Николай Зенькович - Тайны ушедшего века. Сенсации. Антисенсации. Суперсенсации Страница 5

Блюхер иронизировал над военными способностями неопытных китайских генералов. Жаль, что мы уже никогда не узнаем, что думал о своем командире Блюхере, недавнем рядовом 143-го запасного пехотного полка, образованнейший начальник штаба 30-й стрелковой дивизии Триандафилов. Как и того, о чем говорили между собой генерал кавалерии Клюев, присланный начальником штаба в Первую Конную, и офицер Генштаба Зотов, когда Буденный с Ворошиловым — крестьянин да слесарь с двухклассным образованием — оставляли их наедине с военными картами.

Глава 2

«ВОСКРЕСШИЙ» ЦЕСАРЕВИЧ

«Я прочитала вашу книгу „Тайны уходящего века“. Меня заинтриговала глава „Пропавшая княжна“ о судьбе Анастасии, дочери царя Николая II. Дело в том, что мой дед служил в 20-х годах в ОГПУ на Алтае. Бабушка под большим секретом рассказывала мне со ссылкой на деда об одной странной истории.

На Алтае в начале 20-х годов ходило много слухов о скрывавшемся под чужим именем в тех краях наследнике престола цесаревиче Алексее. Он якобы был не один, а с чудом спасшимися сестрами. Дед говорил бабушке, что их всех переловили, за исключением одной — Анастасии. Ей якобы удалось скрыться то ли в Литве, то ли в Румынии. Может, это была та самая Шанковска, о которой вы упоминаете в своей книге? Что произошло с царевичем Алексеем? Поищите в архивах, а вдруг там найдете какие-нибудь следы».

Такое вот письмо принесла мне почта из города Барнаула от читательницы В. С. Ромашиной. Не рассчитывая особо на успех, я начал наводить справки. И вот что выяснилось.

24 сентября 1926 года краевому прокурору Сибири поступила докладная записка. Она имела гриф «Совершенно секретно» и была подписана его старшим помощником по Барнаульского округу Вяткиным. Привожу ее с сохранением стиля и орфографии.

«Ознакомившись с делом № 71/СО ОГПУ по обвинению Шитова Алексея, Горбунова Петра и др. по 62 ст. УК, возникшему согласно шифртелеграммы от 14 сентября с. г. в отношении за № 43987/СО от того же числа ПП ОГПУ по Сибкраю, докладываю:

Слухи о пребывании на Алтае находящегося якобы в живых и скрывающегося под чужим именем сына царя Николая 2-го и наследника Российского престола „Алексея Николаевича“ носились еще в 1923 году, главным образом, в Бийском и Рубцовском округах, тогда еще бывшими „уездными“ Алтайской губернии. К выявлению источников, распускаемых эти слухи, принимались меры, но безрезультатно. Вследствие чего разработок никаких не было.

В марте месяце 1926 года в Бар[наульском] окр[ужном] отделе ОГПУ были получены сведения, определенно указывающие лиц, распускающих слухи о пребывании на Алтае „наследника“ и под каким именем он проживает. Были приняты меры к разработке этих сведений; добыты сравнительно выясняющие дело результаты, о чем и сообщено было мне Окротделом ОГПУ и последним были произведены аресты фигурирующих в данном деле лиц и начато следствие.

В процессе следствия выяснились следующие обстоятельства:

В 1924 году Шитов Алексей Иванович, член ВЛКСМ с 1920 года, сын бедного крестьянина, проживал в городе Бийске, работая поденно рабочим в Бийском отделении Госторга.

На квартире Шитов жил в одном доме с Кусовой Натальей, которая оказывала ему всяческое внимание, оказывая даже материальную поддержку, несмотря на то, что сама существовала поденной работой и жила впроголодь. Шитов это внимание принимал как за желание Кусовой женить его на своей дочери Анне.

Но однажды выяснилось, что здесь были совершенные иные причины. Оказалось, что Кусова считает Шитова за сына царя Николая 2-го, что и сказала ему. Шитов, услыша, что его считают царским сыном, обеспокоился, сознавая возможность неприятных последствий от этих разговоров; протестовал, приведя Кусовой ряд доказательств о своем происхождении. Причем просил ее больше подобных вещей не говорить ни ему, ни другим, дабы не арестовали его. После этого Кусова о принадлежности Шитова к царской семье некоторое время ничего не говорила, и Шитов успокоился.

