Дмитрий Табачник - Украина: политика упущенных возможностей Страница 43

Потому-то неустойчива и внутриполитическая, и внешнеполитическая ориентация украинских политиков. Бизнесмены, интересы которых политики представляют, не имеют гарантий сохранения бизнеса, следовательно — не имеют интереса в его стратегическом развитии. Именно поэтому украинский бизнес лишен устойчивых политических предпочтений. Поддержка политика, ориентирующегося на США или на Россию, для него не стратегический выбор, продиктованный интересами дела, интересами максимизации прибыли, а сугубо тактический ход, позволяющий сохранить свою, находящуюся под угрозой, собственность или экспроприировать в свою пользу чужую.

Потому-то (в отличие от избирателей) бизнесмены и их креатуры в политике легко меняют взгляды на диаметрально противоположные (живой пример — недавно исключенная из ПР Раиса Богатырева, внезапно ставшая горячим адептом вступления Украины в НАТО). Потому-то политики, за редким исключением, не пытаются работать с избирателем, объясняя ему свою позицию в контексте долгосрочных интересов развития государства и его экономики, а предпочитают выдвигать популистские лозунги, обещая решить все проблемы «еще вчера» и с легкостью забывая предвыборные обещания.

Этим же обусловлена и украинская внешнеполитическая «стратегия», заключающаяся в неуклюжих попытках подстроиться под того, кто сегодня сильнее. Именно поэтому среди сегодняшних националистических ультра, «убежденных» натовцев и «больших американцев, чем Джордж Буш» так много вчерашних украинских советских дипломатов, писателей-коммунистов и даже секретных сотрудников КГБ. Они просто сменили хозяина, и большинство из них завтра (если ситуация изменится) будут клясться в вечной верности двуглавому орлу так же истово, как сегодня они приносят присягу белоголовому орлану.

Поэтому России трудно (и в ближайшей перспективе будет не менее трудно) работать с любым украинским правительством. Объективные интересы Российской Федерации, заключающиеся в наличии на ее западных границах сильной, но дружественной Украины, отличаются от интересов США, которым все равно, что будет происходить на территории от Львова до Луганска, лишь бы местный режим был жестко антироссийским. Согласитесь, поддерживать любого, лишь бы «своего», сукина сына значительно легче, чем способствовать созданию адекватного дружественного и стабильного правительства и поддержанию с ним равноправных союзных отношений.

Местным же политикам куда проще отвлекать внимание избирателей от своих игр с собственностью, подсовывая им проблему цен на российский газ или устраивая шабаш вокруг базирования в Севастополе ЧФ Российской Федерации и объясняя собственные промахи и глупости «происками соседней империалистической державы».

Единственное, что можно сказать точно: другой столь русофобской администрации, как та, что сформирована Ющенко, у Украины быть не может. Ведь на общие проблемы украинской политики накладываются еще личные необразованность и неадекватность, детские комплексы, влияние семьи и не слишком интеллектуального окружения. Ющенко отличается от остальных украинских политиков националистического лагеря тем, что не просто шкодит соседу по мелочам, а искренне считает Россию врагом, которого следует уничтожить, и не менее искренне надеется, что США это сделают.

Представляется, что выход Украины из нынешнего полупарализованного и бессмысленного существования может быть обеспечен путем:

1. Достижения неидеологизированного соглашения между различными группами бизнес-политической элиты о необходимости сконцентрировать первоочередные усилия на создании понятной и прозрачной законодательной базы, обеспечивающей безусловную защиту частной собственности независимо от политических взглядов собственника, а также его принципиального участия или неучастия в политике.

Тезис: «Частная собственность священна и неприкосновенна» — должен быть положен в основу украинского законодательства. Таким образом будет снято основное противоречие украинской политики, заставляющее ее действующих лиц вступать ради сохранения власти или видимости власти в самые противоестественные союзы, в том числе с идеологическими антиподами. В этих условиях антидемократические националистические силы будут маргинализированы, поскольку не могут рассчитывать на поддержку существенной части избирателей, и «прецедент Ющенко» навсегда уйдет в историю без шанса на повторение.

