Андрей Фурсов - Стратегия «большого рывка» Страница 5

Глобальный и неоимперский процессы пока еще переплетены, и не всегда можно четко определить, в какой ипостаси выступает то или иное государство или закрытая структура. Возможно, что многим политическим субъектам еще предстоит нелегкий выбор: идти в будущее с глобализаторами (соглашаясь на десуверенизацию) или со сторонниками возрождения империй.

Ясно, однако, что реализация обоих вариантов предполагает жесточайшую борьбу за ресурсы (региональные войны, большие войны в масштабах Евразии или Африки, не исключена и всемирная война), перемещение значительных масс населения (новое переселение народов) и интервенция против целого ряда государств — прежде всего тех, которые располагают значительными неосвоенными ресурсами: минералами, водой, пространством. А самая большая и богатая из таких территорий — Северная Евразия, то есть наша с вами страна.

Программа присвоения евразийских ресурсов была запущена наднациональными (первоначально — из Великобритании) корпоративно-олигархическими клубами еще в 1880-е годы. В 1991 г. в ходе и в результате столетней войны с Россией Запад в значительной степени достиг тех целей, которые были поставлены в конце XIX в. и которые едва не осуществились в разгар гражданской войны, но были сорваны в 1927–1929 гг. Сталиным и теми силами, которые стояли за ним. Однако сам факт продолжения существования РФ как формально суверенного государства и наличие ядерного потенциала (благодаря последнему Россия до сих пор рассматривается в США как один из главных противников) препятствуют полной реализации планов установления всеохватывающего контроля над русскими ресурсами и пространством.

Холодная война, которую вел Запад против СССР, не прекратилась в 1991 г. Теперь ее объект — Россия, против которой и велась борьба как до 1917 г., так и после Октября. Отвечая на вопрос корреспондента «Nouvelle observateur» о борьбе Запада с коммунизмом, Зб. Бжезинский цинично и откровенно заметил: Запад исторически боролся не с коммунизмом, а с Россией, как бы она ни называлась. Поэтому неудивительно, что после 1991 г. информационно-психологическая война против России продолжилась, а с определенного момента, когда руководство РФ пыталось расширить свое пространство для маневра и выйти за рамки узкого русла возможностей, созданного горбачевщиной и ельцинщиной, резко усиливалась. Со всей очевидностью это проявилось в плотно скоординированной реакции представителей правящих кругов Запада в связи с возвращением В. В. Путина на должность Президента РФ.

Более того, внешние силы и их агентура внутри страны будут стремиться раскачать ситуацию, дестабилизировать ее, задействовав отработанный (на России — с нюансами — в 1917 и 1991 гг.) механизм «кризис — война (гражданская) — революция/смута» или иную форму управляемого хаоса. (Американцы сами признают, например, в лице руководителя «Stratfor» Дж. Фридмена, что дестабилизация является реальной целью политики США в мире.) Через дестабилизацию конкуренты России попытаются не допустить появления сильной державы в Евразии и прежде всего не дать восстановить свою мощь России.

Давление на Россию будет расти также по мере развития трех процессов:

— ухудшения положения Запада в условиях усиливающегося системного кризиса капитализма;

— обострения экономических противоречий между КНР и США;

— раздувания угрозы геоклиматических и геофизических катастроф.

Последний момент требует особого внимания. В транснациональных СМИ постоянно муссируется тезис о том, что в случае климатической катастрофы единственной стабильной и ресурсообеспеченной частью планеты будет Северная Евразия. Тезис этот довольно сомнителен, тем не менее, многие ведущие западные политики открыто или завуалировано заявляют (а «пятая колонна» у нас им подпевает): несправедливо, дескать, что русские владеют такой огромной территорией, такими ресурсами, которые они не могут освоить. А раз так, то эти ресурсы, например, Сибирь и Дальний Восток, должны стать «мировым достоянием».

По существу, открытым текстом ставится вопрос об установлении транснационального контроля над русской территорией, т. е. о расчленении и десуверенизации РФ. Показателен следующий факт: в ноябре 2011 г. Brookings Institution и Лондонская школа экономики обнародовали проект, который готовился три года, — «Проект внутреннего перемещения». Этот сценарий массового переселения народов под угрозой реального или вымышленного изменения климата — лишь верхушка «айсберга» обширного комплекса закрытых исследований.

