Александр Смирнов - Морская история казачества Страница 48

Родной брат Ивана Лукьяновича Колчака — Федор, также имел сына и внука. Оба стали служить на военном флоте. Александр Федорович Колчак родился в 1857 году и прошел русско-турецкую войну 1877–1878 гг. на Черном море, а в русско-японскую воевал на Дальнем Востоке. Дослужился до чина контр-адмирала в отставке. Правнука офицера Бугского казачьего Войска, потомственного дворянина, «второго адмирала Колчака» в годы гражданской войны не раз арестовывала Петроградская ЧК Пусть не родной, но дядя «вождя контрреволюции». Как его не расстреляли в числе заложников в 1918–1919 гг. — уму непостижимо! Видно — судьба! Но от нее не уйдешь. Он отказался участвовать в гражданской войне, отказался эмигрировать. Пережил гражданскую войну. Но, лишенный средств к существованию, скончался в 1926 году уже в Ленинграде. В нищете и в забвении, в болезнях, в возрасте 69 лет. Его сын — Владимир, в 1916 году окончил Морской корпус. Мичман Балтфлота. После 1918 года добровольно перешел на службу в советский флот (погиб в декабре 1941 года, в блокадном Ленинграде, в звании капитан-лейтенанта РККФ).

Александр Васильевич Колчак, надо отметить, никогда не афишировал свои казачьи корни ни с отцовской, ни с материнской стороны. (Автору этой книги довелось перечитать в архиве массу личных его писем, официальных документов — нигде ни словечка.) Только однажды, уже в 1919 году, адмирал Колчак, проживая в столице Сибирского казачьего Войска — в Омске, говоря современным языком, немного «попиарил» свое казачье происхождение в Войсковом Соборе казаков-сибирцев. Но с исключительно политическими целями.

Но вот однажды, в 1908 году, начальник оперативного отдела Морского Генерального штаба — капитан 2-го ранга А. В. Колчак разработал интереснейший документ — проект положения — «О морском сословии». После Цусимы в России начали чуть-чуть трезветь от угара «традиций петровского флота», понимая, что основа флота — это даже не корабли, не береговая военно-морская бюрократия, а личный состав ВМС. Кораблей можно настроить, купить готовыми, наконец. Профессионально грамотный экипаж не купишь, его надо учить годами. А едва-едва обучив, его приходится отпускать в запас. И опять по новому кругу: только обучил матроса — приходит пора увольнять в запас. И вот сын донской казачки — Александр Васильевич, сидя в кабинете под шпицем Адмиралтейства, вспомнил о своих далеких предках. О донских казаках XVII века — о морском сословии. И предложил возродить его в России, как раз по примеру казачьего.

Вдумчивый и наблюдательный человек, А. В. Колчак подметил бессмысленную расточительность сил и средств в деле обучения матросов. Призывают на флот полуграмотного парня, учат и содержат его несколько лет, но едва-едва из него получается специалист… как приходит пора увольнять моряка в запас. А «на гражданке», будучи далеко от моря, военнообязанный быстро забывает флотское ремесло. В итоге на войне действующий флот испытывает острый дефицит квалифицированных нижних чинов.

В своей записке Александр Васильевич предлагал призывать на флот рядовыми только моряков торгового и промыслового флотов, рыбаков и речников. А лиц этих профессий свести в отдельное морское сословие, гарантировав им от правительства ряд льгот, если они согласятся состоять в запасе по ВМФ. Правда, в качестве примера сын донской казачки и правнук сотника Бугского казачьего Войска назвал не казаков-мореходов, а «морское сословие», существовавшее во Франции. Но может, это потому, что пример европейцев для царских сановников всегда был более убедителен, чем опыт своих соотечественников.

Увы, мобилизационный отдел Главного Морского штаба не принял этого плана, несмотря на очевидные преимущества. Ведь, исключая из ведения Военно-морского ведомства финансирование содержания и обучения призываемых нижних чинов флота, заменив его профессионалами-моряками, военно-морские бюрократы лишались сразу целого «флота» береговых должностей-кормушек! Военно-морские интенданты — массы лазеек для воровства. Казак Колчак предлагал строить флот для моря. Экипажи готовить для кораблей. В российском флоте, со времен его «отчима» — Петра I, все всегда было с точностью до наоборот. Флот «служил» не стране, а военно-морской бюрократии. Будущий адмирал Колчак, казак по крови, об этом на время забыл.

Если род Колчаков, потомков казака Бугского казачьего Войска, давший целый «букет» выдающихся деятелей флота, к донскому казачеству имеет лишь косвенное отношение, то морской род казаков Кононовых — донской «до мозга кости».

