Газета Завтра - Газета Завтра 204 (43 1997) Страница 5

Недавно журнал “Эксперт” опубликовал очередной ежегодный замер состояния дел у 200 наиболее успешных промышленных предприятий и компаний России. Замер показал годовой рост объемов производства и продаж на этих предприятиях в среднем на 8% (инфляция учтена). СМИ и аналитические службы наперебой подхватили и растиражировали эту новость. В пылу восторга объявлено, что эти 200 предприятий производят аж 60% ВВП, и, следовательно, мы на пороге фронтального экономического подъема. На деле, их доля меньше, около 30% ВВП (60% промышленного производства), что, конечно, тоже немало, но восторгов должно было бы быть, по крайней мере, в два раза меньше, а здорового скептицизма в четыре раза больше. Особенно если учесть, что из этих 30% на долю сырьевиков и энергетиков приходится, как обычно, 4/5. Но когда очень хочется, эмоции зачастую отбивают способность к анализу и взвешенным оценкам.

Впрочем, на этот раз, действительно, можно отметить ряд обнадеживающих моментов. Например, то, что ОСОБЕННО БЫСТРО РОСЛИ не экспортные энерго-сырьевые производства, а ряд предприятий, ориентированных на внутренний спрос. Впервые в лидеры по темпам роста вырвались пищевые предприятия, а также производители шин, что обычно является предвестником общего хозяйственного оживления. Это говорит о том, что платежеспособный внутренний спрос все же начинает понемногу переключаться с экспортно-импортного оборота, уже давно истощающего российское хозяйство, на внутренний рынок. Давно пора! Все мы уже устали ждать, когда отечественным текстильщикам, пищевикам, химикам, машиностроителям надоест толкаться в запертые ворота западного рынка, и они всерьез начнут борьбу за рынок внутренний, занятый сегодня импортным ширпотребом.

То, что сбытовые службы российских пищевых компаний ведут агрессивную политику, вытесняя импортеров с внутреннего рынка, — исполать им! “Жигули” с “Газелями”, что, очевидно, незаменимы в мелких хозяйственых перевозках. То, что большинство шинных заводов вдвое увеличило объемы продаж, говорит о возросшей интенсивности эксплуатации этих “лошадок”. Завтра потребуется ускоренное обновление их парка — поднимется спрос на автомобили отечественной сборки. Соответственно, мода на подержанные иномарки будет сходить — их просто негде ремонтировать. Кроме того, ожидается улучшение ситуации в некоторых отраслях легкой промышлености.

Казалось бы, слава Богу! Но многие серьезные эксперты с тревогой наблюдают за успехами отдельных предприятий и даже целых секторов промышленности. Дело в том, что, прорвавшись на рынки сбыта, они тут же начинают жестко выстраивать отношения с оставшимися 70% хозяйственного комплекса, воспроизводя такую же неравноправную систему отношений, какая в свое время сложилась между экспортным и внутренним секторами хозяйства.

А ведь именно в этих “70%” остаются крупнейшие машиностроительные комплексы — несущий костяк индустриальной системы страны. В них многолетний инвестиционный голод уже привел к необратимым потерям мощностей. И наивно ждать, что доходы счастливчиков, отвоевавших свои ниши на внутреннем рынке сбыта (с его нынешним перекосом в непродуктивное “престижное потребление”), быстро дойдут до этого индустриального костяка. А если и дойдут, то этих доходов не хватит, чтобы что-нибудь там поправить. Ведь нынешний потенциал потребительского спроса несопоставим с грузом накопленных проблем. И этот груз будет увеличиваться, поскольку доходы населения продолжают в целом снижаться, невзирая на усилия Госкомстата (рост заметен только по Москве). Массовый средний класс не формируется, да и не может сформироваться на таком “пятачке”.

То, что многие, долгое время видя только пустое место, и от пятачка готовы впадать в безмерное ликование, — понятно, объяснимо, но… по-крупному недопустимо и в чем-то даже опаснее, чем абстрактный негативизм, не улавливающий вообще никаких новых тенденций (хотя этот дежурно-патриотический негативизм уже набил оскомину и вызывает у специалистов только судорожную зевоту).

Конфигурацию хозяйства, которая способна в этих условиях сформироваться, эксперты называют “экономикой двадцати пяти процентов”. Оживление там возможно, но его плоды будут погребены под валом проблем, множащихся в недрах остального хозяйства. И от этого вала не убежишь, как до сих пор так и не сумели (и не сумеют!) убежать от проблем внутреннего хозяйства экспортеры сырья.

