, Новой России без большевиков и капиталистов». Обращение призывало советских воинов «переходить на сторону действующей в союзе с Германией Русской освободительной армии»445.