Елена Прудникова - 1953. Роковой год советской истории Страница 47

Но и это еще не все. 26 августа 1951 года Гоглидзе становится первым замом Игнатьева, а в ноябре его с какого-то перепугу назначают министром ГБ Узбекистана - но через три месяца возвращают в Москву, а вместо него туда едет Огольцов. Не знаю уж, что это было за паломничество игнатьевских заместителей в солнечный Ташкент… а ведь интересный вопрос! Но судя по тому, что, вернувшись, Гоглидзе получает под свою опеку отдел по оперативному обслуживанию атомной промышленности, без Берии тут не обошлось. По-видимому, его возвращение связано с тем, что в январе сменился начальник отдела… по крайней мере, это был предлог не хуже прочих.

Так что перед нами типичный член бериевской команды. А поскольку именно Берия в бытность наркомом курировал внешнюю разведку, а потом держал в руках все нити атомного шпионажа, то естественно предположить,- что он постарался поставить на эту чрезвычайно важную область своего человека. Кроме того, Гоглидзе не мог курировать следствие хотя бы по той причине, что был человеком Берии, -кто его допустит? Но вопрос: знал ли он, что происходит в НКВД? Ответ: неясно. При Ежове, когда пытки применяли повсеместно, - знали все. А в 1952 году, когда били нескольких человек в одном из кабинетов тюрьмы, знание этого могло остаться в кругу исполнителей. С другой стороны, Гоглидзе не был ярко выраженным членом бериевской команды, начиная с 1939 года он работал на периферии, и тот же Огольцов, особенно под водочку, мог быть с ним весьма откровенным.

И второй вопрос: почему Абакумов вдруг, за полгода до своего ареста, выдернул Гоглидзе с Дальнего Востока в Москву?

Попытка ответить на этот простой вопрос выводит нас совсем на другой уровень расследования. Сверим даты. 19 октября Рюмин становится начальником следчасти (до тех пор он был и. о.) и заместителем Игнатьева. В МГБ начинается активная работа по фальсификации дел. А 13 ноября Гоглидзе отправляют в Узбекистан - впечатление такое, что Игнатьев хочет от него избавиться. 15 февраля он возвращается обратно - судя по всему, по требованию Берии. А помните, что произошло за три дня до этой даты? Решением Политбюро от 12 февраля Абакумов и его люди были переданы из прокуратуры в ведение МГБ. Гоглидзе очень похож на присматривающего не только за атомным проектом, но и за делами в МГБ. Неважно, знал ли он о происходящем лично - он мог координировать работу осведомителей, при этом находясь вне контроля руководства МГБ. Можно сколько угодно следить за ним, прослушивать телефонные разговоры - он имел прямую связь с Берией через отдел «К».

Если это так, ответ на выделенный курсивом вопрос может звучать следующим образом: и Абакумов, и Берия (и, само собой, Сталин) знали, что заговорщики собираются перейти в наступление. Догадывались также, на каком фронте. И позаботились заранее посадить в органы надежного человека, «заслать казачка». Это вполне в духе Берии, и еще больше в духе Абакумова, который был, как мы помним, мастером игры - в специфическом разведывательном понимании этого термина. Но тогда получается, что Сталин сознательно подставлял Абакумова, а тот столь же сознательно шел в тюрьму?

А впрочем, что тут необычного? Вполне в духе «СМЕРШа». Да и Сталин к таким вещам относился философски. Одним из его аргументов по данному поводу было: «Ну и что? Я тоже в тюрьме сидел…»

Это люди совершенно другой формации…

У меня на сарае слово из трех букв написано, а там дрова лежат.

Глава 9. В ПОИСКАХ КУКЛОВОДОВ

Мы не строили ни психологических, ни политических теорий, не рассуждали о технологиях управления и прихотях тиранов. Мы просто рассмотрели факты, и их сцепление привело нас к человеку, являющемуся кодовой фигурой событий. Виктор Абакумов, нарком ГБ, который слишком глубоко копал. Если дело было в нем самом, а не в его делах, то почему вместе с ним валили все руководство следчасти по ОВД? Ответ один и простой: эти люди слишком много знали. Вот только что именно они знали? К каким тайнам подошли?

Чтобы ответить на этот вопрос, вернемся снова к деятельности МГБ, но теперь уже в другом аспекте. Ясно, что за Игнатьевым стояли не бывшие полицаи и не болтающие школьники, а люди с партийно-государственной верхушки. Какие дела, затрагивающие важных персон, раскручивало после войны МГБ? Рассмотрим эту тему совместно с процессом реабилитации. Поодиночке они тоже, конечно, о чем-то могут рассказать, но когда мы берем эти два процесса в сопоставлении…

Дело в том, что раскапывать пласты «тридцать седьмого года» Хрущев додумался позже (отдельные случаи бывали, но касались они чьих-то старых приятелей и проводились потихоньку). Поначалу освобождали почти исключительно тех, кто был осужден после войны, что еще раз свидетельствует: причиной столь роковых событий стали дела именно этого времени.

