Анатолий Черняев - 1991 год - Дневник помощника президента СССР Страница 47

Надо было бы вести каждодневный дневник с момента возвращения из Крыма... Это действительно сама история. Но перегрузки были неимоверные.

Теперь уже поздно... Кое-что буду помечать "по ходу"... Пока же опишу сегодняшний день...

Совещание у Ревенко по реорганизации президентского аппарата. Фантазируем... А надо бы поскромнее, чтоб как-то помочь Горбачеву дотянуть, раз он уж так... "любой ценой" хочет этого.

Остались после втроем -- Ревенко, я, Шах. Ревенко кое-что порассказал, например, что всех нас во главе с президентом прослушивали Крючков и Болдин. Сейчас российские следователи расшифровывают пленки и просматривают то, что уже перенесено в стенограммы. Ну что ж, я даже доволен: по крайней мере увидят, как я собачился с генералами, как спорил с М. С. и что Шеварднадзе иногда выглядел со мной совсем не прогрессистом и т. д. А что касается интима с моими женщинами, то тут им мазать меня компроматом невыгодно.

Ревенко говорит, что весь Кремль во вкраплениях "жучков", потребуется месяц, чтоб их всех извлечь!.. То же, что с американским посольством в Москве. Сенат США прав: нейтрализовать невозможно, надо разрушать все здание. Мы сами недооценивали наши научно-технические достижения на этот счет.

Как-нибудь опишу эпопею изгнания меня 27 августа из здания ЦК. Тамаре только три дня назад удалось перевезти ко мне в Кремль бумаги из моего тамошнего кабинета, в том числе все "новое мышление" в записях бесед М. С. с инодеятелями. Я задумал по этим записям создать историю года (сентябрь 90-го -- сентябрь 91-го) -- сквозь мысль и оценки М. С. О том, как стал возможен переворот.

Кроме того, хочу сделать брошюру о двух неделях (точнее, с 23 августа по 12 сентября) -- с его "собственным" анализом событий, опять же на основе записей бесед М. С. с десятками иностранных деятелей за этот период.

Вчера был у меня посол Испании. Сообщил, что хочет приехать в Москву Гонсалес: жест друга. М. С. согласен на 1 октября.

Посол Кубы -- в связи с заявлением М. С. в беседе с Бейкером о решении вывести нашу бригаду (напутал: в ней 3000 человек, а не 11000, как он заявил). Кубинцы протестуют. Еще один символ крушения эпохи.

Дубинин (наш посол во Франции, который паскудно себя повел во время ГКЧП). Все-таки М. С. сжалился, не стал объявлять о его снятии... Я "заступился", но самому Дубинину сказал все, что думал: ваши оправдания достойны мелкого чиновника, а вы политическая фигура, вы же представляете государство, президента, хотя у нас не существует какой-то особой присяги для послов! И кроме того, вы же знаете о личных отношениях М. С. с Миттераном и Дюма1 Почему бы не прийти к ним и не "посоветоваться", что делать: вот, мол, какое послание от хунты, а я не верю... А вы, вместо того чтобы помочь Миттерану сориентироваться, подтолкнули его к тому, что он занял в первый момент такую позицию. И т. д. Жалок... А это ведь дипломаты нового мышления -- теоретически... Но шкурность, корысть, привычка к комфортному положению, ужас перед тем, как бы его не потерять, сыграли с этими элитными персонажами злую шутку... В их числе -- и Замятин, и Логинов, и Слюсарь (Греция), и Успенский (Норвегия), особенно пригретый Горбачевым. Впрочем, в поведении каждого из названных и многих других для меня нет ничего неожиданного. Пожалуй, исключение составляет Бессмертных. Он оказался действительно в тяжелой ситуации.

...Третьего дня у меня обнаружилась плохая кардиограмма, а я ничего не чувствую.

Измотался за эти послепутчевые дни больше, чем во время самого путча. Там сработала моя особенность, которую я очень хорошо изучил в себе во время войны: в моменты опасности для жизни -- предельная собранность и спокойствие, ни тени страха: чему быть -- того не миновать. И перед М. С. и Р.М. играл часто бодрячка, который нутром будто чувствует, что "все обойдется".

Для международной конференции СБСЕ по человеческому измерению (9--11 сентября, в Колонном зале) я Горбачеву "красивую речь" написал... Тут он, пожалуй, впервые публично выступал не только "без", но и в контрасте с "социалистическим выбором", который ему очень навредил в последние два года.

15 сентября

"Ухайдакался", чиня комод. Читал много газет. Союза, думаю, не будет, и Верховный Совет не соберется: зачем он республикам? Прав Гаврила Попов (сегодня в газете его статья "Сомнения"): за круглый стол Госсовета не каждого нужно сажать, а только тех, кто прием-лет минимум демократических правил.