Новый глобальный передел — это не только захват ресурсов и активов под тем или иным предлогом. Речь идет о выживании, о том, кто имеет право на будущее, а кто нет.

2. В мировом кризисе — огромный шанс для России

У этого кризиса есть моральная сторона. И мы сталкиваемся с этим особенно явно, когда для решения давно назревших экономических проблем транснациональные верхи используют «продолжение политики другими средствами». Так было перед Первой мировой войной. Так было в середине XX века, когда американские корпорации нажили колоссальные прибыли на Второй мировой войне. Так было на исходе «холодной войны», когда распад СССР и Восточного блока сопровождался беспрецедентной экспансией интересов США и ТНК и колоссальным бегством капитала и интеллекта из постсоветских стран. Так было год назад — в ходе «арабской весны», когда средства, конфискованные у назначенных по списку диктаторов, не вернулись народам, о которых высказывалась столь «трогательная» забота.

Из сказанного выше следует, что над РФ нависают серьезнейшие угрозы. И в то же время появляется надежда, которой не было еще вчера. Дело в том, что сегодня мы можем наблюдать размежевание нескольких мировых сил, связанное с резким обострением борьбы внутри глобальной элиты. Эту новую ситуацию многие аналитики рисуют как противостояние двух кланов или даже кластеров, однако реальность намного сложнее, чем такая биполярная картина. Дело в том, что члены и союзники всех крупнейших кланов/кластеров в основном представлены в одних и тех же наднациональных структурах мирового управления и согласования и в Федеральной резервной системе (ФРС), хотя и в разной пропорции. Острота конфликта обусловлена не только мировым кризисом, но как раз и такой вполне конкретной причиной, как истечение у ФРС в конце 2012 года срока аренды на печатание долларов.

Иными словами, для России в мире в 2010-е годы складывается ситуация, во многом напоминающая рубеж 1920—1930-х годов. Сегодня история повторяется: России жизненно нужна принципиально новая реиндустриализация. При этом для построения сильной экономики в нашем случае необходим достаточно масштабный рынок. В настоящий момент у нас появляется больше, чем еще вчера, шансов возглавить формирование в Евразии самостоятельного макрорегиона.

Похоже, что часть глобальных элит перестала рассматривать интеграцию на постсоветском пространстве с участием России как абсолютно неприемлемый для себя сценарий. Как бы то ни было, до недавнего времени любое нелиберальное поползновение российских верхов автоматически пресекалось западными держателями активов нашей «оффшорной аристократии». Теперь же возможность развития страны и, более того, создания ею собственного макрорегиона все больше укладывается в глобальную логику.

Россия может и должна воспользоваться происходящей сменой эпох, сменой правил игры на мировом рынке, в глобальной политике. В то же время необходимо понимать, что российская игра на противоречиях нескольких глобальных кластеров — это не главное. Окно возможностей, которое открыто на данный момент перед нами, заключается прежде всего в ясности нашего собственного видения перспективы перехода к новому техноукладу, к динамичному развитию, к спасительному Большому рывку. Системный кризис, включающий технологическую, финансовую, психологическую, идеологическую составляющие, делает возможной переконфигурацию мировых сил, — парализуя страны-лидеры, он дает возможность отставшим вырваться вперед. За ясностью видения ситуации должны последовать волевое решение и системная стратегическая работа. Это главное.

В 1931 г. Сталин сказал, что если за 10 лет СССР не пробежит путь, который другие государства прошли за сотню лет, нас сомнут. СССР сделал гигантский рывок, и это стало основой и победы в войне, и покорения космоса, и приобретения статуса супердержавы. Сегодня у нас едва ли есть 10 лет, лет 5–7 в лучшем случае; «пятая колонна» сегодня сильнее, чем в 1930-е годы, и глобалистский Запад — сильнее, чем тогда. А потому мобилизационный рывок должен быть намного более мощным и продуктивным.

Де-факто речь должна идти о революции сверху. Если этого не осуществить — назреет очередная революция снизу, и ею наверняка воспользуются внешние силы — именно так в свое время уничтожили царскую, а затем советскую Россию, власти которых упустили время для стратегических преобразований и не нашли оптимальных решений. В то же время мы живем в эпоху волнового резонанса кризисов. И как это ни парадоксально, именно мировой кризис дает РФ шанс — не только на выживание, но на победу и превращение в ту же, что и всегда, в течение тысячи лет, — историческую Россию.