Газета Завтра - Газета Завтра 263 (102 1998) Страница 5

Но, пожалуй, самое любопытное заключается в том, что “российская сторона” намеревается помочь “чеченской стороне” в ее усилиях “по признанию Чеченской республики субъектом международного права”, для чего считает уместным “задействовать возможности МИДа РФ”. Вот-те раз! Мы-то думали, что хасавюртовские позорные соглашения еще действуют, и статус республики будет определяться только через пять лет после их подписания. А тут оказывается, что наши ребята уже все между собой решили.

Не утомляя читателя дальнейшим цитированием этого бредового документа, отметим, что в его концовке содержится следующая замечательная фраза: “Необходимо отметить, что альтернативы мирному урегулированию “чеченского конфликта” не имеется”. Вашими устами, да мед бы пить! Каждый здравомыслящий человек понимает, что война на северном Кавказе, к сожалению, неизбежна. И заклинаниями делу не поможешь.

А. БОРОДАЙ

Владислав Шурыгин, Александр Бородай НАША ГОРДОСТЬ — “РУСЬ”

Почему-то чаще всего все статьи о “спецназе” наполнены исключительно описаниями того, как ловко его бойцы умеют рубить ребром ладони кирпичи, стрелять или карабкаться по стенам. Идет это обычно от некомпетентности пишущей братии, не понимающей задач, стоящих перед “спецназом”, и бросающейся, так сказать, на внешние эффекты. И лишь немногим профессионалам доступно истинное понимание того, что же на самом деле представляют собой “спецназы”.

Безусловно, индивидуальная выучка бойца – дело крайне важное, но все же это только часть огромной работы. Можно собрать вместе отличных спортсменов, акробатов, стрелков, но они так и останутся группой спортсменов. “Спецназ” же — это совсем другое. И прежде всего — это единая команда, боевая семья. Ни один другой род войск не требует такой сплоченности, спаянности и сколоченности, как “спецназ”. Во-вторых, “спецназ” — это профессиональная и психологическая настроенность на решение особо сложных, стоящих за гранью возможного задач. И в-третьих, это постоянная готовность выполнить их в любой обстановке, не считаясь с потерями. Говоря иными словами, войска специального назначения это — элита любых Вооруженных Сил.

И в рядах этой элиты особое место занимают подразделения контртеррора. Антитеррористические “спецназы” отличаются от обычных как бы “двойной” подготовкой. Ведь для того, чтобы эффективно бороться с терроризмом, надо в совершенстве знать тактику и психологию террористов, которые сегодня готовятся по лучшим спецназовским программам в лагерях и центрах, обустроенных по последнему слову военного искусства. То есть, чтобы стать бойцом антитеррористического подразделения, надо сначала стать профессионалом в “обычном” “ спецназе”, и лишь потом можно совершенствоваться в мастерстве контртеррора…

В течение десятилетий с решением этих задач справлялась легендарная “Альфа” – управление “А” в структуре КГБ СССР. Терроризм был почти экзотическим явлением, которое чаще всего ассоциировалось с Ближним Востоком или странами Запада. В СССР это были в лучшем случае попытки угонов самолетов…

Но в начале девяностых годов ситуация начала резко обостряться. По всем национальным окраинам Советского Союза поднимал голову сепаратизм. Как грибы росли различного рода банды, отряды и “армии”. Поэтому и было принято решение о создании в структурах МВД собственного антитеррористического подразделения на базе роты специального назначения дивизии имени Дзержинского. Так родился первый отряд “спецназа” внутренних войск.

Сегодня таких отрядов в России уже несколько. И одним из лучших среди них по праву считается отряд “Русь”.

Отряд специального назначения внутренних войск МВД России “Русь” родился в 1992 году. Его появление было продиктовано временем — тогда уже на территории бывшего СССР и в самой России полыхали пожары межэтнических конфликтов, в городах трещали автоматные очереди бандитских разборок, брали заложников Шамиль Басаев и ему подобные. Чтобы хоть как-то контролировать ситуацию, одних спецподразделений ФСБ типа “Альфы” или “Вымпела” было явно недостаточно, в том числе и потому, что эти немногочисленные, состоящие из офицеров команды являются фактором политической стабильности в столице и не могут постоянно мотаться по командировкам. Стране нужна была большая “пожарная команда”, готовая за считанные часы оказаться в любой ее точке и проводить там самые разнообразные по масштабам и сложности операции — от войсковых до ювелирно тонких, выполняемых небольшими, но абсолютно слаженными группами бойцов. Именно в качестве такой пожарной команды и был создан отряд “спецназа” МВД “Русь”.

