Андрей Савельев - Чеченский капкан Страница 5

Нефть и нефтепродукты Дудаев продавал в ближнее и дальнее зарубежье, пренебрегая какими бы то ни было правилами квотирования и лицензирования. Тем более, что бланки нефтяных лицензий получили необходимую форму защиты от подделок только в 1993 г. Это был спланированный саботаж номенклатуры, наживавшейся на выкачивании ресурсов за рубеж вместе с Дудаевым.

По данным Минтопэнерго квоты на экспорт нефти давались Дудаеву и в 1992, и в 1993, и в 1994 году. Причем в 1994 году квоты оказались на 65 тысяч тонн больше, чем в 1993 году (“Чечня: шаг в бездну”, “Кавказский край”, № 32, 10–17.08.95).

Общий доход от незаконных нефтяных операций, по некоторым оценкам, составил примерно 25 млрд. долларов. А у дудаевского “миротворца” Масхадова, столь любимого российскими журналистами, была даже собственная нефтяная вышка. Именно поэтому им санкционировалось подписание мирных соглашений местного значения в Ножай-Юртовском районе. Но в конце марта 1996 года федеральные войска уничтожили вышку Масхадова вместе с охранявшими ее 15 боевиками (НГ, 10.04.96).

Деньгами, вырученными от продажи нефти, украденной совместно российскими чиновниками и чеченскими бандитами, были оплачены поставки оружия, которым встретили головорезы Дудаева российскую армию в Грозном, которое использовали террористы Басаева и Радуева против мирных граждан.

Между тем, Гайдар на заседании “комиссии Говорухина” объяснял необходимость поставок нефти бандитам очень просто — мол, надо было обеспечивать нефтепродуктами посевную кампанию на Северном Кавказе.

Чеченская “самостоятельность” была выгодна не только российской номенклатуре. Влиятельные международные силы стремились овладеть выгодами транзита азербайджанской и казахской нефти. Так, правительства Грузии, Азербайджана и Турции весной 1996 подтвердили намерение транспортировать эту нефть через порты Грузии и Турции, но не через Новороссийск, куда через Чечню должен был пройти нефтепровод.

Ранее американские нефтекомпании, работающие на каспийском шельфе Азербайджана заявляли о том, что маршрут нефтетранзита через Россию (Каспий — Чечня — Новороссийск) не имеет альтернативы. Вместе с “самостоятельностью” Чечни и чеченской войной альтернативы появились. 1.5 млрд. долларов — вот цена, которую могли получить Грузия и Турция за транзит в обход России (“Век”, № 13, 1996).

Не случайно, выходит, дудаевцы проводили свои наиболее дерзкие операции именно в момент обсуждения нефтяными компаниями США и другими заинтересованными сторонами маршрутов экспортного транзита каспийской нефти.

Д.Завгаев (из выступления на конференции в Пятигорске 26 марта 1996)

Нефтекомплекс — он как бы от Бога. Нефть, которая есть в недрах нашей земли, нефть, газ, — они должны в какой-то мере работать на благополучие каждого гражданина нашей республики, независимо от его национальности. Если это житель республики — он должен иметь свою долю прибыли от функционирования нефтекомплекса.

Мы можем реально добывать 4 миллиона тонн нефти за счет собственных ресурсов. На миллион жителей нашей республики, если это поделить, получится 4 тонны нефти на одного человека. Если в семье 5 человек это 20 тонн нефти в год на семью. Если даже взять примерно 100 долларов, которые можно получить на этой тонне, — это 400 долларов на семью. Умножайте еще на 5 миллионов — это 20 миллионов рублей в год, или — полтора миллиона ежемесячно каждой семье. Это будет стартовая поддержка, а все остальное каждый может получить, работая, где считает нужным, и строить благополучие своей семьи.

В период безраздельного господства Дудаева на большей части территории Чечни возник заповедник бандитизма. Уровень преступности в Чечне вырос с 1990 года в семь раз. Только умышленных убийств в 1991–1994 было совершено более 2000. Большинство из убитых — русские. Подавляющее большинство преступных акций — грабежи, изнасилования, убийства — было направлено именно против русских. Расследованием самых варварских преступлений никто не занимался.

Статьей дохода преступного дудаевского режима стало ограбление поездов. За 1993 год подверглись нападению 559 поездов, полностью или частично были разграблены около 4000 вагонов и контейнеров. Ущерб составил 11.5 млрд. рублей. В 1992–1994 году в результате вооруженных нападений погибло 26 железнодорожников.

