Лоуренс Райт - Аль-Каида Страница 5

Иностранным учащимся следовало знать свое место. Студенты из Африки, Латинской Америки и Азии, так же как большинство гавайцев, сформировали ядро международного клуба, к которому примкнул и Кутуб. Колледж также принимал гостей из маленькой ближневосточной общины, включая недавних палестинских беженцев и нескольких членов иракской королевской семьи. Жители Грили относились к ним хорошо и часто приглашали их в гости на обеды и праздники. Однажды Кутуба и его друзей не пустили в кинотеатр. Владелец решил, что они цветные. Узнав, что они египтяне, владелец извинился и впустил посетителей. Но Кутуб отказался войти, раздраженный тем, что цветным египтянам можно, а цветным американцам нет.

Несмотря на напряженную обстановку в городе, колледж прогрессивно поддерживал равенство рас. На летние учебные сессии в Грили приезжали множество преподавателей из негритянских колледжей Юга, да и среди студентов попадались чернокожие. Одним из них был Джем Маклендон, звезда школьного футбола[12]. Он являлся членом международного клуба и жил в одной комнате со студентом-палестинцем. Поскольку парикмахеры в Грили отказались обслуживать Джема, ему приходилось каждый месяц ездить стричься в Денвер. В конце концов несколько арабских студентов проводили юношу в местную парикмахерскую и отказывались уходить до тех пор, пока Маклендона не обслужили. Кутуб писал позже, что «расизм сбросил Америку с вершины горы до подножия человечества».

Футбольный сезон 1949 года был неудачным для Колорадского колледжа. Маклендон просидел весь сезон с травмой, и команда проиграла все игры, пережив незабываемый разгром со счетом 103:0 от команды университета Вайоминга. Кутуб считал американский футбол примитивным зрелищем. «Ноги в этой игре не играют никакой роли, — сообщал он. — Вместо этого каждый игрок делает попытку взять мяч руками и бежать с ним или бросить его в ворота, в то время как игроки другой команды препятствуют ему различными способами, включая удары в живот, или яростно пытаются сломать ему руки или ноги… Тем временем болельщики кричат: «Сломайте ему шею! Проломите ему голову!»

В городе жили женщины, весьма опасные для одинокого египетского бакалавра. Женская эстетика чувствовалась в Грили гораздо острее, чем в других поселениях американского Запада. Женская аура ясно ощущалась в удобных зданиях с их широкими парадными подъездами, практичных и привлекательных магазинах, красивых общественных школах, но нигде это так сильно не чувствовалось, как в самом колледже. Среди двух с лишним тысяч студентов, зарегистрированных к концу семестра, женщин было более сорока процентов, в то время как в целом по стране этот процент едва достигал тридцати.

Главными факультетами колледжа были педагогический, музыкальный и театральный. Горожанки из Денвера и Феникса, работницы с ферм и равнинных ранчо, обитательницы небольших горных городков стремились в колледж, обладавший прекрасной репутацией. В зданиях из желтого кирпича девушки Запада наслаждались свободой.

В этом отдаленном городе Саид Кутуб опережал свое время. Окружавшие его женщины спрашивали, как он представляет себе их место в обществе и, следовательно, их отношения с мужчинами. «Проблема сексуальных отношений является просто биологической, — объяснила Кутубу одна из женщин колледжа. — Вы, люди Востока, чересчур усложняете этот простой вопрос, притягивая сюда элементы морали. Жеребец и кобыла, бык и корова, баран и овца, петух и курица — никто из них, совокупляясь, не думает о моральных проблемах. И поэтому жизнь проста, легка и беззаботна». Тот факт, что женщина была преподавателем, казалось Кутубу еще более опасным, ибо она могла развратить молодое поколение аморальной философией.

Летом Кутуб прослушал курс элементарной композиции английского языка. Он настолько уверился в своем знании английского, что попытался сдать экзамен за три курса, а также риторику. Кутуб очень хотел выучить язык и мечтал написать книгу по-английски. О том, чего он достиг в этой области, можно судить по его странному и тревожному рассказу, опубликованному в студенческом литературном журнале «Fulerum» в конце 1949 года всего спустя год после приезда в Америку. Рассказ называется «Мир — это непослушный мальчик!». «В Египте есть древняя легенда, — писал он. — Когда бог мудрости и знания решил создать историю, он дал маленькому мальчику большую книгу и перо и сказал: «Иди по всей земле и напиши все, что видишь и слышишь!» Мальчик по имени История сделал все, что бог велел. Он встретил умную и красивую женщину:

История посмотрел на нее с большим удивлением и воскликнул, подняв глаза к небу: «Кто это?»

