Петр Хомяков - Свои и чужие Страница 47

Скорее всего, так случилось и с рыцарством, которое оформлялось в культуре европейских народов под влиянием более развитых форм иных, южных традиций.

«Позвольте, но имеются и высокие проявления поэтизации любви в культуре южных народов!» – воскликнет иной наш оппонент. И мы согласимся с ним. Но если мы проследим истоки поэтизации любви в восточной культуре, то придём к выводу, что эти истоки восходят к персидским традициям. А потом эти персидские влияния были переняты иными южными народами.

Но в основе благородного персидского менталитета лежат ирано-арийские традиции. Традиции тех, кто пришёл с севера, кто являлся потомками людей приледниковья.

Однако не только рыцарство (или его отдалённые пережитки) отличают отношение белого человека, потомка людей приледниковья, к женщине. Сами эстетические критерии оценки женской красоты весьма разнятся у северян и южан. Статистика показывает, что для северян наиболее эротичной частью женского тела является грудь, для южан – бедра и ягодицы.

Это вполне объяснимо с точки зрения экологии антропогенеза. На севере выкармливание ребёнка идёт гораздо дольше. Ибо дольше идёт его созревание и гораздо более экстремальны условия этого созревания. Те же эскимоски продолжают «подкармливать» детей до 3-5, а иногда и более лет.

Кстати, такое долгое выкармливание не позволяет женщинам рожать очень часто. Это не физиологично.

Поэтому молочная железа женщин является в этих условиях «гарантом» продолжения рода. И поэтому на инстинктивном уровне эсте-тизируется. Кстати, именно красота женской груди так подчёркивалась нарядами европейского Средневековья. Поясному силуэту Прекрасной Дамы в стрельчатом окне замка поклонялись рыцари тех времён.

На юге можно быстрее отнимать детей от груди. Но на юге гораздо чаще можно рожать. В условиях повышенной южной агрессивности окружения и одновременного изобилия ресурсов именно возможность обеспечить непрерывный «поток детей», из которых может выживать лишь меньшинство, является гарантом продолжения рода.

Поэтому эстетизируются в первую очередь бедра, таз и ягодицы.

Повторим, это не внешние оценки, а результаты совершенно корректных современных научных исследований, проводимых зачастую с сугубо прикладными целями в интересах рекламного бизнеса и шоу-бизнеса.

Но, заметим, даже в этих, вроде бы чисто внешних, критериях оценки женской красоты проявляется всё та же основная стратегическая и цивилизационная проблематика.

Человек – это ценность или средство? Для тех, кто относится к формированию человека как к длительному процессу, он просто «чисто технически» не может быть средством. Во всяком случае, средством дешёвым.

А там, где «производство людей» поставлено на поток и господствует убеждение, что «авось кто-то выживет», человек не более чем «винтик». Средство, а не цель.

Но менталитет именно белого человека, сама его физиология, в том числе физиология размножения, не позволяет потомку людей прилед-никовья считать человека «мелочью». Поклоняясь Прекрасной Даме, в идеале нельзя заставлять её как машину рожать каждый год, а потом относиться к её детям, «как к грязи», которой «не меряно».

И клянясь в верности идеалам приледниковья, архетипическим ценностям белых людей, мы не можем не упомянуть те сотни поколений женщин, которые сформировали белую расу. Сформировали в борьбе и лишениях, на равных с мужчинами выковывая белую цивилизацию.

Немыслимую без Прекрасных Дам Средневековья, амазонок железного марша, боевых подруг русских воинов и подвижников. А ещё ранее без тех, кто вынашивал и выкармливал белых детей в стылых приледни-ковых тундрах.

Те, кто бывал на Севере, знают, что тундра весной богата красками. Символом этих холодных мест можно считать розовато-лиловый цветок морошки, иногда покрывающей землю сплошным ковром. Но особенно красиво бывает в распадках, укрытых от ветров. В начале лета там могут расцветать такие цветы, которые невозможно даже представить в этих суровых местах.

Среди этих цветов попадаются и незабудки. Скромные цветы средней полосы бледно-голубого цвета. Однако на Севере незабудки гораздо крупнее, ярче и гуще тоном окраски. Этот цветок в русском фольклоре является символом любви и верности.