Преступные группировки, состоящие преимущественно из чеченцев, организовали целую сеть распространения наркотиков в крупных городах России. Только в 1994 году по этой причине было задержано свыше 70 чеченцев. Производство наркотиков, поставленное на промышленную основу, позволяло экспортировать их в Закавказье, Прибалтику, Восточную Европу. В январе 1995 года в Шалинском районе Чечни было пресечено производство героина.

10 июля 1996 г. в Таркинском ущелье Ингушетии в течение четырех часов продолжался бой между российскими пограничниками и группой наркодельцов численностью до 12 человек, которые пыталась прорваться на тайные плантации мака и конопли (“Известия”, 12.07.96).

Во время переговоров мятежников с российскими представителями возник список так называемых “удерживаемых лиц”, которых чеченцы требовали вернуть в обмен на захваченных ими военнослужащих. В списке оказались люди, которые захвачены федеральными правоохранительными органами за уголовные преступления в Ставрополье, Пермской, Кировской, Тамбовской областях (РВ, 14.02.96.).

Чечня стала санаторием для самых свирепых убийц и насильников. Попустительство МВД под руководством генерала Ерина приводило к тому, что по заявкам из Чечни туда переправлялись нужные дудаевскому режиму обитатели тюрем и лагерей. Усилиями прокуратуры Чечни вся эта сволочь вливалась в ряды “национальной гвардии”. Уголовники стали основной частью ближайшего окружения Дудаева.

Надо сказать, что именно уголовниками был в своеобразном варианте восстановлен обычай кровной мести в Чечне. Дудаев и его соратники позволили оправдывать убийство самым пустяковым поводом. Мирных жителей вынуждали к тому, чтобы рассматривать убийства и разбои в качестве проявления местных обычаев. Особенно сильно такая установка действовала на молодежь.

Позднее криминальная сущность сложившегося в Чечне режима проявила себя в публичных расстрелах, которые лишь на словах осуждались из Москвы. Никаких санкций в ответ на захваты заложников, убийства милиционеров и сотрудников спецслужб, казни режим Ельцина не предпринимал.

В 1996–1997 гг. Кремль фактически признал право чеченцев держать у себя в заложниках русских военнопленных и обменивать их на уголовников чеченского происхождения, рассредоточенных по всей стране. Родственники совершившего преступление чеченца выкупали русского пленного, а потом требовали обмена. В Кремле такое требование считали правомерным и преступников отпускали.

Криминальный заповедник в Чечне сложился вследствие общей криминализации жизни в Российской Федерации. Преступники заседали в правительстве, занимали высшие посты в правоохранительных органах, распоряжались огромными капиталами. Не удивительно, что в стране, пораженной повальной коррупцией чиновников и предательством интересов России со стороны высших должностных лиц, образовалась свободная криминальная зона. В стране, где обеспечена свобода воровать, неизбежно образуется внутренняя республика, объявившая о свободе убивать.

Ограбление России режимом Дудаева началось по воле российских властей, предпочитавших не замечать, что перечисленные средства из федерального бюджета на выплату пенсий в Чечне расходуются совсем не по назначению. До марта 1993 г. в Чечню успели перекачать 2.5 млрд. рублей.

Как оказалось, преступность и борьба за “суверенитет” — это просто одно и то же. В 1993 году Дудаеву пришла помощь из Эстонии. Изъятые из обращения российские рубли самолетом были переброшены в Грозный. Только первым рейсом было доставлено 18.2 тонн денег. Финансовая провокация со стороны Эстонии осталась безнаказанной. Сепаратисты объединяли свои усилия в деле ограбления России 1.

Российские чиновники тоже внесли в это дело свой вклад.

Ничем иным, как попустительством российских властей, было извлечение преступным режимом Дудаева денег со счетов Российских банков по фальшивым чекам и авизо. Сумма хищений составила примерно четыре триллиона рублей. По данным МВД к уголовной ответственности за операции с фальшивыми авизо было привлечено более 500 чеченцев, а еще 250 чеченцев находились в розыске.

Деньги переводились не только по фальшивым документам, но и открыто. Так, Кредо-банк в 1994 году перевел в Чечню $700 тыс., а потом еще $650 тыс. И это в тот момент, когда преступная сущность режима и криминальное использование любых финансовых источников были очевидны практически для всех, кто принимал подобного рода решения.