Андрей Манчук - Кровь Донбасса Страница 5

Но именно в этом и состоит суть и смысл антикоммунистической пропаганды. Обращенная против прошлого, она в действительности служит орудием борьбы за будущее этой страны. Антикоммунистическая риторика направлена не против призрачного субъекта ушедшей в прошлое советской эпохи. Она ставит своей целью заведомо дискредитировать любой левый проект преобразования нашего общества, альтернативный нынешнему рыночному царству буржуазии. А заодно — сгладить в нашем сознании очевидные последствия ее почти двадцатилетнего господства на постсоветском пространстве.

Парадоксально, но, расписывая мнимые и подлинные преступления советских времен, буржуазия пытается оправдаться за собственные преступления эпохи рыночной реставрации. Пропагандистская акция Службы безопасности Украины, возбудившей дела против давно расстрелянных «организаторов голодомора», абсурдна не только потому, что она нарушает формальные правила украинского законодательства, запрещающего уголовное преследование мертвецов. Она выглядит запредельно циничной на фоне полного бездействия украинских спецслужб по отношению к ныне здравствующим и процветающим олигархам, чьи правонарушения очевидны для миллионов украинских граждан. И это бездействие, на фоне показушной борьбы с давно умершими людьми, демонстрирует, что мы имеем дело с социальным заказом классового государства: обвинить прошлое, чтобы оправдать настоящее.

Говоря о давнем голодоморе, они пытаются отвести от себя вину за сотни вымерших в последние годы сел и катастрофическую социальную депопуляцию населения Украины с начала девяностых годов — факт которой вынужден официально признать даже нынешний президент.

Говоря о бедствиях украинских крестьян тридцатых годов, они покрывают чудовищную «руТну» украинского села, которая начинается прямо за городской чертой Киева.

Говоря о железном занавесе, они хотят оправдаться за миллионы трудовых мигрантов и за всех тех людей вне прослойки офисного среднего класса, которые никогда не летали на самолетах и забыли, что такое курортный отдых.

Говоря о терроре НКВД, нам предлагают забыть об охотящихся на людей феодалах и владельцах джипов, безнаказанно убивающих на дорогах «маленьких» украинцев.

Смеясь над штампованной фразой «в СССР не было секса», они хотят реабилитировать массовый экспорт украинской проституции и расцвет международного секс-бизнеса в Украине. А напоминая о государственном вмешательстве в частную жизнь, желают скрыть то, что наша нынешняя жизнь во всем зависима от диктата рыночной конъюнктуры.

Наконец, разговоры о диктатуре КПСС должны закрыть наши глаза на тот факт, что нынешние элиты герметично закрыты от «простых украинцев» — и никакой сельский паренек уже не может сделать сегодня карьеру главного финансиста и президента страны.

Этот посыл сводится к старому циничному афоризму Уинстона Черчилля. Рыцарь кровавых имперских войн и организатор индийского голода сороковых годов, он иронически называл буржуазную демократию «наихудшей формой правления — если не считать всех остальных». «Да, вы живете бедно и плохо. Да, вами правит кучка олигархов и пристроившаяся к ним клиентела. Да, в этом обществе нет справедливости, и у вас нет в нем никаких будущих перспектив. Но посмотрите, что было раньше, и посмотрите, от чего спасла вас эра рыночных свобод», — вторит ему украинская буржуазия устами авторов антикоммунистических статей и телесюжетов. Крах мифа об обществе равных возможностей и всеобщего рыночного процветания фактически оставляет у них лишь этот, последний и решающий аргумент.

Больше того — буржуазия умудряется выставлять наследие советской эпохи в качестве главной причины всех нынешних несчастий. Новое поколение украинских избирателей, которое на полном серьезе не может представить, как можно бесплатно получить от государства квартиру в столице (пусть даже после многих лет очереди), вполне может поверить, что разбросанные по всей стране руины коровников и свинарников стоят в таком виде как минимум со времен сталинской коллективизации. Эта малообразованная генерация украинцев, воспитанная на правых пропагандистских штампах, отождествляет само понятие левой идеологии с преступлениями сталинизма и целиком демонизированной советской эпохой. Любые попытки ее объективного анализа, выходящие за пределы антикоммунистической парадигмы, грозят сегодня общественным остракизмом. Его жертвой стал даже вчерашний любимец украинского мидл-класса, либеральный экономист Арсений Яценюк. Из популистских соображений он напомнил избирателям о преимуществах советского государственного планирования в экономике — в качестве необходимого условия для выхода из социального кризиса. И был заклеймен за это как сторонник гулагов и го-лодоморов.

