Александр Широкорад - Русь и Польша. Тысячелетняя вендетта Страница 51

Кроме того, к 30-му дню мобилизации закончат отмобилизование еще 5 стрелковых дивизий, которые будут переведены в резерв Главного командования…

2. Второй вариант стратегического развертывания к югу от Полесья.

Выше было доложено, что к югу от Полесья возможно ожидать развертывания до 79 пехотных дивизий германо-польских армий, 4700 танков и танкеток и 2800 самолетов.

Весьма вероятно, что это развертывание своими главными силами будет в районе Ровно — Тернополь, Львов — Ковель, имея основной задачей удар на Киев через Бердичев или Казатин. Не исключена возможность, что часть сил будет направлена через Бессарабию, если Румыния не окажет этому сопротивления. Удар через Бессарабию можно ожидать на Жмеринку или Винницу или еще восточнее во фланг нашего стратегического развертывания.

Основной задачей по второму варианту стратегического развертывания наших сил будет нанесение решительного поражения германо-польским силам. Поэтому наши главные силы должны быть развернуты на фронте Новоград-Волынский — Проскуров для удара на фронт Луцк — Львов, имея в виду главными силами выйти в район Ковель, Львов, Броды, Дубно с дальнейшим наступлением на Люблин.

При втором варианте для стратегического развертывания к югу от Полесья назначается:

стрелковых дивизий — 57; кавалерийских дивизий — 8; всего орудий — 5032; танковых бригад — 13, а всего танков 5156; самолетов — 2182, из них бомбардировщиков — 978, истребителей — 488, разведчиков — 716.

Кроме того, авиационная армия — бомбардировщиков 500, истребителей 128, разведчиков 67 — всего 695.

Кроме того, до 300 бомбардировщиков может быть привлечено с фронта к северу от Полесья, что дает всего для действий на юго-западе до 3177 самолетов, не считая 275 морских самолетов, а с ними будет 3452 самолета.

В резерве Главного командования сосредоточиваются: стрелковых дивизий 12, орудий 720, танков 386.

Сравнение сил показывает, что мы будем иметь:

69 стрелковых дивизий, а с прибытием после 30-го дня мобилизации 6 стрелковых дивизий, 75 стрелковых дивизий против 79 пехотных германо-польских дивизий;

5752 орудий против 5332 орудий;

8 кавалерийских дивизий против 9 1/2 кавалерийских дивизий;

5156 танков против 4700 танков и танкеток;

3452 самолетов против 2800 самолетов.

При нейтралитете Финляндии, Эстонии и Латвии до 6 стрелковых дивизий и 2 танковых бригад может быть привлечено для действий к югу от Полесья»[141].

Как видим, Советский Союз активно готовился к войне, но к войне оборонительной. Ведь, начиная с 1937 г. войну предполагалось вести на двух фронтах, так как на Дальнем Востоке Япония развертывала огромную армию непосредственно у самых границ с СССР. (Подробнее об этом рассказано в моей книге «Дальневосточные войны России».)

Сталин и большевики в целом могут кому-то нравиться, а кому-то нет, но пока нет никаких документов, свидетельствующих о том, что СССР хотел первым напасть на какое-либо государство. С 1922 г. до 1 августа 1939 г., наоборот, в СССР и политики, и военные чересчур преувеличивали «классовую солидарность капиталистических государств» и строили свои военные планы на том, что если начнется даже локальная война, то «капиталистические акулы» разом все кинутся на «первую в мире страну социализма». Соответственно Сталин всеми силами пытался оттянуть вступление СССР в любой военный конфликт и ради этого зачастую принимал унизительные для великой державы решения, как на Дальнем Востоке, так и в Европе.

О территориальных претензиях к Германии польские политики открыто говорить побаивались. Зато в прессе и в географических атласах ряд германских земель (по состоянию на 1925 г.) объявлялись польскими.

Совсем иное отношение было к вольному городу Данцигу, созданному согласно 11-му разделу 3-й части Версальского договора 1919 г. На его территории находились собственно город Данциг и свыше 200 более мелких населенных пунктов бывшей Германской империи. В соответствии с решением Лиги Наций город не являлся частью ни Германии, ни Польши. Однако город не был независимым: он находился под протекторатом Лиги Наций и входил в таможенный союз с Польшей.

Приведу краткие сведения о Данцигской области из достаточно объективного источника — Большой Советской Энциклопедии 1930 года: «95 % жителей немцы, в числе прочих — поляки, кашубы, мазуры, евреи, русские, украинцы; по культу 58,7 % протестантов, 36,7 % католиков; 62 % населения живет в городах Данциге и Цоппоте.