Кроме того, стоило бы приглядеться, откуда это оживление “двадцати пяти процентов” черпает ресурсы? Разумеется, правительство и Центробанк готовы записать это оживление на свой счет. На самом деле, они здесь ни при чем. Предпринимаемое ЦБ ослабление денежных ограничителей, вообще денежная политика все еще слабо влияет на финансовое состояние внутреннего хозяйства. Никто из правительственных экспертов, например, не может внятно объяснить, почему одновременно с рекламируемым ростом денежной массы продолжает расти и масса неплатежей!

Основные причины наблюдаемого локального оживления лежат не в подогреве спроса денежной эмиссией, а в сфере производства. Именно там, в “долговом” секторе экономики, протекают главные процессы. До сих пор этот сектор пребывал в глухой обороне от политики “финансовой стабилизации” — “партизанил” себе потихоньку в болоте неплатежей, куда не ступала нога налогового инспектора. Но при этом отнюдь не стоял на месте: выстраивал производственные цепочки и сети, распределял по их звеньям затраты, концентрировал крохи “живых денег” там, где без них было не обойтись. И теперь эти производственные сети начинают “выползать” на твердую почву денежных продаж, поражая наблюдателей сверхвысокой рентабельностью, которая не только выдерживает правительственный налоговый пресс, но и дает возможность ценами выдавливать импортеров с потребительского рынка. Бартерные и долговые схемы остаются основой этого айсберга, обеспечивая ему конкурентоспособность по затратам, но теперь эти схемы все чаще “запаковываются” во внутреннее хозяйство концернов, промышленных групп, уводятся тем самым от налогов. И их уже можно легализовать, выводить из тени.

Такова анатомия нынешней непростой ситуации. Процесс этот очень неустойчив, его будущее зависит от финансовой, промышленной и таможенной политики правительства, от поведения отечественных банков и иностранных инвесторов. Но главное, оно зависит от директоров, от их динамичности, способности договариваться, компоновать картели, синдикаты, концерны, выстраивать организационно-технологические цепочки и завоевывать новые сектора платежеспособного спроса. Сегодня в результате их упорного “барахтанья” топь неплатежей и бартера начинает местами превращаться в производственные и сбытовые структуры. И именно от них будет зависеть: перейдет ли вялотекущая депрессия в оживление и рост, и какого качества будет этот рост. И есть реальная опасность, что процесс этот свернет в непродуктивное русло “экономики 25%”, русло, из которого в дальнейшем будет очень не просто выбраться.

Отказ правительства от промышленной политики, которая помогла бы избежать таких опасностей, — тема отдельная. Здесь остановлюсь лишь на одном примере правительственной пассивности, которая будет всем нам дорого стоить. Речь идет о вексельном рынке. На этот пример обратил общее внимание депутат Н.Гончар. По его сведениям, по коммерческим банкам ходят чеченцы с толстыми пачками векселей предприятий и предлагают их к продаже.

Происходит то, о чем давно предупреждали аналитики. Это весьма серьезная угроза, причем не только для предприятий, выпустивших векселя. Это перехват криминальными структурами реальных финансовых потоков, которые должны были бы идти через государственные институты, через тот же бюджет. У правительства и ЦБ, до сих пор занятых исключительно укреплением рубля, никогда не доходили руки до организации и защиты вексельного рынка. И это при том, они сами все чаще прибегают к долговым схемам расчетов. Недавно, например, кабмин заставил региональные администрации выпустить большие объемы “сельских” облигаций. На вексельном рынке обращаются “энергетические”, железнодорожные векселя. Долговыми бумагами сегодня оформляется по крайней мере половина товарных потоков в народном хозяйстве.

Бандитам теперь остается только скупать векселя с большой скидкой, соответствующей хаотическому характеру российского вексельного рынка, а потом своими “специфическими средствами” обеспечивать выплату по этим векселям заинтересованным лицам уже по номиналу. То есть “учитывать” эти векселя — делать то, что должно было бы делать государство. В потенциале подобные операции могут оставить далеко позади “фальшивые авизо”, и уж во всяком случае несравненно масштабнее бюджетного финансирования Чечни.

Центробанк и Минфин давно заявляли о решимости упорядочить вексельный рынок, наладить регистрацию векселей и облигаций, перевести их в бездокументарную форму. Было обещано, что с сентября начнет работать организованный рынок корпоративных долговых облигаций (совместная инициатива Минфина и Центробанка), — был расчет отвлечь на этот рынок значительную долю с рынка ГКО. Но дальше расчетов и заявлений дело пока не шло. Криминалитет и здесь “обскакал” наших “талантливых администраторов”. Впрочем, дело не в чиновниках; им-то ничего не грозит. Непосредственная — (физическая!) — угроза касается прежде всего администраций предприятий. Они теперь особенно остро почувствуют, в каких жестких условиях придется искать пути через головы посредников и рэкетиров к рынкам сбыта и источникам роста.