Наряду с идеологией национализма — этим фактором иронии истории, о котором мы подробно писали в прошлой статье, антикоммунизм служит важнейшим инструментом общественной регуляции в руках правящего класса Украины. Буржуазия успешно перенаправляет социальное недовольство масс на «враждебных инородцев», а также на пропагандистский жупел «преступного наследия коммунистического режима». А вросшая во власть КПУ вкупе с пророссийскими шовинистами партии Витренко создают осязаемый образ врага, подыгрывая тем самым антикоммунистической пропаганде — в которой кровно заинтересована сама верхушка Компартии.

Национализм и антикоммунизм дают в сумме навязанную нам пропагандистскую концепцию этнического геноцида украинцев. Она прорастает в массовом сознании десятками ксенофобских статей и десятками тысяч антисемитских комментариев в интернете. В то время как научный экономический анализ, который, не оправдывая виновников голода, объясняет порочную логику их действий, срывая наброшенный на них ярлык умышленного и едва ли не ритуального убийства, можно встретить разве что в работах левого советского диссидента Бориса Кагарлицкого. Но не в книгах украинских историков, работающих в русле государственной конъюнктуры. Неудивительно, что

всякий разговор о социализме — к примеру, перед аудиторией гуманитарной студенческой молодежи, — почти неизбежно соскакивает с темы актуальных социальных проблем к вульгарным антикоммунистическим перепалкам.

Последствия этой превентивной классовой войны против левой идеологии могут быть особенно важны сегодня, в момент экономического и политического кризиса, который дискредитировал буржуазную демократию среди миллионов уставших от нищеты и бесправия украинцев. Анализируя последствия этого разочарования — но не в локальном, а во всемирном масштабе, — Иммануил Вал-лерстайн указывает на две очевидные альтернативы обанкротившемуся неолиберализму:

«Можно уверенно утверждать, что нынешняя система не выживет. Но нельзя предсказать, какой новый строй придет ей на смену. Выбор будет результатом бесконечного множества отдельных действий. Но рано или поздно установится новая система. Она будет не капиталистической, но может быть гораздо хуже (более поляризованной и иерархичной) или намного лучше (относительно демократичной и относительно эгалитарной). Выбор новой системы — предмет крупнейшего политического противоборства во всем современном мире. Что касается кратко- и среднесрочных перспектив, ясно, что происходит повсюду. Мы движемся в мир протекционизма — забудьте о так называемой глобализации. Мы идем к намного большей прямой роли правительств в производстве. Даже США и Британия частично национализируют банки и умирающие крупные предприятия. Мы идем к правительствам популистского перераспределения, что может принять форму или левоцентристской социал-демократии, или крайне правого авторитаризма. И мы идем к острому социальному конфликту внутри стран, где каждый борется за свой кусок пирога».

Антикоммунизм фактически лишает Украину надежды на человечную, социалистическую альтернативу либерализму. Общество разложившихся псевдодемократических институтов, где господствуют культивируемые пропагандой правые настроения, обречено рано или поздно выбрать авторитарный путь — в тот момент, когда в нем наконец вспыхнет предсказанный Валлерстайном социальный конфликт. Олигархия однозначно поставит в этом случае на правый авторитаризм. Чтобы под его личиной повторно поработить одураченные массы — их собственными руками, вскинутыми в приветствии какому-то фюреру.

Кризис отсутствия позитивной левой альтернативы ощущается уже сегодня, в сгущающихся повсюду клубах идеологической реакции. Национал-демократы и национал-либералы, разом разочаровавшиеся во всех своих вчерашних кумирах, мечтают о «сильной руке», делают ставку на рвущихся в парламент ксенофобов или носятся с сумасшедшими проектами «люстрации», считая виновниками всех бед окопавшихся во власти коммунистов. И, наконец, накидываются с молотками на монументы Ленину и другим, давно мертвым деятелям советской эпохи — под насмешливыми взглядами чиновников и буржуа, грабящих и обирающих этих безумцев.