Алексей Воротников - О правдистах – искренне… Страница 5

С большим интересом читается также книга «Дерзновение», написанная Валовым в соавторстве с Г.Е.Лапшиной, о жизни и деятельности выдающихся революционеров и общественных деятелей.

Такова духовная продукция талантливого ученого и яркого, самобытного публициста.

Суконцев Александр Алексеевич

Как-то на одном из собкоровских совещаний, проходившем в Москве, ко мне подошел коренастый мужчина с искрящимися веселыми глазами и доброй улыбкой.

Воротников Алексей? – спросил он.

Я кивнул головой.

Будем знакомы: Суконцев Александр Алексеевич. Мы теперь с тобой земляки: я тоже из Саратова.

Так я впервые встретился с известным фельетонистом. Хотя с его сатирическими вещами, публиковавшимися в «Комсомолке», в «Крокодиле» и в «Правде», я был знаком давно. В них мне нравился мягкий юмор, злая ирония, беспощадная сатира. Автор смело бичевал и издевался над всеми негативными явлениями. Он был не только талантливым писателем, журналистом, но и добрым, неунывающим человеком. Веселые истории, анекдоты вылетали из него, как из рога изобилия.

Всегда были таким? – как-то спросил я его.

Сколько помню себя – да. И на фронте, и в мирное время.

Позже я узнал, что когда началась война, Саша Суконцев учился на первом курсе историко-филологического факультета Саратовского государственного университета. А уже в августе 1942 года юношу призвали в армию и направили в Ульяновское военной училище связи. Войну завершил под Кенигсбергом. В мирное время закончил учебу в университете. Первые опыты в журналистике приобретал в местной областной молодежной газете, потом в «Комсомольской правде», став ее собственным корреспондентом по Саратовской области. С годами мужал талант молодого сатирика и вскоре его пригласили в журнал «Крокодил», а затем в «Правду» в отдел фельетонов.

Александр Алексеевич почти каждый год приезжал в Саратов. Здесь у него жили мать, сестра, двоюродный брат. Он безумно любил Волгу, рыбалку. Всегда звонил:

Алеша, приходи на уху.

Я знал, уха будет отменной, вкусной, наваристой, духмяной. Но еще я также знал, что за семейным столом Суконцевых услышу сочные, искрометные истории, байки, анекдоты, рассказанные веселым, умным Александром Алексеевичем.

Он просил и меня не проходить мимо любопытных событий, смешных фактов, невероятных случаев.

Всегда надо иметь с собой записную книжку, – убеждал он. – Ничего не пропускать. Память забывчива, а написанное слово останется, потом пригодится. Надо учиться у наших классиков – Толстого, Чехова, Горького, у советских сатириков – Ильфа, Петрова, Булгакова. И каждый день читать, наблюдать, сравнивать. Человек, пишущий таким образом, обязан тренироваться, как спортсмен. И тогда появятся ценные, уникальные, выстраданные тобой мысли. Кстати, Алеша, я дал себе задание в ближайший год-полтора прочитать всего Чехова. Каков замах?

Интересно, – ответил я. – Но я люблю каждый раз читать разных авторов.

Я тоже так всегда делал, а теперь решил произвести небольшой эксперимент. Главное, чтобы читать, не давать мыслям застаиваться.

Мы довольно часто перезванивались. Я рассказывал Александру Алексеевичу о Саратовских новостях, о делах в области, а он мне – о редакционной кухне, о столичных событиях. Однажды я ему поведал о том, как побывал на одной из сельских свадеб, которая длилась целых три дня. Сначала было все торжественно, празднично, умиротворенно. Были благостные речи, подарки, шампанское лилось рекой, не обошлось и без самогонки. Потом нежданно-негаданно возник спор между сторонниками жениха и невесты: а чьих подарков больше и в какую они сумму вписываются? Убеждали друг друга до хрипоты, а потом полезли в драку.

Отличная тема для фельетона, – сказал Александр Алексеевич. – У меня тоже есть подобные факты и наблюдения. Давай, Алеша, условимся так: ты пишешь свой вариант фельетона, а я свой. Потом объединим их вместе, обсудим каждую строчку. Не возражаешь?

Конечно, нет.

Тогда, земляк, за работу.

Совместные усилия не пропали даром: 23 июля 1978 года в «Правде» появился наш фельетон «Свадьба в три раунда». Я перечитывал его несколько раз, приятно было видеть свою фамилию рядом с фамилией известного сатирика.

Было еще несколько фельетонов за двумя подписями. Я учился у Суконцева поиску тем, разработке сюжетных линий, точности и краткости языка. Он был очень наблюдательным, остроумным человеком.

Фельетонист, сатирик никогда не останется без работы, – не раз повторял он. – Потому что вокруг нас каждый день происходит столько событий: ироничных и грустных, веселых и злободневных – только успевай записывать.