С Н. Н. ходили на Крымскую набережную. Там тысячная очередь на порновыставку Романа Афонина(?). Стоять не стали. Рядом -- под открытым небом -- "скульптуры тоталитарной эпохи": сброшенные памятники Дзержинскому, Свердлову, Калинину, Сталину... "Народ" лазит по ним, фотографируется, хихикает. Противно -- некрофилия. Чудовищно безнравствен "народ". И что самое ужасное -- не сознает этого...

19 сентября

Вчера месяц, как нас заточили в "Заре". Но, между прочим, 16-го -гнуснейшая передача на ТВ -- на фоне чучела Никсона в момент импичмента. Полтора часа Ольшанский, Буковский + еще два сопляка-подонка доказывали, что М. С. и есть глава путча. А наутро в "Правде" статья Овчаренко -- о том же открытым текстом...

Вообще неделю назад пошла новая волна "затаптывания" Горбачева... Но Игнатенко устроил "круглый стол", где пытаются восстановить его имидж с помощью фа-мильярничания... Довольно, однако, неприятно смотреть, как Егор Яковлев, Лен Карпинский, Потапов (редактор "Труда") и другие, которых М. С. на ранних этапах перестройки спасал и поднимал, теперь "запросто" низводят его до "рядового гражданина".

Но потом, говорил мне Игнатенко, уже без ТВ был полуторачасовой интим-междусобойчик, с которого М. С. ушел "окрыленный".

Сегодня его посетил Брэйди (министр финансов США). Довольно высокомерно ставил условия помощи. А М. С. все тянуло на "воздуси": "историческая задача помочь великой стране, это позволит изменить весь мир" и т. д. и т. п.

Вечером был посланец короля Саудовской Аравии Фатха... Привез 1,5 миллиарда и без всяких американо-западноевропейских ужимок и скрытого "унижения" того, кому дают.

Сегодня закончил брошюру "Августовский путч" (причины -- следствия), составленную из бесед М. С. Он жмется, не хочет вроде выпускать. А надо бы, чтоб заявить позицию -- против новой волны дискредитации, политический смысл которой, скорее всего, убрать последний оставшийся символ Союза -президента.

Или просто бьют лежачего? Вот такова наша новая, перестроечная интеллигенция.

Может быть, у них вызывает подозрение, почему он не публикует статью, которую начал писать в Форосе и которой похвалялся на пресс-конференции 23 августа?

20 сентября

Отдал М. С. на 80 страницах брошюру "Августовский путч". На Западе с руками бы оторвали. Рекомендовал ему частями давать в газету и тут же издать отдельно. И включить в брошюру августовскую статью, которую уже назвали по ТВ инструкцией для введения чрезвычайного положения... Если нет, почему, мол, тогда скрывает?..

Трижды с ним по телефону сегодня общался: о брошюре ни слова, будто и не получал. Хотя знаю, что на стол ему положили поверх всех прочих бумаг. Такова его манера.

Приходил поверенный в делах США Коллинз. Принес памятную записку о создании совместной рабочей группы по анализу проблем нового качества советско-американских отношений. Я отдал ее М. С., убеждал, чтоб не тянул.

Предложил ему поехать в Киев на 50-летие Бабьего Яра... Еще в "Заре" до путча ему говорил об этом: ни ответа ни привета.

Корейский посол от имени Ро Дэ У еще неделю назад просил, чтобы М. С. не принимал лидера оппозиции. Все московское корейское лобби давит на меня который день, настаивая на том, чтобы принял. Но я даже не докладывал Горбачеву об этом. Ро Дэ У нам сейчас дороже этого "Жуна", хотя тот может на следующий год стать президентом.

Дзасохов привязался ко мне: оказывается, он, как ни в чем не бывало, функционирует в качестве председателя Международного комитета Верховного Совета, готовит ратификацию договоров по обычному вооружению и СНВ!! Вот тебе и недавний секретарь ЦК КПСС, редактор писем ЦК на места с требованием поддержать ГКЧП!

Сегодня следователи принесли запись моих показаний и стенограмму. Два часа я смотрел и слушал себя, сверяя с текстом. Я себе "понравился" больше, чем в ТВ-передаче с Ольгой и Тамарой. Вообще, отстранение я смотрюсь, как-то сильнее, увереннее, чем обычно в жизни.

На обратном пути в метро прочитал в "Известиях" беседу М. С. за чашкой чая... Это тот самый разговор по душам после "круглого стола", который устроил Игнатенко. Горбачев возвращается к своему человечному облику начала перестройки: без маски самоуверенности, возникшей от мировой славы и от "порчи" властью.

Хочется за город. Тамара зовет съездить в Снигири, где Дунаев меняет с ней дачу... А мне хочется -- с Людой, на крайний случай -- с Ирочкой, с Н.Н., наконец? Нет, я не запутался. Просто организм хочет полно жить перед уходом... Видно, скоро он состарится. Вера Валерьевна (мой доктор) объяснила: у меня "на сердце" что-то такое необратимо испорчено, раз профессор заговорил об операции...