2. Установление четких, прозрачных правил игры в сфере бизнеса неизбежно повлечет за собой и аналогичные изменения в политической сфере. Грубо говоря: не будет надобности зубами держаться за власть, если отстаивать свои экономические интересы можно, и находясь в оппозиции. Тем более что в демократической модели возвращение из оппозиции во власть является общим местом.

3. Такая модель благотворно повлияет и на украинско-российские отношения. Невозможно установление четких правил для украинского бизнеса без распространения действия этих законов на иностранных (в том числе российских) инвесторов. То есть защищенным от волюнтаризма (зачастую сегодня имеющего идеологическую окраску) власть имущих окажется и российский бизнес на Украине, что сразу снимет часть проблем в отношениях между двумя государствами.

4. Двусторонние межгосударственные отношения с неизбежностью улучшатся, поскольку прагматичное, договороспособное украинское правительство, пришедшее к власти в результате демократической процедуры, является лучшим партнером для Российской Федерации уже потому, что подавляющее большинство украинских избирателей выступают за тесные, дружественные, союзные отношения с Россией как в экономической, так и в политической сфере, за стратегическое партнерство. Они не дадут своим избранникам мандат на другую политику, и тот, кто это не поймет, окажется на свалке истории, куда сейчас семимильными шагами движется режим Ющенко.

Фашизация Украины становится государственным курсом

Не видеть того, что в Украине проводится государственная политика фашизации, уже невозможно — страну пытаются превратить в оранжево-коричневый заповедник с накачанной националистическими мифами манипулируемой толпой вместо гражданского общества. Причем это не «эксцессы исполнителей», а последовательный курс, проводимый лично президентом и его окружением.

Но главная трагедия заключается не в преступной политике государственного руководства, а в отсутствии со стороны оппозиции сколько-нибудь последовательного и осмысленного сопротивления. У оппозиционных политиков нет понимания сущности фашизма, нет осознания того, что делает Ющенко и какие он ставит перед собой стратегические цели по переустройству страны, по изменению сознания общества.

Фашизм нагляден только в его завершающей стадии — с концлагерями и крематориями, хотя фундамент, на котором они возникают, закладывается далеко не сразу, и уяснить его составляющие крайне важно. Однако подавляющее большинство населения воспринимает фашизм сугубо эмоционально и упрощенно, что не дает возможности увидеть основу идеологии ненависти, понять, в каких формах она может воплощаться. Людям психологически трудно себе представить, что фашизм — не только далекая история и не обязательно подразумевает флаги со свастикой. Подобное восприятие играет на руку наследникам доктрины национального превосходства — ведь многие пока считают, что до опасности прихода настоящего фашизма в Украине еще далеко.

В историографии дискуссия об определении сущности фашизма ведется давно. Детальные дефиниции принадлежат таким авторитетным исследователям, как Джордж Моссе, Иэн Кершоу, Стэнли Пейн, Роджер Итвелл. Но несмотря на перечисление многих родовых признаков фашизма, представленные определения, на мой взгляд, излишне громоздки и не раскрывают глубинной сущности коричневой идеологии.

Постепенно в исторической науке наметилась также тупиковая тенденция отхода от целостного понимания фашизма и перехода к изучению особенностей отдельных фашистских течений вне контекста единства фундаментальной идеологии. Несомненно, «Железная гвардия» Корнелиу Кодряну и Хория Симы, «Скрещенные стрелы» Ференца Салаши и «Национальное согласие» Видкуна Квислинга имеют достаточно много различий, но их идейная основа едина. Поэтому принципиально неправильно, погружаясь в изучение частностей, уходить от ответа на основной вопрос.

Ближе всего к пониманию природы фашизма подошел британский политолог Роджер Гриффин, определивший его как «род политической идеологии, мифологическим ядром которого в различных преломлениях является палингенетическая форма популистского ультранационализма». Несмотря на некоторую терминологическую сложность, оно универсально и всеобъемлюще для всех фашистских течений, поскольку вместо множества классифицирующих признаков выдвигает один основной, подразумевающий все ранее отмеченные, но уже в качестве неотъемлемых проявлений. Только определение Гриффина дает важнейшее — ключ к объяснению действий фашистских и профашистских режимов, и его практическую ценность для политологии переоценить невозможно.