«Она — Египет, — ответил ему бог. — Она — Египет, а ты, маленький мальчик, — это весь мир…»

Почему древние египтяне держались своей веры? Они были очень развиты и обладали великой цивилизацией, более могущественной, чем любые другие страны. Египет был процветающей страной, в то время когда другие народы жили в лесах. Египет научил Грецию, а Греция научила Европу.

Что случилось, когда маленький мальчик вырос? Когда он вырос, он выгнал свою няню, свою добрую няню! Он ударил ее, попробовал убить ее.

Я сожалею. Но это — не фигура речи. Это — факт. Это — то, что случилось на самом деле. Когда мы обратились сюда (возможно, к Организации Объединенных Наций), чтобы потребовать от Англии уважать наши права, то мир помог Англии, а не справедливости. Когда мы обратились сюда, чтобы пожаловаться на евреев, то мир помог евреям, а не справедливости. Во время войны между арабами и евреями мир помогал евреям.

О! Какой непокорный мир! Какой непослушный мальчик!»

Кутуб был намного старше большинства студентов и держался несколько обособленно. Есть фотография в бюллетене кампуса: он показывает одну из книг доктору Уильяму Россу, президенту колледжа; там Кутуб назван «известным египетским автором» и «замечательным педагогом»; таким образом ему давали понять, что считают его равным. Однажды вечером арабские студенты устроили международную вечеринку, для которой приготовили традиционные арабские угощения. Кутуб вел себя на ней как хозяин, объясняя название каждого блюда. Но большую часть времени он проводил в комнате, слушая классическую музыку.

В городе каждую неделю устраивали вечера, где танцевали польку и кадриль. В колледже часто выступали известные джазовые оркестры. В тот год самыми популярными песнями стали «Some Enchanted Evening» и «Bali Hai» из мюзикла «South Pacific», по мотивам романа Миченера. В Грили они были на слуху буквально у всех. Эра джазовых оркестров клонилась к закату. На подходе был рок-н-ролл. «Джаз — американская музыка, созданная неграми, чтобы удовлетворить их примитивные инстинкты: любовь к шуму, аппетит и сексуальное возбуждение. — Кутуб ясно показал, что и сам он не был свободен от расовых предрассудков. — Американца не устроит джазовая музыка, если она не сопровождается громким пением. Когда звук нарастает, вызывая невыносимую боль в ушах, это приводит аудиторию в бурный восторг, она кричит, хлопает в ладоши — в результате вообще ничего не слышно».

По воскресеньям в столовой колледжа не кормили, и учащиеся должны были готовить себе сами. Многие из иностранных студентов ходили по вечерам в одну из более чем пятидесяти церквей, где после богослужений устраивался общий ужин, иногда с танцами. «Танцевальный зал украшался желтыми, красными и синими огнями, — вспоминал Кутуб. — Люди бились в конвульсиях от лихорадочной музыки. Голые ноги заполнили зал, руки обвивались вокруг талий, грудь упиралась в грудь, губы встречались с губами, и атмосфера была преисполнена соблазна. Служка смотрел на это весьма одобрительно и даже слегка пригасил огни, чтобы обстановка стала более романтичной. Тогда он поставил песню «Baby, It’s Cold Outside», озорную балладу из фильма с Эстером Уиллиамсом «Дочь Нептуна», очень популярного тем летом. Служка сделал паузу, чтобы понаблюдать за реакцией молодых людей, дергавшихся в ритме этой соблазнительной песни, после чего он оставил их наслаждаться этой приятной, невинной ночью», — саркастически закончил Кутуб.

В декабре в его письмах к друзьям зазвучали новые ноты. Он начал говорить об «отчуждении» в душе и теле. К тому времени Саид уже закончил занятия.

Оставшиеся восемь месяцев своего пребывания в Америке Саид Кутуб жил главным образом в Калифорнии. Его Америка значительно отличалась от той, образ которой большинство американцев видели в своей культуре. В литературе и кино, особенно же в новом тогда телевизионном жанре, американцы изображались сексуально любопытными, но неопытными, в то время как Америка Кутуба более походила на то, как ее показал в своем исследовании Кинси. Кутуб видел духовную пустоту. Он считал, что материальные ценности были единственным американским божеством. «Душа не имеет никакой ценности для американцев, — написал он одному другу. — Один доктор философии подготовил диссертацию о лучшем способе мытья посуды, что, кажется, более важно для них, чем Библия или религия». Многие американцы постепенно приходили к подобному же заключению.