Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6450 ( № 7 2014) Страница 5

Обречённость союзного проекта ярче всего выявилась в ходе так называемого ГКЧП.

Бросается в глаза, что «теоретики переворота, его организаторы и непосредственные исполнители представляли консервативные силы связанной с Центром и обречённой в ходе демократических преобразований на гибель партийно-государственной номенклатуры. На первый взгляд идеологи, как и кадры, представителей ГКЧП, были связаны с русскими. Состав ГКЧП это не просто высшие чины «советского руководства», но и опять же лица русской национальности: из восьми членов только родившийся в городе Калинине Б. Пуго был ассимилированным латышом.

Но это не была именно русская элита. Что и проявилось в полном политическом бессилии, в неспособности удержать разваливающуюся страну. Лозунгу «Вся власть национальным элитам!» они не могли ничего противопоставить.

Вполне закономерно, что провал ГКЧП обернулся триумфом национальных элит, триумфом этнократии. Настал час их полновластия в своих регионах. Они же были полны решимости покончить с центральной властью раз и навсегда. И покончили.

Единственное, что их беспокоило, – это вопрос о территориальной целостности и границах новообразующихся этнократий. Новым правителям не хотелось расставаться с земельными приобретениями, подаренными им большевиками за счёт русского народа. Русский поезд ушёл в никуда. Двадцать пять миллионов наших соплеменников оказались отрезаны от родной земли, преданы ельцинским режимом на произвол этнократам.

Торжество бывших национальных элит оказалось совершенным и полным. Оно явилось поздним, но закономерным результатом той политики, согласно которой формировалась позднесоветская элита.

Основная причина, по которой русский народ потерпел тяжелейшее историческое поражение, состояла в отсутствии у него подлинной национальной элиты, способной понимать, выражать и самоотверженно защищать его интересы.

Такой элиты у русских нет и до сих пор.

Теги: элита , политика

Между Востоком и Западом

Ю.А. Борисёнок. На крутых поворотах белорусской истории: Общество и государство между Польшей и Россией в первой половине XX века. - М.: ООО "Родина МЕДИА", 2013. – 352 с. – 2000 экз.

Свою монографию доцент исторического факультета МГУ, главный редактор журнала «Родина» Юрий Борисёнок посвятил возникновению белорусской государственности в первой половине прошлого века. В силу разных причин эта тема изучалась недостаточно полно и достаточно тенденциозно. На основании большого круга источников, в том числе ставших доступными в последние годы архивных документов, автору удалось показать этот процесс во всей его исторической широте.

На рубеже XIX–XX веков создание белорусского независимого государства не входило в планы ни Москвы, ни Варшавы, ибо «к моменту больших политических перемен в Европе, окончания Первой мировой войны и распада Российской империи белорусы пришли с крайне рискованным багажом: национальный язык находился под реальной угрозой исчезновения, национальной элиты не было[?]»

Но потом в дело вмешался товарищ Сталин. Будучи наркомом по делам национальностей молодой Советской республики, уже в 1917 г. он сделал ставку «именно на национальный характер будущей белорусской советской государственности». Почему? Потому что Сталин прекрасно понимал, кто и как разыграет белорусскую карту, если дело будет пущено на самотёк. Польша никогда не оставляла надежды вернуть под свою руку «кресы всходни» – восточную окраину. И пусть «первый маршал» Польши Юзеф Пилсудский в 1921 г. сказал: «Белорусскую политику пусть черти поберут», это была лишь фигура речи. Для белорусских земель, попавших в состав II Речи Посполитой, понятие автономии не существовало. Пилсудский и его окружение в своих поступках руководствовались только польскими интересами.

А вот «большевистские черти», говорит Ю. Борисёнок, действовали по-другому. Руководствуясь принципом политической целесообразности, жёстко сочленённым с пресловутым «польским вопросом», они в кратчайшие сроки сформировали «белорусскую нацию социалистического образца».

В марте 1924 г. в состав БССР были включены Витебская и Гомельская губернии, что вдвое увеличило её территорию, а население возросло на 4,2 миллиона человек. В 1923–1926 гг.в республике прошла так называемая белорусизация. Расходы на образование в этот период возросли в четыре раза, и в подавляющем большинстве школ занятия велись на белорусском языке.

И неважно, что следом за «белорусизацией» началась борьба с «нацдемовщиной», «обернувшаяся помимо репрессий тотальным запретом на этнографические и краеведческие исследования». Главное было в другом – произошла деполонизация населения республики и польские белорусы стали мечтать о воссоединении с восточными братьями. Именно поэтому «на кресах всходних» Красную Армию в 1939 г. встречали с цветами. Как отмечает Борисёнок, это была несомненная победа тогдашнего руководства СССР.