И в знак поклонения поколениям матерей и тружениц белой расы автор символически преподносит Прекрасным Дамам приледниковья букет этих редких в этих местах, но всё же родных северных цветов.

7. Конец эпохи. Сотворение мира

Конец Валдайского оледенения был ознаменован кардинальными изменениями климата и ландшафтов земли. Разумеется, наиболее значительными в окрестностях ледника, а именно в западной Евразии.

Интересно, что самые последние исследования вносят значительные корректировки в наше понимание этой эпохи. Если признать почти доказанную гипотезу о том, что Валдайское оледенение было самым холодным, то получается, что и переход от оледенения к тёплому меж-ледниковью стал самым большим по масштабу контрастности в истории Земли.

Но не только размах изменений поражает воображение. Поражает и их скорость. Оценки скорости отступления ледника, даваемые ещё 30 лет назад, были довольно скромными. Ледник медленно, с небольшими «рывками» отступал в Скандинавию, где окончательно растаял около 10 тысяч лет назад.

Именно такие оценки процесса вошли в школьные и вузовские учебники, а через них в массовое сознание людей (разумеется, тех, кто хоть что-то слышал про оледенения). Видимо, подобные оценки были данью научной традиции, согласно которой геологические процессы по определению должны идти достаточно долго.

Однако уже в 1970-х годах начался медленный пересмотр подобных взглядов. Мощный ледник на Американском континенте даже по данным классических научных методик окончательно растаял около 7 тысяч лет назад. Тут же нашлись «научные экстремисты» и популяризаторы, которые готовы были утверждать, что это произошло 5 тысяч лет назад.

А последнее означало очень быстрое таяние ледника в Америке. Кстати, эти данные об очень быстром таянии ледника в Западном полушарии отчасти подтверждались зафиксированными в рельефе и поверхностных отложениях следами геологических катастроф, основным типом которых для эпохи конца оледенения были колоссальные переполнения внутренних водоёмов и массовые прорывы вод через ложбины стока, которые буквально «прорезались» с точки зрения геологического времени «мгновенно».

Американские данные заставили попытаться несколько пересмотреть и европейские материалы. Появились предположения, что 10 тысяч лет назад не завершилась, а только началась последняя стадия таяния ледника в Европе.

Однако наибольшей сенсацией стали попытки математического моделирования климата ледниковых эпох. Согласно самым последним данным не исключено, что сам по себе климат в целом мог меняться очень быстро в течение считанных десятков лет. Разумеется, это не означает, что за такое время мог нарасти или, наоборот, стаять пятикилометровый ледяной щит.

И тем не менее, взгляды на возможную скорость изменений природы и климата были пересмотрены радикально. Более того, в этих построениях есть одно очень важное зерно, которое не теряет своего значения, даже если отвергнуть в целом выводы климатического моделирования.

А именно: климат в масштабах всего Северного полушария мог меняться гораздо быстрее, чем таять сам ледник.

В рамках нашего исследования нас интересует окончание самого последнего оледенения. Попытаемся схематично реконструировать этот процесс.

Итак, если отвлечься от проведения прямых аналогий с процессом таяния ледника в Северной Америке, а также с известной долей осторожности рассматривать «модельный экстремизм» ряда климатологов, то вырисовывается следующая картина.

Достоверно зафиксировано, что около 10 тысяч лет назад началось резкое обмеление озёр на юго-восточной окраине нашего ледника. Это можно традиционно проинтерпретировать как результат потепления климата после окончательного таяния ледника.

Но подобное объяснение вовсе не единственное.

Климат в целом мог несколько потеплеть довольно быстро. Но ледник так быстро растаять не мог. Он продолжал существовать и продолжал «перехватывать» влагу, которую приносили западные ветры. Поэтому на восточной окраине ледника стало теплее. Но стало ещё более сухо. Ибо одно дело иметь 200 мм осадков в год при среднегодовой температуре -12° С, а другой дело – при -2° С.

Таким образом, юго-восточный край ледника стремительно отступал на северо-запад. На русской равнине становилось теплее и суше. Мелели водоёмы. На месте тундро-лесостепи быстро формировались леса и лесостепи.

Наши личные научные результаты, полученные методом геоэкологического моделирования, показывают, что при таком сценарии развития ситуации продуктивность и качество ландшафтов на Русской равнине росли просто стремительно.