И делал он это с увлечением, мастерски. Помню, я получил новую квартиру в Саратове. Александр Алексеевич меня тут же поздравил с новосельем.

Уже обмываещь квадратные метры? – пошутил он.

Пока не успел. Вот мебель новую завез и расстроился.

Почему?

Оказалась с дефектом. Придется возвращать в магазин.

Алеша, чувствуешь, фельетон наклевывается?

Пожалуй, вы правы.

Пришлось набирать факты о выпуске плохого качества не только мебели, но и одежды, обуви, посуды на предприятиях Саратовской области. И в «Правде» вновь появился наш совместный фельетон «Сюрприз семье».

Александр Алексеевич был довольно плодовитым сатириком. Чуть ли не каждый год из-под его пера выходили сборники фельетонов, рассказов, повестей. Достаточно вспомнить такие его книги, как «Барышня и хулиган», «Бес в ребро», «Два окна на Арбат», «Наш человек в столице», «Странный какой-то», «У эпохи на виду», «Часы без стрелок», «Чем жив дармоед» и другие. По моим подсчетам таких сборников у Суконцева около тридцати. Хороший показатель для юмориста и сатирика.

Его влекли и другие темы. Вместе с ответственным сотрудником Прокуратуры СССР Н.В.Жогиным он выпустил две книги: «Обвинение предъявлено» и «По следам преступлений», в которых рассказывалось о борьбе с мафией и коррупцией.

Как-то встретившись в редакции в очередной раз, Александр Алексеевич поделился со мной интересной задумкой:

Понимаешь, на днях в архиве перебирал старые, еще дореволюционные и первых советских лет номера «Правды» и наткнулся в них на заметки и корреспонденции из Саратова. Знаешь, очень поучительные, заставляющие о многом задуматься. Там о Чернышевском и о крестьянских волнениях, о голоде в Поволжье и об индустриализации, об ученых и театральных деятелях. И мне пришла такая мысль, а что если отталкиваться от тех сообщений, рассказать о современном Саратове, о его жителях, об их устремлениях, труде, быте. Пройтись по этим адресам.

То есть совершить своеобразное путешествие вглубь истории и показать нынешний день волжан?

Точно.

Там будут очерки, зарисовки, встречи с людьми.

И обязательно фельетоны, – улыбнулся Суконцев. – Как же без них. Иначе скучновато придется.

Так мы и решили. Несколько месяцев напряженной работы и в Приволжском книжном издательстве появилась наша совместная книга «Правда писала…». Она и сейчас стоит у меня в шкафу, занимая видное, почетное место.

Домогацких Михаил Георгиевич

Впервые я о нем услышал в редакции воронежской «Коммуны». Старые сотрудники рассказывали, что после окончания Центральных газетных курсов в Москве, Михаил Георгиевич Домогацких работал у них.

Очень способный журналист и славный, добрый парень, – с восхищением говорили о нем коммуновцы. – Вон куда взлетел. Знай наших: он теперь собкор «Правды» по Африке. А до этого работал в Китае.

Уже тогда незнакомый Домогацких становился для меня легендой.

В «Коммуне» о нем знали все или почти все. Воевал под Москвой. Осенью 1941 года был тяжело ранен. А когда выздоровел, попал в воздушно-десантные войска. После второго ранения был демобилизован, закончил исторический факультет Воронежского госуниверситета. Вскоре стал редактором областной газеты «Молодой коммунар». С этой должности его направили на учебу в Высшую дипломатическую школу МВД СССР. Учился на восточном факультете.

С тех пор мы его практически не видим, – сокрушались коммуновцы. – Он стал работать корреспондентом «Правды» в Китае, учился два года в Пекинском университете.

Мои коллеги по «Коммуне» тщательно отслеживали все пути-дороги своего бывшего сотрудника. А когда в «Правде» появлялись его статьи, корреспонденции и репортажи, то этот газетный номер ходил по рукам. Всем было конечно интересно, где находится Михаил Георгиевич и о чем он пишет. Я тоже пристрастился к чтению его материалов. Так продолжалось несколько лет.

Впервые я увидел Домогацких в редакции «Правды», когда у нас проходило очередное собкоровское совещание. Руководство газеты, собирая своих полпредов из регионов, правильно делало, снабжая нас различной информацией не только внутренней, но и международной. Почти регулярно у нас выступали коллеги из-за рубежа: Борис Стрельников (из Вашингтона), Аркадий Масленников (из Дели), Евгений Григорьев (из Бонна), Николай Прожогин (из Рима), Михаил Домогацких (из Ханоя) и ряд других. Они нам открывали другой мир: интригующий, загадочный, экзотичный, со своими достижениями и проблемами. Слушать их всегда было интересно и вопросы к ним сыпались, как из рога изобилия. Вот в один из таких моментов, когда Домогацких закончил отвечать на все просьбы и вопросы моих коллег, я подошел к нему и мы познакомились.