Павел Раста - Рубикон Страница 49

Меньше чем через год он умер. Стар он был уже к тому времени. Но даже если б остался жив, то вряд ли это что-то смогло бы изменить. Процесс был уже запущен и всё равно вышел бы из-под контроля. А единой, организованной силы, способной хоть как-то направить этот процесс в созидательное русло, на тот момент просто не было.

И тогда появились они.

Та самая группа офицеров из окружения Юаня Шикая, составлявшая костяк Бэйянской армии (в честь которой их и назвали ещё до начала революции). В период укрепления собственной власти Юань Шикай расставил их на ключевые посты в государстве, включая провинции. А после его смерти они остались единственной реальной властью на местах и принялись воевать с центральным правительством и друг с другом. Не вижу смысла перечислять их всех по именам. Уж больно много их было. Одних группировок (клик) почти два десятка.

Китай рухнул в хаос.

За этим последовало 35 лет гражданской войны, океаны крови, сепаратизм и запредельно жестокая иностранная оккупация. Но самыми страшными были именно эти первые 10 лет правления Бэйянских милитаристов. Более или менее угомонить их удалось только в 1927 году.

Генерал ЧАН КАЙШИ.

Многолетний глава правительства китайских националистов.

А так же многолетний руководитель националистической партии «Гоминьдан». Её создал ещё Сунь Ятсен в конце 1912 года. Создал из обломков «Тунмэнхой». Это была первая попытка создания действительно дееспособной «партии революционного субъекта». К сожалению, слишком запоздалая. Это яркая иллюстрация того, что создавать такую партию надо было ДО, а не ПОСЛЕ начала горячей фазы революции. И все, без малого, четыре десятилетия разгоревшейся китайской смуты эта партия судорожно пыталась собрать страну и нацию по кускам. Заново собрать. Что во сто крат труднее, чем было бы просто своевременно не дать ей рассыпаться.

Фигура Чан Кайши, во многом, трагическая. Это человек, который воевал всю свою сознательную жизнь и потерпел поражение. Причём, от конкурента, которого в начале Синьхайской революции вообще ни во что не ставили — от китайских коммунистов. Но это уже совсем другая история. В принципе, закончить рассказ о «синьхайском сценарии» можно было бы и на Бэйянских милитаристах. И так уже всё понятно. Однако же, по моему мнению, нам с вами, соратники, очень даже стоит разобраться, почему же проиграл Чан Кайши. Почему предложенный им проект «китайского национального государства» провалился? Ведь его даже Советский Союз поддерживал почти что до самого конца, только в последнюю пару лет переключившись на КПК. И тем не менее правление «Гоминьдана» рухнуло. Что случилось? В чём они ошиблись?

А ошиблись они в главном. И для того, чтобы понять, в чём именно, нам нужно вернуться в самое начало. К самим глубинным причинам, породившим Синьхайскую революцию. К самой её сути. Тем самым неразрешимым противоречиям, урегулировать которые она была призвана. Давайте вспомним, что по своему характеру революция в Китае была направлена против этнического и классового угнетения. То есть была национальной и социалистической одновременно. Именно эти цели поставила перед ней история. Но вот только поняли это далеко не все. А деятели партии «Гоминьдан» не поняли точно. Да и не хотели понимать, так как страдающий по «европейскому выбору» Сунь Ятсен собрал там очень прозападную либеральную публику. Национальную составляющую революции они реализовали на отлично. А вот социалистическую решили проигнорировать. За что и поплатились. Да, простого китайского работягу перестали притеснять те самые «маньчжурские чурки». Да, его национальная культура перестала подавляться, а национальное достоинство — унижаться. Но стал ли он лучше жить? Нет. Жить он стал даже хуже. Классовое угнетение при «Гоминьдане» никуда не делось, а даже обострилось из-за перманентной гражданской войны. А ведь китайский народ был уже не тем безответным, забитым «быдлом», безмолвно сносившим всё. Нет, он был разбужен. Из серого аморфного вещества он уже превратился в революционные массы, которые уже не уползут «молчать в свои берлоги» (с). И именно поэтому так удачно выдвинулось последнее действующее лицо великой китайской драмы.

Великий кормчий.

«Солнце всходит. Алеет восток. Это родился Мао Цзэдун» (с). Так поётся в известной китайской песне. И, уж поверьте мне, поётся искренне. Потому, что именно он, Мао, закончил бесконечную гражданскую бойню, бушевавшую в Китае всю первую половину ХХ века. Как бы кто к нему не относился, но простые китайцы его обожают. Они смотрят на него, как на бога. И есть, за что. Действительно, есть.