Первым избрал путь на моря сын Войскового старшины Донского Войска — Анатолий Алексеевич Кононов. Он родился 26 января (по старому стилю) 1856 года. Вероятно, отец — ветеран Севастопольской обороны, рассказывал сыну о трагедии русского Черноморского флота. Не только о славных казаках-кавалеристах, но и об адмиралах: Корнилове, Истомине, Нахимове… А может, в семье Кононовых крепко хранили память о предках — славных моряках XVII века, служивших под флагом казачьего адмирала Степана Разина в Каспийском море?

Во всяком случае, когда 30 августа 1874 года юный казак был произведен в мичманы флота, то попросил направить его служить именно в экипаж Каспийской военной флотилии.

Анатолию Алексеевичу за весь срок службы, а прослужил он в кадрах Императорского флота 35 лет, так и не довелось участвовать в морских сражениях и боевых походах. Изучая на Каспии места «боевой славы» флотилии Разина, он не попал на русско-турецкую войну, не пришлось ему отличиться в схватках с турецким флотом. Да и в захолустной Каспийской флотилии трудно было сделать карьеру. Зато повезло ему с женой. Его супругой стала Вера Ивановна Чекмарева, дочь отставного генерал-лейтенанта. Хоть и «схватил» мичманок генеральскую дочь, приданого ему не перепало. Впрочем, семейный союз оказался счастливым. Жена подарила ему двух сыновей, старшего, Ивана, родившегося 26 декабря 1885 года, и Алексея, появившегося на свет 12 сентября 1887 года, — вписавших свои имена в историю русского флота и донского казачества уже в XX веке.

Лейтенанта Кононова перевели на Балтику, в Кронштадт. Там его ждало серьезное дело — водолазное. Перевод в «морскую столицу» Империи был не случаен. Богатырского здоровья казак в теплом Каспии увлекся этим опасным занятием. И вскоре стал одним из лучших и редких специалистов-водолазов. Его назначили инструктором по водолазному делу в Кронштадтскую водолазную школу. В 1890 году в Санкт-Петербурге был издан «Учебник по водолазному делу», автором которого стал лейтенант флота Кононов. Долгое время его труд считался самым лучшим учебником по этому предмету, был переведен на многие языки мира.

И сейчас, в начале XXI века, водолаз — рискованная профессия. А тогда, в конце XIX века? Не часто морской офицер русского флота служил под огнем орудий с вражеских крейсеров или под прицелом торпедных аппаратов миноносцев противника. Но даже с тонущего надводного корабля был шанс спастись через плен, наконец. Водолазов глубина если и «берет в плен», то без возврата. С 1879 по 1904 год — четверть века, военно-морской флот России не воевал (если не считать одной стычки с китайскими повстанцами в 1900 году). Для большинства офицеров флота риска было — оказаться смытым с палубы штормовой волной… Лейтенант Кононов, опускаясь под воду при учебно-тренировочном спуске каждый раз рисковал жизнью. Скромно, без грома орудий и оваций. В те времена водолазное дело по степени риска было сравнимо со службой летчика-испытателя. Только что водолазы конца XIX века гибли намного чаще.

Орденами, правда, жаловали: к 1904 году на груди капитана 2-го ранга Кононова уже были Святой Станислав 3-й степени и Святой Анны 3-й степени. Но не боевые, без мечей. Именно из-за высочайшей квалификации его — начальника Кронштадтской водолазной школы и одновременно командира учебного судна «Опричник», не отпустили на Дальний Восток. Офицеров на Балтике весной 1905 года оставалось очень мало. Кто уже томился в плену или в нейтральных портах после сдачи Порт-Артура, кто плыл навстречу гибели или плену в эскадрах адмиралов Рожественского или Небогатова. Поэтому 17 апреля 1905 года А. А. Кононов был произведен в чин капитана 1-го ранга. И, оставаясь начальником водолазной школы, принял командование над канонерской лодкой «Храбрый».

Вся русско-японская война, таким образом, «прошла мимо» него, но расчистила «фарватер карьеры». В буквальном смысле слова, как грибоедовскому полковнику Скалозубу — «вакансии как раз открыты». Одни в немилости, на скамье подсудимых военно-морского суда, других поубивало японскими снарядами.

В ноябре 1906 года капитан 1-го ранга Кононов «стажируется» на адмиральской должности: командует отдельным отрядом судов Сибирской флотилии. Спустя год — с 10 августа 1907 года — он Командующий Амурской военной флотилией. Но на Дальнем Востоке он служит недолго. Спустя два года 53-летний казак, прослужив 35 лет в ВМФ, получил отставку с производством в контр-адмиралы и уехал в ставший родным Петербург, с полной пенсией с правом ношения формы и оружия. Служебные успехи двоих сыновей радовали его больше, чем свои собственные.