Кого первыми реабилитировали хрущевцы после прихода к власти?

Начиная с 1943-го и до 1946 года все было ясно и просто: есть МВД, есть МГБ, есть «СМЕРШ» - три наркома, три веселых друга, в точности как на известной картине (правда, там они серьезно-сосредоточенные, как положено чекистам, однако в жизни были людьми веселыми).

После войны в советских спецслужбах начались разнообразные изменения. Внезапно из МГБ была практически полностью извлечена бериевская команда. Этого следовало ожидать: уходя на новое место работы, Берия лучших своих работников забирал с собой. На этот раз он ушел в атомный проект, а его люди разделились между Спецкомитетом и конторой под названием «Государственное управление советским имуществом за границей» (ГУСИМЗ). Организация эта считалась чисто коммерческой, вот только возглавлял ее бывший министр ГБ Меркулов, заместителем у него был человек, долгое время являвшийся «правой рукой» Берии -Богдан Кобулов, кадрами ведал бывший начальник следчасти по ОВД Лев Влодзимирский, и на работу туда очень любили набирать людей, уволенных из МГБ. Задачи эта контора могла выполнять самые разнообразные, но учитывая, что атомный шпионаж был сосредоточен в руках Берии… И это еще очень большой вопрос, допустил бы он в эту область МГБ, ибо вероятность провала разведчика пропорциональна квадрату информированных сотрудников Центра.

В общем, в Советском Союзе появилась не то одна, не то две новых спецслужбы (это зависит от того, являлось ли ГУСИМЗ внешней структурой советской оборонной промышленности, или у него имелись и другие задачи). Вскоре внешняя политическая разведка была сосредоточена в особой структуре под названием «Комитет информации». А во главе МГБ, которое, наконец, стало именно МГБ и ничем больше, Сталин поставил армейского контрразведчика. Неужели же неясно, с какой целью? Война закончилась, предстоял «разбор полетов», а также падений, аварий и катастроф.

О делах МГБ против военных говорят мало. В основном, упоминают маршала Кулика, генералов Гордова и Рыбальченко, расстрелянных как бы типа за антисоветские разговоры (поскольку из дела, кроме этих разговоров, ничего не предъявлено.) Хочется напомнить, что за болтовню расстрельной статьи у нас не было, даже для военных.

Еще говорят о том, как после войны сажали разведчиков. Называют бойцов легендарной «красной капеллы» Леопольда Треппера и Анатолия Гуревича, резидента в Швейцарии Шандора Радо. При этом «забывая» упомянуть некоторые детали. Например, что Треппер и Гуревич после провала работали на немцев А знаменитый Радо во время перелета в Москву, когда самолет совершил остановку в Каире, попытался скрыться, обратившись за помощью в английскую миссию - но англичане выдали его обратно.

Упоминают о посаженных - естественно, совершенно безвинно - верных сторонниках маршала Жукова генералах Телегине и Крюкове. Вот и все, пожалуй.

И вдруг, едва успел пепел убитого Берии упокоиться в яме «для невостребованных прахов», как Президиум ЦК принял интереснейший документ.

Документ 9.1. Постановление ЦК КПСС от 13 июля 1953 года

1. Обязать Военную Коллегию Верховного Суда СССР пересмотреть дела на осужденных генералов и адмиралов, имея в виду:

а) прекратить дела и полностью реабилитировать генералов и адмиралов: Романова Ф. Н., Цирульникова П. Г., Чичканова А. С, Галича Н. И., Гельвиха П. А., Мошенина С. А., Ляскина Г. О., Голушкевича В. С, Жукова И. И., Тимошкова С. П., Самохина А. Г., Минюка Л. Ф., Туржанского А. А., Васильева А. Ф., Жарова Ф. И., Ильиных П. Ф., Эльсница А. Г., Токарева С. Ф., Мрочковского С.И., Буриченкова Г. А., Попова Д. Ф., Ширмахера А. Г., Бычковского А. Ф., Ухова В. П., Телегина К. Ф., Ворожейкина Г. А., Терентьева В. Г., Филатова А. А., Кузьмина Ф. К., Иванова И. И., Крюкова В. В., Власова В. Е., Петрова Е. С, Бежанова Г. А., Лапушкина Я. Я., Вейса А. А., Клепова С. А.;