Ведь этот выходец из беднейших слоёв населения, который боялся мыться в душе и пользоваться унитазом, смог то, чего все остальные не смогли. Он сделал Синьхайскую революцию завершённой. Любой честный специалист подтвердит вам, что созданный им красный Китай — это не просто националистическое, а ОЧЕНЬ националистическое государство. Абсолютно безжалостное к любым врагам китайской нации и культуры внутри страны, и упорно проводящее экспансию этой нации и культуры во все уголки планеты. И при этом оно социалистическое. Пусть и очень специфичное (абсолютно не совместимое и не понятное для нашей культуры), но на то оно и Китай. Тут уж какое получилось — такое получилось. А прояви те, кто готовился к революции, хоть каплю здравого смысла, создай они вовремя революционную партию или прояви они потом чуть больший интерес к народным чаяниям — и не было бы никакого маоизма. Но, увы. Не уверен, что они даже поняли, почему проиграли. До сих пор, небось, на весь мир обижаются.

Вот таков он, тот самый «синьхайский сценарий», которого мы должны избежать любой ценой. Ведь сама по себе революция неразумна. Она, как буйное маленькое дитя: ею движут очень простые инстинкты. Но их, как минимум, надо понимать. Так что же мы должны понять из китайского опыта? Всего две вещи:

1. Партию революционного субъекта необходимо не просто создавать, а создавать своевременно. В нашем случае задача осложняется тем, что между правыми и левыми патриотами, обладающими одними и теми же глубинными ценностями, существует недоверие. Старое. Традиционное. Обусловленное кучей причин. Преодоление которого является критически необходимым. Потому, что иначе просто не успеть. А ошибаться нам нельзя. Слишком многое сейчас на карте. Даже больше, чем в 1917 году.

2. Нельзя идти против логики революции и игнорировать её запросы. Если Русская Революция, так же, как и Синьхайская, является национальной и социалистической одновременно, то реализовывать надо оба её начала, а не только одно (кому какое больше нравится). Просто потому, что в этом случае те самые неразрешимые противоречия никуда не пропадут, кровавая смута будет долгой, беспросветной и вполне возможно, что фатальной для страны и нации.

Вот с чётким и однозначным пониманием этого мы и должны встретить надвигающуюся Русскую Революцию.

А она надвигается. Неизбежная, как судьба, и неумолимая, как законы кармы. Её приближение ощущается во всём. Так, как ощущалось накануне 1917 года. И все это чувствуют, как чувствовал когда-то Александр Блок:

«Кто меч скуёт? — Не знавший страха.А я беспомощен и слаб,Как все, как вы, — лишь умный раб,Из глины созданный и праха.И мир — он страшен для меня.Герой уж не разит свободно, — Его рука — в руке народной,Стоит над миром столб огня,И в каждом сердце, в мысли каждой — Свой произвол и свой закон…Над всей Европою дракон,Разинув пасть, томится жаждой…Кто нанесёт ему удар?..Не ведаем: над нашим станом,Как встарь, повита даль туманом,И пахнет гарью. Там — пожар» (с).

14.03.2013

P.S.: Но даже если всё будет сделано правильно, мы должны будем чётко понимать, чего именно хотим. А здесь есть ряд вопросов, на которые 99 % соратников предпочитают не заморачиваться вообще. А то и вообще не знают, что эти вопросы существуют. Между тем для будущего именно они являются главными. Об одном из таких вопросов мы поговорим с вами в следующей, заключительной статье книги «РУБИКОН».

14. Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ИМПЕРИЯ! Повесть о советском человеке

«Человек есть мера всех вещей» (с).

Знаете, чем традиционная медицина отличается от т. н. «современной»? Причём, любая серьёзная представительница древней, прошедшей многовековое испытание, лекарской традиции: китайская, тибетская или индийская (аюрведическая). Нет, не технологическим уровнем, наличием или отсутствием суеверий и методиками лечения. Отнюдь. Они отличаются друг от друга философией. Фундаментальным подходом, лежащим в их основе. И заключается это различие в том, что традиционная медицина смотрит не на саму болезнь, а на организм в целом. Она не сосредотачивается на том, что где-то в каком-то сосуде что-то возникло и не лечит это что-то. Она ищет ПРИЧИНУ. Точку системного сбоя. И вот её лечит. Именно с такого взгляда на ситуацию в целом я сейчас и предлагаю начать.