Безмолвный ковчег - Джульет Геллатли Страница 5

не надо. Просто невероятно, что они вообще не упоминают свободу – ценность, которую мы, животные вида Гомо Сапиенс, ставим выше всего. Свобода окрыляет наше сознание, а если ее нет – наша душа пребывает в унынии. Я уверенна, что то же самое и у животных. Если Вы мне не верите, понаблюдайте за стадом коров: как они себя ведут, когда их выпускают из тесных зимних загонов на свежее весеннее пастбище.

В 15 лет я увидела то, недопустимость чего я чувствовала инстинктивно, но мне было трудно рационально объяснить это, выставить аргумент против убеждений моего гида. Поэтому, я решила заняться поиском информации, как только покинула эту ужасную тюрьму для животных. То, что я обнаружила, повергло меня в шок.

Если поросята развиваются так, как задумано природой, то есть рядом со своей матерью, на свежем воздухе: они бегают, кувыркаются, гоняются друг за другом и играют в те же игры, что и все детеныши млекопитающих. Они не причиняют друг другу вреда. Они обладают те ми же умилительными качествами, которые мы так любим в наших домашних питомцах. Но, когда в условиях промышленного животноводства поросята набиты в ящики, ничего подобного делать они не могут, и их любопытство приобретает искаженные черты. Скука порождает то, что заводчики обвиняющее называют «пороками». Например, поросята откусывают друг другу хвосты, а иногда доходят до каннибализма. Не надо быть университетским профессором, чтобы понять: единственный способ «вылечить» их – это дать им больше пространства и жизненных стимулов, на которые они смогут направить свое любопытство. Но, это, конечно же, неэкономично.

Животноводы решают эту проблему с помощью обрезания хвоста. Такие, невинно звучащие слова, как «выбраковка» вместо «убийство» и «кастрация», ничего не говорят нам о том, что происходит в реальности – орган отсекают полностью или только часть с помощью ножа и без анестезии. Некоторые фермеры делают это иным способом, иногда одновременно с обрезанием хвоста. Они вырывают поросятам зубы плоскогубцами … Наш гид даже не упомянул об этих увечьях, он с гордостью хвастался тем, что после забоя ни одна часть свиньи не пропадает зря, разве что ее предсмертный визг.

Все еще улыбаясь, он провел нас обратно в строение, где располагались сухие загоны для свиноматок и снова начал хвастаться современным техническим оснащением свинарников, которое позволяет сделать производство максимально эффективным. Через 5 дней после того, как поросят отнимут от матери, свиноматку опять оплодотворяют, и печальный круговорот продолжится.

Пока он говорил, мы прошли мимо странного устройства, похожего на низкий блок с ремнями. Я спросила, что это такое. «О, это то, что любители кроликов называют подставка для изнасилования», захихикал он.

Маленькое устройство предназначено для того, чтобы держать свиноматку обездвиженной, когда ее оплодотворяет один из племенных хряков. В природе свиньи разборчивы в выборе партнера, но здесь – нет выбора, нет и права на отказ. Есть только беспрерывный круговорот: беременность, опорос, отъем потомства и опять беременность. Когда такое существование, в конце концов, их истощает и у них снижается количество поросят в помете или на теле появляются опухоли и нарывы – этих машин по производству поросят постигает ироническая участь. Их кости используют в пищевой перерабатывающей промышленности для изготовления пирогов, сосисок и … детского питания.

До сего момента, я считала, что жестокость по отношению к животным – это такие явления, как охота на лис, убийство бельков или жестокое обращение с домашними питомцами. Самый большой скандал с отцом, ожесточенный, с гневом и криками, произошел у меня, когда деньги, которые были даны мне на стрижку в парикмахерской, я отправила для кампании против забоя бельков на плавучих льдах Канады. Я вернулась домой с не подстриженными волосами, но очень гордая собой. Я не могла понять, почему он так рассердился. И до сих пор не могу понять. Когда бельковый промысел был наконец-то запрещен, я без колебаний напомнила ему о его и моей роли в этом. Он до сих пор это вспоминает. Тем не менее, оба мы пришли в ужас, когда в 1996 году правительство Канады заявило, что оно возобновляет этот варварский промысел и санкционирует убийство 250 000 бельков.

Мое посещение той образцовой фермы положило начало переосмыслению многих моих представлений о мире. Я постоянно спрашивала себя, почему мне никогда не говорили о том, как обращаются с сельскохозяйственными животными. Меня воспитывали на романтической сказке о довольных жизнью коровках по имени Маргаритка и Лютик и улыбающихся свинках по имени Госпожа Свинья. И сегодня детям рассказывают то же самое.

Та ферма отнюдь не была каким-то отклонением от нормы, напротив, она была образцовой. Фермеры брали с нее пример. Методы, которые практиковались на этой ферме, представляли собой идеальное соответствие стандартам по обращению со свиньями и рекомендуемым технологиям производства, а также давали полную информацию о том, как увеличить объем продукции, ограничить затраты и сделать на животных как можно больше денег. Сегодня, в 90-е годы благодаря тому, что наша капиталистическая модель общества, основанная на потреблении, является примером для развивающихся стран, мы переживаем расцвет экспорта оборудования и технологий промышленного животноводства в другие страны.

Сегодня племенное поголовье свиноматок составляет 800 000 голов, половина из этих животных содержится в сухих загонах. Большинство остальных содержится в тесных, переполненных загонах, где они не испытывают страданий одиночества, но зато там чрезвычайно мало места.

В 1991 голу сэр Ричард Боди, член парламента от партии консерваторов, предложил парламентский законопроект, запрещающий сухие загоны и привязи. Если бы законопроект прошел, то эти явления стали бы позорными пятнами в нашей истории, такими же как, петушиные бои и травля медведей. Однако один из его коллег-парламентариев вызвался «выступить с речью» по поводу данного законопроекта – как Вы понимаете, в интересах животноводческой индустрии.

Выступление с речью – это циничное злоупотребление парламентскими процедурами, когда политик в одиночку, либо с несколькими своими коллегами по Палате может встать и говорить полнейшую ерунду в течение такого количества времени, на которое у него хватит сил. Если это длится достаточно долго, то законопроект не проходит, так как просто не остается времени на голосование. («Что ты сегодня делал, дорогой?» «Нес полнейшую чушь в течение 5 с половиной часов, так что в ближайшие 7 лет беременные свиноматки будут по-прежнему привязаны к полу. Передай мне бутерброды!»)

В 1998 году все-таки был принят компромиссный вариант законопроекта, запрещающий данную систему животноводства. Но это решение распространяет свое действие только на Великобританию. Мы продолжаем импортировать тонны свинины и бекона из таких стран, как Голландия и Дания, которые не собираются отказываться от