Александр Калантаев - Морские титаны Страница 5

Что касается японских миноносцев, то их действия в ту войну заслуживают высочайшей оценки. Еще до страшной катастрофы при Цусиме в мае 1905 года, когда уже разбитую эскадру адмирала Рожественского эти маленькие, веретенообразные демоны смерти (водоизмещение миноносцев того времени едва доходило до 300 — 400тонн) терзали практически всю ночь, атакуя торпедами одиночные русские корабли с запредельно коротких дистанций в 100 — 150 метров, в Артуре, намного раньше, их доблесть оценили все русские моряки.

Когда участь I Тихоокеанской эскадры была уже предрешена и японцы начали планомерное уничтожение кораблей России в гавани, гражданское мужество проявил капитан 1–го ранга Н. О. Эссен — будущий командующий Балтийским флотом. Не желая бесславно погибать в порт–артурской западне, он, с разрешения начальства, повел свой броненосец «Севастополь» в прорыв. Корабль, подобно «Варягу», от рождения страдал дефектами машин левого борта и, замеченный японцами, сумел добраться лишь до бухты Белого Волка (недалеко от Порт–Артура). Этот последний русский броненосец адмирал Того решил уничтожить любой ценой, бросив почти все миноносцы своего флота и даже паровые катера с броненосцев «Фудзи» и «Микаса» в страшную, самоубийственную атаку.

«Севастополь», обложившись противоторпедными сетями (специальные приспособления, предохраняющие линкор или крейсер от попаданий торпед), отбивался, как израненный лев от стаи гиен. Непрерывные атаки японцев продолжались каждую ночь с 27 ноября по 3 декабря. Под градом торпед, выпускаемых в упор, броненосец на стоп–анкере (якорь, позволяющий зацепиться за берег) подтянулся кормой на мелководье, чтобы окончательно не затонуть, и продолжал вести ураганный огонь по наседающему противнику. О действиях японских морских истребителей пишет участник боя лейтенант Дмитриев: «Японцы, несмотря на слепившие их прожектора, на убийственный огонь наших орудий, неумолимо шли вперед, поддерживая расстояние, как на маневрах. Подойдя ближе, выпускали торпеды и затем в том же порядке уходили на юго–восток. В этом стройном движении была такая уверенность много и хорошо плавающих людей, что невольно вырвалось:

— Ловко идут! Равнение как держат! Точно по дальномеру!

Когда имеешь дело с таким противником, то любая удача еще более поднимает дух». Плотность огня «Севастополя» была почти пулеметной, и в маленькие корабли японцев стреляли даже офицеры из револьверов. С таким же врагом предлагалось встретиться и «Варягу», да еще при наличии у противника трех легких крейсеров. В эту первую для себя войну с сильной европейской державой японцы сражались отчаянно и с потерями не считались! Так что результаты неслучившегося отражения десанта предсказать нетрудно.

Но даже если виртуально допустить подобный бой, где гарантия, что на чудом уцелевший и вернувшийся на рейд крейсер не примчится из Сеула посол Павлов и, схватившись за голову, не передаст срочную телеграмму за подписью наместника Алексеева, в которой правительство микадо извиняется за инцидент с атакой «Корейца» (в тумане не разглядели) и выражает уверенность, что Россия поймет притязания Японии на земли Кореи. В этом случае Рудневу остается лишь доложить, что, к сожалению, войну он уже начал, и, став виновником международного скандала, спокойно уединиться в своей каюте и либо написать рапорт об отставке, либо в ствол револьвера — воды и ствол в рот — по старой флотской традиции- В реальности капитан сохранил достойное хладнокровие и проявил недюжинную выдержку.

Тот же историк Широкорад пишет; «За несколько дней до начала войны царь Николай II публично заявил в присутствии иностранных дипломатов, что введение японских войск в Корею — это casus belli, то есть повод к войне с Россией. А вот до офицеров Дальневосточной эскадры эти слова доведены не были! Но Руднев уже своими глазами видел десант японцев. А он был не просто капитаном 1–го ранга, а командиром стационера, обязанного защищать интересы государства за тысячи километров от границы». Здесь явно определенная неувязка — словесные эскапады императора до офицеров не довели, но они, находясь в нейтральном корейском порту, должны защищать государство. Какое? Если Корею, то где приказ? Наличие десанта на чужой территории — еще не повод к открытию огня. Самураи высаживались в Инчхоне (Чемульпо), а не во Владивостоке! Так что же требовать от Всеволода Федоровича Руднева? Он офицер, а не военный аналитик, и уж тем более не ясновидящий. Какое тут разведение паров, если сам посол Российской империи в Корее впал в коматоз. «Варяг» якорей не поднял! Японцы без стрельбы обосновались в городе, а у острова Филипс неясными бликами мелькнули зловещие тени — эскадра Уриу перекрывала единственный выход в море. Наступало утро 27 января 1904 года Приближался последний парад.