Государственный язык — немецкий; полякам предоставлено пользование родным языком в школах, административных учреждениях и суде.

Протекторат Лиги Наций над Данцигом осуществляется верховным комиссаром Лиги Наций, содержание которого в сумме 100 000 зол. фр. оплачивается совместно Данцигом и Польшей. Комиссар Лиги Наций является решающей стороной в спорах между Данцигом и Польшей и имеет право veto на торговые договоры, касающиеся Данцига. Ведение иностранных дел Данцига по Версальскому договору возложено на Польшу.

Пользующийся дипломатическими прерогативами комитет по порту и водным путям Данцига, состоящий из шести граждан Данцига, шести поляков и председателя — швейцарца, заведует транспортными путями и сооружениями Данцигского порта. Железная дорога нормальной колеи находится в ведении Польши, лишь узкоколейная сеть в 233 км и уличные железные дороги принадлежат Данцигу.

Польше предоставлено свободное пользование данцигскими водными путями, донами и пр.

Данциг и Польша представляют единый таможенный район.

С января 1926 г. Польша, с согласия Лиги Наций, несмотря на протест Данцига, содержит в гавани Данцига склад военного снаряжения с военной охраной».

В 1920–1930-х гг. польские политики и журналисты постоянно нагнетали напряженность вокруг вольного города.

Вот, например, пан «Плючински, исполняющий обязанности министра польского правительства, согласно „Газета Варшавска“ от 29 июня 1922 г., заявил следующее: „Лига Наций гарантировала самоуправление Данцига. Но Польша в принципе не признает это самоуправление и хотела бы присоединить Данциг к Польше чем раньше, тем лучше“.

До Плючински, а именно еще в 1921 г., верховный комиссар Лиги Наций в Данциге предупредил: „Польша исходит из того, чтобы уничтожить этнический характер Данцига и тактически присоединить его к Польской республике“»[142].

Замечу, что Оскар Райле знал, о чем писал, в 1920–1930-х гг. он служил резидентом Абвера в Данциге. Райле констатирует: «Ежегодно поляки с 31 июля по 2 августа отмечали в Гдыне Праздник моря. Для Данцига эти дни всегда оказывались самыми напряженными, поскольку тысячи восторженных и хулиганствующих поляков ехали на спецпоездах из глубины страны через Данциг в Гдыню. Разумеется, на Данцигском вокзале делалась остановка, чтобы отправляющиеся на праздник могли хотя бы одним глазком взглянуть на город, так манящий поляков. Данцигская полиция с трудом удерживала в повиновении массу празднично настроенных поляков на вокзале. Однако, насколько мне не изменяет память, до перестрелок между полицией и ними дело на доходило.

Во время празднований в Гдыне каждый раз произносились подстрекательские речи, в большинстве случаев содержавшие притязания Польши на Данциг и часть Восточной Пруссии. Каждый поляк, приехавший из глубинки, будучи исторически невежественным, из всего этого увозил домой твердое убеждение, будто Польша действительно должна вернуть себе „свой исконный порт Данциг“ и возродить могущественный флот. Митингующие ораторы, среди которых нередко были и министры, а иногда даже и президент страны, называли Балтийское море Польским морем»[143].

В сентябре 1930 г. польский министр иностранных дел Г. А. Залесский заявил президенту данцигского сената: «Данцигский вопрос может разрешить лишь польский армейский корпус»[144].

В июне 1932 г. сенат Данцига отказался продлить конвенцию, согласно которой польский флот мог пользоваться его портом как своим собственным. В ответ 15 июня на рейд Данцига вошел польский эсминец «Вихрь», который направил орудия на город и пригрозил открыть огонь в случае «оскорбления польского флага».

Любопытно, что поляки планировали построить огромный флот. Причем не только для контроля над Балтикой, но и для колониальных захватов в Африке и Южной Америке. Нет, нет, я не шучу!

Уже в начале 1920-х гг. в Польше были созданы влиятельные полуофициальные организации — Балтийский институт, Польский институт западных марок и Лига польского судоходства, получившая в 1930 г. название Морской и Колониальной лиги.

Причем «ученые» из Морской и Колониальной лиги стали доказывать права Польши на часть колоний кайзеровской Германии, отнятых у нее согласно Версальскому договору.

Естественно, что руководили лигой военные во главе с генералом Мариушем Зарусским.