Александр Яковлев - От Трумэна до Рейгана. Доктрины и реальности ядерного века Страница 43

В январе 1979 года в Гваделупе президент Картер согласился с созданием европейской валюты, пообещал подписать Договор ОСВ-2. Западноевропейцы, прежде всего ФРГ, в ответ уступили нажиму США и дали свое «добро» на размещение американских ракет первого удара в Западной Европе. Более поздние попытки объяснить решение о размещении евроракет ссылками на советские ракеты СС-20 основаны на чистейшей выдумке. Приглашение американских ракет было принято вне связи с этими ракетами. «Угроза» со стороны советских ракет была сочинена позднее, через несколько месяцев после закрытого совещания в Гваделупе.

Одновременно на фоне крикливой риторики о «советской угрозе» шло преднамеренное нагнетание международной напряженности. Ложь века продолжала свою разрушительную работу, а тем временем в Западной Европе росла безработица, капиталы утекали в США, подрывая экономическое положение стран субконтинента.

В конце 1979 года «цена» золота резко пошла вверх: если в январе этого года унция золота стоила 225 долларов, то в конце августа цена повысилась на 40 процентов, достигнув 315 долларов, затем в декабре — 524 доллара (+66 процентов), а в январе 1980 года — 850 долларов (+ 62 процента). Общее повышение составило 277 процентов. Это позволило американскому правительству изъять или заморозить значительную часть долларов, находящихся за границей или на счетах богатых американцев. Доллар вступил в полосу счастливых дней. Приток денег с других континентов был использован для модернизации производства, гонки вооружений. И то и другое носило своекорыстный, эгоистический характер в отношении союзников. Западная Европа стала жертвой интересов американских монополий, причем жертвой, с которой обходились и обходятся довольно безжалостно и бесцеремонно.

Все эти маневры американской финансовой олигархии и стоящего на страже ее интересов правительства требовали объяснений. У партнеров по союзу, или, иными словами, у конкурентов, росло раздражение, ибо все обнаженнее становилась эгоистическая суть американской политики. Нужна была сильная отвлекающая операция, которая помогла бы правящей элите США потребовать, а быть может, и добиться «нового единства». В этих целях был использован Афганистан.

Серьезные наблюдатели сходились на том, что ввод по просьбе афганского правительства ограниченного контингента советских войск был направлен на защиту этой страны от американской агрессии, служил интересам афганского народа. Первоначальная, в основном спокойная и реалистическая реакция мирового общественного мнения отражала понимание сути происходящего. Вашингтон, помолчав неделю, пришел к выводу, что на афганских событиях можно погреть руки. Цель до предела очевидна: конфронтация, нагнетание военной опасности, которые являются уникальными средствами прикрытия экономической экспансии и удержания союзников в узде взаимных обязательств перед лицом «советской угрозы». О подписании в Вене соглашения ОСВ-2 еще продолжали говорить как о факте, который зафиксировал военно-стратегическое равновесие сторон, а в Белом доме уже и «вдруг» обнаружили, что СССР-де несет «смертельную опасность», что нужно срочно вооружаться, что в подготовку к войне должны незамедлительно и активно включиться Западная Европа и Япония. Пропагандистский визг на этот счет нарастал с каждым днем.

Нельзя не поражаться легковерию многих людей на Западе, за которое потом приходится платить миллиарды. Можно лишь посочувствовать бессилию и оцепенению, охватывающим господствующие силы некоторых стран перед лицом самоуверенных действий американской правящей хунты. Большую роль, разумеется, играет общность классовых интересов, которая застилает глаза, мешая видеть мир таким, какой он есть в действительности. И все же не может не удивлять близорукость некоторых западных лидеров, неспособных замечать ров, разделяющий национальные интересы той или другой страны и эгоистическую политику США, пренебрегающую любыми интересами, кроме собственных.

В конечном итоге Дж. Картером был сделан поворот к новой, причем весьма острой напряженности международной обстановки. Отказ от Олимпийских игр в Москве, зерновое эмбарго, свертывание научных и культурных связей, расширение диверсионной пропаганды — все это было подчинено эгоистическим интересам американской элиты.