Теперь обратимся к двум рапортам самого В. Ф. Руднева один — наместнику, от 6 февраля 1904 года, другой — управляющему Морским министерством, от 5 марта 1905 года. Несмотря на почти годовую разницу в написании этих документов, они содержат практически идентичную информацию. Капитан «Варяга» был предельно честен, и излишнюю его эмоциональность можно понять. Старшим на рейде Чемульпо, как уже отмечалось, являлся капитан–коммодор Бейли. К этому англичанину и обратился командир крейсера еще 26 января, посетив «Тэлбот» и «холодно побеседовав». Это уже не из рапорта. Так пишет АЛ. Степанов в романе «Порт–Артур». Он постарался собрать гигантский архивный материал, встречался с десятками очевидцев, но закончил свое произведение в 1941 году, что уже говорит о многом Отображать в те годы реальные события было делом непростым Конечно, британцы без обиняков поддерживали Японию, но присутствие целой международной эскадры заставляло создавать видимость «fair play» — честной игры. Руднев, знавший о разрыве дипломатических отношений между Россией и Японией из донесений посла от 24 января, но не уверенный окончательно в начале военных действий, попросил англичанина прояснить обстановку. Бейли, по нормам международного права того времени и по долгу старшего офицера на рейде, отправился с визитом к японскому адмиралу. Степанов считает, что именно тогда Сото Уриу предложил Бейли взятку за попытку убедить капитана «Варяга» не взрывать крейсер, если прорыв не удастся. Поверить в эту версию трудно — события могли развиваться непредсказуемо: от интернирования русских кораблей до гибели Руднева в бою. Доподлинно известно главное: Бейли прямо заявил японцу, что не допустит нападения на рейде и даст отпор всеми силами и средствами объединенной эскадры. Контр–адмирал Уриу идет на соглашение весьма охотно, понимая, что для кораблей России это уже ничего не меняет.

Японцы занимаются захватом города, пока стоящие у бортов «Варяга» миноносцы–соглядатаи держат его в прицелах своих торпедных аппаратов — на случай, если Руднев все же отважится развязать свою маленькую «победоносную» войну. Наконец

27 января в 7 часов 30 минут утра все стационеры, кроме русского, были извещены, что война объявлена и адмирал Уриу атакует силами своей эскадры корабли Российской империи прямо в гавани, если до полудня они не покинут Чемульпо. Этот ультиматум доставил на «Варяг» капитан «Паскаля» Виктор Сене, безусловно симпатизировавший русским.

B.Ф. Руднев снова отправляется на «Тэлбот» — на очередное совещание. Здесь, по сути, альтернативы уже не было: либо выходят русские, либо они остаются, а рейд покидают корабли международной эскадры. Все заверения Бейли о поддержке «Варяга» и «Корейца» развеялись как дым. И дело не только в безвольном поведении командиров стационеров. Чемульпо уже контролировали японцы, да и выступать в роли третейских судей никто не пожелал. В такой ситуации каждый думает о себе, и подвергаться риску быть расстрелянным вместе с русскими охотников не нашлось. К тому же большинство «союзников по борьбе с тонхаками» подобная ситуация устраивала—британцы и янки завуалированно поддерживали Японию. Пожалуй, только французы и итальянцы смотрели на все происходящее как на опасное и волнующее приключение, свидетелями которого им посчастливилось стать. Меньше всего капитанов волновали нарушение нейтралитета Кореи и то, что порт Чемульпо уже окрасился в цвета флагов Страны восходящего солнца.

Сэр Бейли долго не тянул и вручил капитану русского корабля следующее послание, переданное через консула (по AJHL Степанову): «Командиру крейсера «Варяг» Императорского российского флота. Сэр! Ввиду начала военных действий между Японией и Россией я имею честь почтительнейше просить Вас покинуть со всеми судами, находящимися под Вашей командой, порт Чемульпо до полудня 9 февраля (27 января по русскому стилю) 1904 года В противном случае я атакую Вас в порту. Имею честь быть Вашим почтительнейшим слугой.

C. Уриу, контр–адмирал Императорского японского флота и командующий японской эскадрой на рейде в Чемульпо».