В главе «Явление гетмана «польским шпионам» автор приводит полный текст письма первого секретаря ЦК КП(б)Б П. Пономаренко Сталину от 21 ноября 1938 г., «в котором он просит у Сталина санкции на арест Янки Купалы, Якуба Коласа и других ещё не охваченных репрессиями белорусских советских писателей». Ответом на письмо стало то, что Янка Купала и Якуб Колас «не просто остались на свободе и в учебниках, но в 1939 г. получили с подачи Сталина по ордену Ленина».

Уроженец Полоцка, Борисёнок подробно исследует вопрос о присоединении Полоцкой области к БССР, причём, как пишет он, «это решение о судьбе города и Полоцкого региона принималось без малейшей огласки». Правда, оставляя в 1944 году Полоцк в составе Белоруссии, Сталин одновременно сохранил Вильно для Литвы… «А многолетний сериал с укрупнением и урезанием границ БССР, – отмечает автор, – завершился в основных чертах только с подписанием в Москве 16 августа 1945 г. советско-польского договора о границе».

В книге «На крутых поворотах белорусской истории» Юрий Борисёнок предстаёт перед читателем не только дотошным исследователем документов, но и блестящим публицистом. А это, надо сказать, встречается не так уж часто.

Теги: Белоруссия , история

«Я абсолютно свободен в выборе темы»

"ЛГ"-ДОСЬЕ

Козлов Юрий Вильямович - прозаик, главный редактор журнала «Роман-газета». Родился в 1953 году в городе Великие Луки. До 17 лет жил в Ленинграде, окончил в 1974 году редакторский факультет Московского полиграфического института. В 1981 году вступил в Союз писателей СССР. Работал в редакциях журналов «Пионер», «Юность», «Огонёк», в газете «Россия», глянцевых журналах, концерне «Гермес». С 1995 по 2011-й – на государственной службе. Семь лет (во времена председательства Сергея Миронова) руководил управлением пресс-службы Совета Федерации. Автор многих книг прозы, среди которых: «Изобретение велосипеда», «Пустыня отрочества», «Одиночество вещей», «Колодец пророков», «Ночная охота», «Проситель», «Реформатор», «Почтовая рыба», «sВОбоДА». Лауреат премии «Золотой Дельвиг» – 2013.

– Вы писатель, сын писателя, отец писателя, не исключено, что и дедом писателя придётся быть. И каковы ощущения?

– Это гениально выразил Василий Розанов, ответивший на вопрос, что такое писатель. Так вот, по-розановски писатель – это нищета, брошенные жёны, несчастные дети и тщеславие, тщеславие, тщеславие[?] Мне представилась уникальная возможность проследить на примере писателей трёх поколений, как литература из дела общегосударственного и системообразующего превратилась в дело сугубо индивидуальное и коммерческое. Ощущения сложные. С одной стороны, писатели по инерции требуют от власти заботы и внимания, но с другой – глупо требовать этого от власти, не ставящей перед обществом сколько-нибудь значащих целей, вот уже третье десятилетие занимающейся утилизацией советского наследия и конвертацией природных ресурсов в деньги. Утешает то, что власть не мешает самим гражданам, включая писателей, ставить перед собой великие цели и идти к ним своим собственным путём. Это даёт всем нам шанс. Мечтаю дожить до времени, когда смогу себя считать не просто «дедом», а «дедом писателя». Вот только я не представляю, какой тогда будет литература.

– А ведь у вас ещё оба зятя – писатели и тёща заведовала отделом прозы в «Юности». Это просто какое-то семейство Бахов получается, только в литературе...

– Во время расцвета «Юности», когда в этом журнале печатались Аксёнов, Гладилин, Кузнецов и прочие авторы «исповедальной» литературы, прозой там заведовала весьма колоритная женщина – Мери Лазаревна Озерова. И она не жаловала, скажем так, писателей, придерживающихся русских национальных литературных традиций, имеющих мужество (или наглость) говорить о печалях и надеждах русского народа. А вот моя бывшая тёща (или тёщи, в отличие от жён, бывшими не бывают?) Эмилия Алексеевна Проскурнина как раз искренне симпатизировала таким писателям. Некоторым из них она помогла пробиться на страницы «Юности». Но возможности её были ограничены – она возглавляла отдел по работе с молодыми авторами. Это потом, когда «Юность», как и все прочие литературные журналы, превратилась в бесплотную тень себя прежней, она стала заведовать там прозой. Что же касается зятьёв, то это вопрос к моим дочерям – Анне и Екатерине. Я в их личную жизнь стараюсь не вмешиваться.