Алексей Суворин - Е. Динерштейн. Публицист "крайних убеждений" Страница 5

Понимая, что подобным образом могут быть перекрыты пути для распространения и остальных книжек серии, Суворин отказался от ее продолжения. Но не от мысли о собственном издательстве. Правда, для реализации задуманного проекта пришлось закамуфлировать свое участие в этом начинании. Официальными владельцами фирмы стали жены Суворина и Лихачева, но истинным ее руководителем был сам Суворин. Издательство носило просветительский характер и имело ярко выраженную демократическую направленность. Уже первые выпущенные им книги вызвали недовольство властей (например, вятский губернатор требовал запрещения книги Жюля Верна "Путешествие к центру Земли", в которой он усмотрел противоречия со Святым Писанием). Цензура пыталась вопреки уставу запретить монографию Ф.Минье "История французской революции" (СПб., 1866-1867. Ч.1-2), и только благодаря связям В.И.Лихачева удалось преодолеть этот барьер. Но особые баталии разыгрались вокруг небольшой хрестоматии для детей, составленной из произведений известных русских и зарубежных писателей, "тенденциозно", по мнению цензуры, освещающих положение низших классов и тем самым противопоставляющих их высшим. Книга вышла в 1866 и имела весьма витиеватое название: "Для чтения. Сборник повестей, рассказов, стихотворений и популярных статей для детей всех возрастов", но это обстоятельство не помешало критикам уловить ее направление.

Выпавшие на долю издательства, а вернее, Суворина, испытания заставили его быть более осторожным. Книги, выходившие в дальнейшем под маркой этой фирмы, носили чисто популяризаторский характер и не вызывали опасений властей. Однако из-за последовавшей вскоре трагической гибели А.И.Сувориной деятельность издательства прекратилась.

Невольно напрашивается вопрос: что заставило Суворина, человека весьма честолюбивого, держаться в эти годы в тени? Скорее всего, свойственная ему осторожность. Боязнь гнева власть предержащих, надежда на их снисходительность к дамам-издательницам, на что он, как весьма популярный публицист, рассчитывать никак не мог.

Была, впрочем, еще одна причина, из-за которой Суворин предпочитал до времени оставаться в тени. В 1868 он задумал издавать совместно с В.И.Лихачевым ежегодник. В своих планах они шли еще дальше, мечтая о журнале или даже газете. Ежегодник должен был стать как бы пробой сил, но только в октябре следующего года Суворин решился приступить к его подготовке. Обращаясь за помощью к редактору "Правительственного вестника" Г.П.Данилевскому, он писал, что предполагает выпускать календарь универсального характера, состоящий из ряда разделов, посвященных литературе, искусству, политике, деятельности администрации, "фельетонного обозрения года", анекдотов и т.д. От адресата же он надеялся получить конфиденциальные сведения, касающиеся как отдельных лиц, так и редакции [46]. На сбор и обработку материалов ушло практически два года. Впервые "Русский календарь" вышел в конце 1871 (на 1872).

В предисловии к нему составитель писал, что рассматривает свое издание как справочную книгу, содержащую полный круг "сведений о России и данных для ознакомления с ее фактическими, экономическими и нравственно-политическими средствами в наличном их состоянии и причем сравнительно с такими же силами остальной Европы" [47]. Успех календаря превзошел все ожидания. Его появление было благосклонно встречено различными кругами русского общества. "Отечественные записки" аттестовали суворинское издание как

"первый опыт хорошего, осмысленного календаря <...> В календаре Суворина прежде всего выступает систематизация разработки сведений и выбор их. Читатель получает не просто голый факт, но и удовлетворительную его монографию, из которой узнает, каким путем добыта приведенная в календаре цифра, и, так сказать, осязательным образом убеждается, что цифре этой следует верить не потому, что она напечатана в календаре, но потому, что она взята из достоверных источников и потом проверена практически" [48].

Подобного же мнения держался и И.С.Аксаков, писавший Суворину в августе 1872: "Календарь Ваш пользуется вполне заслуженным успехом и лежит у меня на столе постоянно" [49].