Вскоре после Пасхи в 1924 г. Шитов был у своего знакомого, иоанита (религиозные последователи Иоанна Кронштадтского, верного дому Романовых. — Н. З.) Бушуева Николая Андреевича, с которым работал в Госторге, так как последний там служил сырьевщиком, где ему пришлось снова услышать о своем „царском происхождении“. Шитов не помнит, жена Бушуева Татьяна Степановна или Кусова, бывшая там же, предложила посмотреть фотографическую карточку с молодого человека, чрезвычайно похожего на него. Под карточкой была подпись на иностранном языке, и показавшие ее выдавали за фотографию сына царя Николая 2-го — Алексея. Кусова и Бушуева подводили Шитова к зеркалу и заставляли его сравнивать себя с фотографией. Причем когда он пытался протестовать и заявлял, что ничего общего с „наследником“ не имеет, ему не верили и говорили: „Напрасно Вы, Алексей Николаевич, скрываетесь от нас, мы Вас знаем хорошо“. Шитов, видя бесполезность протестов, изорвал карточку и ушел домой, решив больше не ходить ни к Бушуевым, ни к Кусовой.

После этого к Шитову прибежала Бушуева, взяла у него изорванную карточку и попросила его не сердиться и приходить к ним по-прежнему. Дня через два Шитов утром зашел к Бушуеву. Зашел, чтобы вместе с ним идти на работу. Бушуев попросил его на работу не выходить, а побыть у них дома, так как они с женой собирались ехать в какой-то монастырь, и дома оставаться некому. Шитов согласился.

Бушуевы запрягли лошадь и уехали, но минут через 10 вернулись, причем пришла и Кусова. Войдя в комнату, Бушуева подозвала Шитова к окну и показала на женщину, одетую по-крестьянски, направлявшуюся к их дому. Шитов на женщину не обратил внимания, не зная ее. Но через несколько минут она вошла в комнату, подошла к нему и со слезами начала выражать радость, что наконец-то они „опять встретились“ и упрекать его в том, что не рад встрече с сестрой.

Не понимая, в чем дело, Шитов сказал женщине: „Я Вас не знаю“, чем вызвал у нее поток слез и упреков, закончившихся истерикой. После этого случая у Шитова, по его словам, родилось к этой женщине чувство жалости, и он решил ей не противоречить и не отказываться от нее, как от знакомой.

В дальнейшем выяснилось, что Кусова и Бушуевы эту женщину выдают за „великую княжну Марию Николаевну“, за которую и она себя выдает. Шитов, дабы не выдавать слез и истерики у „Марии Николаевны“, не противоречил ей в том, что она его считает за своего брата „Алексея“.

Шитов и „Мария Николаевна“ с этого момента сближаются. Причем она его выдает за своего брата „Алексея Николаевича“, и начинают разъезжать по иоанитским притонам.

В момент знакомства Шитова с „Марией Николаевной“ в Бийске был руководитель барнаульских иоанитов Карленко Михаил Павлович, говорил с ними обоими и дал свой барнаульский адрес.

Первый выезд Шитов и „Мария Николаевна“ совершают в деревню Енисейскую, что в 15–18 верстах от Бийска, где были у какого-то иоанита. Она взяла какие-то вещи, после чего приехали обратно в Бийск.

На второй день выехали в Барнаул, остановились у Карленко и, пробыв у него одни сутки, поехали через Новосибирск в Свердловск, где пробыли вместе около недели.

„Мария Николаевна“ уехала или в Челябинск, или близко к Челябинску, якобы к какому-то доктору, у которого будто бы хранились оставленные бежавшей царской семьей вещи, а Шитов поступает агентом в Свердловске по собиранию адресов к уполномоченному Нацменпроса.

Шитов, находясь на этой службе, через некоторое время попадает в Челябинск, работает там с месяц, не имея никаких сведений о „Марии Николаевне“.

Возвращается в Свердловск. Там ему в союзе „Нарпит“ сообщают о том, что его сестра „Мария Николаевна“ лежит при смерти в бывшем Свердловском женском монастыре у монашек. Он идет туда. В монастыре Шитов „Марии Николаевны“ не застает, но его там принимают любезно. Осведомившись о его фамилии, сообщили, что „великая княжна“ уехала неизвестно куда. При этом рассказали, что у нее было две корзинки и два больших узла вещей и показали самовар из какого-то белого металла, который она якобы оставила, не желая с ним возиться.

Не найдя „Марии Николаевны“, Шитов из Свердловска едет обратно в Челябинск, а оттуда через некоторое время, уже осенью 1924 года, по делам же службы едет в Барнаул, где на квартире останавливается у иоанита Карленко.

В Барнауле Шитов начинает получать от „Марии Николаевны“ письма. В одном из них она ему сообщает, что нашла сестру „Асю“ („Великую княжну Анастасию Николаевну“). Потом получает телеграмму от нее же, из которой он узнал о ее якобы тяжкой болезни, и едет обратно в Свердловск, к ней.

Приехав в Свердловск, Шитов обратно идет в монастырь, надеясь там узнать, где „Мария Николаевна“, что и узнает от монашек. „Мария Николаевна“ оказалась лежащей в больнице. Он идет к ней. Они видятся, и она тут же выписывается из больницы и поселяется у монашек в монастыре. Проживают они в монастыре более недели. За это время Шитов узнает, что монашки называют себя почитательницами Иоанна Кронштадтского, всего их там пять человек, в числе коих бывшая игуменья этого же монастыря.