Отряд возник не на пустом месте — его сформировали на основе специального батальона, несшего важнейшую функцию охраны комплекса правительственных зданий на Старой площади. Характер выполняемых этой частью задач требовал особого подбора кадров — в батальоне служили инициативные и образованные офицеры, отборные солдаты. Вновь возникшая спецназовская часть, доукомплектованная уже имеющими боевой опыт офицерами, сразу показала себя серьезным соперником для “ старшего брата”, печально прославившегося в 1993 году, 6-го отряда “спецназа” МВД “Витязь”. В отряде “Русь” мгновенно приняли и оценили идею “краповых беретов”, которые нельзя получить просто так, а можно лишь заслужить, и “испытание на прочность”, проводимые в нем, сразу стало недостижимым эталоном для всех частей внутренних войск.

БРАТЬЯ ПО ВОЙНЕ Наше знакомство с отрядом “Русь” началось с авиабазы “Чкаловское”, откуда мы должны были улетать вместе с отрядной заменой в Чечню. Уже тогда приятно удивила дисциплина внутри нашей маленькой группы. Два офицера и четверо солдат, из которых трое были “зеленым” пополнением, были словно спаяны в единый организм. Обычно в подобной ситуации солдаты стараются воспользоваться выпавшей “свободой”, побродить по “вольным” местам, подремать в кресле. Но бойцы, летевшие с нами, словно бы и не замечали расслабленности своих собратьев из других войск. Они ловили взгляды своих командиров, стараясь предугадать возможные команды. И в этой их исполнительности не было никакой угодливости, подхалимства. А скорее — какое-то суровое уважение, культ командира. Офицеры — замначштаба Игорь и замком отряда Сергеич — тоже резко отличались от обычных “перелетных” офицеров, наполнявших авиабазу своей несуетностью, внутренним достоинством, выдержкой. При посадке в транспортный “Ил” оба в первую очередь позаботились о том, как в многолюдной тесноте разместились их бойцы, и лишь потом, не торопясь, расположились сами.

Все это было очень непривычно и контрастно на фоне нынешней “российской” вооруженной действительности.

…На первую “зачистку” мы пошли с отрядом в кишлак Белгатой, который за несколько часов до этого с потерями взяла 166-я бригада. Пехота с боями прокатилась по кишлаку и, вырвавшись на его дальние окраины, оседлала предгорья перед главной целью – укрепленной крепостью дудаевцев высокогорным аулом Дарго. Над ним высились белоснежные пики Кавказского хребта, за которым уже начиналась Грузия.

Группы втягивались в узкие улочки. Бойцы двигались цепочками, перебегая от дома к дому под прикрытием товарищей. Очень часто боевики не успевали отступить и прятались по домам и подвалам, смешивались с местным населением, надеясь дождаться ухода русских войск. Еще чаще, отступая, они оставляли замаскированные склады и блиндажи, наполненные оружием и боеприпасами, которые не было возможности вывезти. Расчет был все тот же – после ухода частей вернуться на готовые базы. Именно поэтому и проводились “зачистки”, в ходе которых части МВД и ВВ искали эти склады, изымали оружие, выявляли боевиков…

Боец группы, с которой мы двигались по северной окраине кишлака, обнаружил блиндаж. Тотчас вокруг него заняли позиции снайпера и гранатометчики. К входу поползли два спецназовца. Один “кошкой” зацепил угол двери и потянул ее на себя. Короткий взмах руки — и в полуоткрытую дверь полетела рифленая картофелина гранаты. Глухо кашлянул разрыв. Из блиндажа потянуло сизым толовым дымом. Когда он развеялся, в образовавшийся проем осторожно нырнул один из бойцов. Блиндаж оказался набитым шинелями странного цвета и такого же незнакомого покроя. На позолоте пуговиц был выдавлен всадник с мечом — эмблема “самостийной” Литвы.

— “Гуманитарная” помощь. — Съязвил один из спецназовцев. — И что с нею делать?