Успех издания позволил Суворину более четко определить не только его структуру, но и направление. Характеризуя "Русский календарь", он писал известному педагогу и либеральному земскому деятелю П.А.Корфу: "Служа справочною книжкою по разным вопросам внутренней и внешней политики, календарь должен вместе с тем служить пропаганде честных нравственных идей. Изложение статей должно быть популярно, так, чтобы календарь годился и грамотному крестьянину". Корф горячо поддержал идею Суворина и рекомендовал "обратить преимущественное внимание на провинцию", в которой еще многим "календари служат справочной книгой". Одновременно он предлагал "расширить статистический и справочный отделы" и обязательно поместить на его страницах важнейшие узаконения, имеющие для массы населения чисто практическое значение [50].

Второй выпуск "Русского календаря" (на 1873 год) принес Суворину немало огорчений. Как свидетельствует А.В.Никитенко, над календарем нависла угроза уничтожения. Издателю пришлось исключить из него некролог Д.Мадзини и статью о росписи государственных расходов и окладов, получаемых "высокопоставленными лицами", и только после этого он вышел в свет [51].

Сведения, сообщенные Никитенко, подтверждаются и письмом А.Яснопольского от 19 октября 1872, которое сохранилось в делах III Отделения: "Календарь Суворина сначала хотели было предать огню, - сообщал Яснопольский, - но потом смиловались в уважении недостаточного состояния издателя" [52]. По воспоминаниям Суворина, эта акция была осуществлена по личной инициативе М.Н.Лонгинова, возглавлявшего цензурное ведомство. Он стороною дал Суворину знать, что лучше всего ему заново составить календарь, а об арестованном оставить "всякое попечение, ибо несомненно он будет уничтожен". Его доклад в Комитет министров был уже подготовлен и даже представлен министру внутренних дел, когда последний усомнился в целесообразности предложенной меры. Переменив свое первоначальное мнение, он велел выпустить календарь с теми изменениями, которые найдет необходимыми Лонгинов. Суворин, по его словам, так и не узнал, кто выступил в роли ангела-хранителя, поскольку в стенах министерства находил поддержку лишь у правителя канцелярии Л.С.Макова, фигуры в тот момент не очень-то влиятельной.

Как бы то ни было, Лонгинов был жестоко оскорблен таким поворотом дела. В отместку он заставил Суворина перенабрать 17 листов печатавшегося пятнадцатитысячным тиражом календаря. Он потребовал изъять из текста "самые общеизвестные истины, самые банальные цифры сравнений России с иностранными государствами, заимствования из бюджета о доходах и расходах. Все это было тщательно уничтожено". По его распоряжению были убраны справки о М.Е.Салтыкове-Щедрине, Ю.Ф.Самарине, Н.И.Костомарове, Н.А.Некрасове и др. [53].

Никитенко в уже упоминавшихся записях "Дневника" называл Суворина "беднейшим из бедных литераторов". Как можно судить по сведениям, сообщенным Сувориным в цитированном письме Корфу, прибыль от первого издания календаря действительно была невелика, а расходы по второму оказались больше предполагаемых. Судя по примерной смете, при тираже в 3000 экз. и объеме в 30 печатных листов, расходы по первому выпуску должны были составить более 1000 руб. Цена экземпляра не могла превышать 1 руб., так как приходилось считаться с конкурентами. К тому же книготорговая скидка по календарю обычно составляла 30%. Приступая к изданию календаря, Суворин не мог рассчитывать на значительный барыш; он так и писал Корфу: "Это проба - удастся - хорошо, не удастся - сложу руки" [54].

Время в известной мере способствовало успеху суворинского начинания. С отменой в 1865 монополии Академии наук на издание календарей их выпуском занялся ряд издателей. Но, как отмечал рецензент "Отечественных записок", ни один из них не обладал ни знаниями Суворина, ни его литературными способностями. Читающая публика, предпочитавшая из-за более низкой цены частные календари академическим, вскоре убедилась в несовершенстве многих из них. Суворин же сумел сочетать энциклопедичность, высокие литературные качества материала с дешевизной издания, хотя ему и пришлось в конечном счете отказаться от мысли сделать свой календарь общественно-политическим ежегодником. В первые годы он сам составлял календарь (за исключением астрономического отдела), стараясь разнообразить формы подачи материала. Не удивительно, что календарь уже "в первый год своего существования разошелся вскоре весь до последнего экземпляра и долгое время был библиографической редкостью" [55].

Хотя Суворин много внимания уделял книгоизданию, но главным его занятием оставалось сотрудничество в "С. -Петербургских ведомостях". Газете (как и Суворину, ведущему ее публицисту) приходилось тогда трудно - она подвергалась критике слева (со стороны демократически настроенных журналистов) и нападкам справа (из правительственного лагеря).