Высокие процентные ставки в США стали магнитом для капитала, они сделали Западную Европу ненадежным местом для его приложения. Огромные потоки денег потекли со «старого континента», выгодно устраиваясь за Атлантикой. Состоятельные европейские семьи завели себе квартиры в Нью-Йорке или Лос-Анджелесе для укрытия в случае непосредственной военной опасности. Американская недвижимость взлетела в ценах. Спрос на доллары и курс «зеленого билета» полезли вверх. В конечном счете со времени, когда президент Картер объявил о санкциях против СССР, сотни миллиардов долларов покинули Западную Европу. Провозглашенная и организованная правящими силами США, «новая напряженность» до сих пор дорого обходится Западной Европе, снижая ее экономическую и политическую конкурентоспособность с США.

Как известно, больной организм нуждается в каких-то инъекциях. Так и напряженность, зараженная милитаризмом и смертельной бациллой войны, требовала искусственных эмоций, вспышек ненависти. Отсюда — новые инсинуации, бойкоты, выдумки о новых «злодеяниях коммунистов», новые провокации с «правами человека», каждый раз превращаемые американскими политиками в фарс, организация страстей и страхов, скажем, вокруг терроризма, организуемого спецслужбами США, или «дела Антонова», построенного на обыкновенном песке. Все это приносило и приносит значительные экономические прибыли американцам, но одновременно оттирает Западную Европу в сторону от позиций реального влияния на мировые дела, канализируя это влияние на проамериканском направлении.

Так или иначе, американская политика нагнетания напряженности все выпуклее проявляла и свою антизападноевропейскую сущность, не говоря уже об общемировой опасности этого курса. В этих условиях в Западной Европе росло понимание необходимости консолидации вокруг идеи противодействия эгоистической политике США. В самих Соединенных Штатах политическое развитие еще резче поворачивалось в сторону шовинизма. Капиталы, покинувшие Западную Европу, стали откровенно использоваться для подготовки войны.

Определенную специфику имеют американские отношения с Японией. Являясь наиболее агрессивным экономическим конкурентом США, Япония при Накасонэ активно демонстрирует свою военно-политическую преданность Соединенным Штатам. Японский премьер-министр объявил свою страну «непотопляемым авианосцем», всерьез играет формулой, согласно которой «Япония — это щит, а США — меч», грозит в случае войны подорвать проливы и загнать таким образом «в бутылку» советский Тихоокеанский флот, охотно разглагольствует на тему о «советской угрозе». Американскому президенту все это по душе.

В результате японцам удается «удержаться в седле». Япония пока не испытала дестабилизирующих ударов со стороны США, которые являются обычной практикой в отношении стран Латинской Америки, а в последние годы их мощь испытали и страны Западной Европы. Возникает правомерный вопрос: а не собирается ли Япония принести в жертву свой территориальный суверенитет ради американских интересов? Думается, что нет. Японские правящие круги активно подыгрывают американцам, но затеянная игра выгодна обеим сторонам. Японцам ее диктуют торгово-экономические условия, они понимают, что США имеют в своих руках такой мощный рычаг, как огромный дисбаланс в японо-американской торговле в пользу Японии. Он может быть использован в любой выгодный для США момент. США, в свою очередь, нуждаются в поддержке своего конфронтационного, милитаристского курса, особенно в условиях, когда его авантюристичность и крайняя опасность для дела мира становится все шире осознаваемой.

Как долго эти две страны удержатся в одной лодке, сказать пока трудно. Волны истории часто набегают довольно неожиданно, захлестывая и поглощая союзы и вражду, расчеты, надежды и страхи. В любом случае японцы не такие уж простаки, чтобы всерьез согласиться на роль самоубийц, хотя на словах они и пообещали Америке исполнить такую роль. А пока суд да дело, Япония искусно пользуется самообманом Белого дома, стимулирует свой общий экономический рост развитием военной промышленности. Она включилась в торговлю оружием, пытается играть в политику «с позиции силы» в тихоокеанском бассейне. Одновременно полным ходом идет автоматизация производства в самой Японии, размещаются целые его отрасли в развивающихся странах, все шире налаживается сбыт готовой продукции японских фирм. Японские ТНК быстро проникают в Европу и США путем создания там предприятий с высоким уровнем оснащения робототехникой. Более того, Япония, по некоторым оценкам, сможет стать экспортером электронного оружия.