Герберт Уэллс - Утро богов Страница 52

Этот поэтический рассказ греческих авторов, который, кстати сказать, представляет собой благодарную тему для многочисленных драматических произведений, романов, стихотворений и даже опер, отразил ужасную катастрофу космического масштаба, изменившую климат на Земле и принесшую невиданные разрушения, вызванные каким-то небесным телом. Легенда эта имеет свои аналогии в преданиях других народов, особенно индейцев Южной Америки. Ее также охотно используют сторонники «космической катастрофы» Атлантиды.

Остается лишь проверить, можно ли считать «катастрофу Фаэтона» и «всемирный потоп» или «Девкалионов потоп» одним и тем же событием.

Не вызывает сомнений, что это именно так: и в греческом и в библейском описаниях потопа слишком много сходства даже в таких мелких деталях, как страсть главных героев к вину. Связь потопа с Фаэтоном можно, к сожалению, установить только на основании умозаключений, при помощи генеалогической таблицы героев мифологии. Нет, видимо, надобности предупреждать читателя о том, что следует соблюдать величайшую осторожность, когда выводы делаются на основании столь шатких данных, как греческие мифы в обработке поэтов. Хотя они как будто и не противоречат логике, в них столько наивного и столько погрешностей, что принять их в качестве основы — верх доверчивости. И все же это не дает нам права отбрасывать их целиком, хотя бы по той причине, что даже в каждой сплетне можно найти крупицу истины. Примером в данном случае может служить рассказ Гомера о Троянской войне.

Итак, предположим, что океанида Климена, полюбив Гелиоса, стала матерью Фаэтона, а будучи женой Япета, была бабушкой Девкалиона и Пирры. Не вдаваясь пока в спор о том, фиктивны эти персоны или реальны, мы должны отметить — не исключено, что Девкалион и Фаэтон могли жить в одно и то же время.

Однако, с другой стороны, здесь есть некоторое противоречие. Зевс послал потоп, чтобы наказать человечество. А Фаэтона Зевс вынужден был лишить жизни ради спасения мира от гибели. Он совершил это, вняв просьбам и тревожным возгласам, которые с земли донеслись до обители богов на Олимпе. Это наводит на мысль, что случай с Фаэтоном произошел тогда, когда люди еще не настолько погрязли в разврате, чтобы их нужно было наказывать.

По-видимому, нецелесообразно объяснять это противоречие, основываясь на анализе мифов. Мы не должны забывать, что те мифы, которые сохранились до наших времен, почерпнуты из литературных произведений исторического периода Греции, то есть возникли спустя несколько тысяч лет после предполагаемой гибели Атлантиды. Они содержат массу басен о богах и героях, множество поверий, составляющих основу религии, но фактов, позволяющих восстановить историю, в этих поэтических строках очень немного. И если мы все-таки подвергаем их анализу, то лишь потому, что имена этих героев, вложенные в уста Солона, повторяются в рассказе Платона; Солон ссылается также на Форонея и Ниобу. Они принадлежат к другой ветви рода океанидов, происходящей от Инаха (брат Климены) и нимфы Мелии. Инах считался «мокрым» богом, так как он был патроном реки того же названия в Арголиде; как и Прометей, он считался отцом рода человеческого. Иногда его называли египтянином, а это уже интересно с точки зрения установления связей греков с египтянами. У Инаха было по меньшей мере четверо детей, из которых наиболее известны сын Фороней и дочь Ио, жрица в храме Геры, жены Зевса, и возлюбленная последнего.

О Форонее говорят, что он основал первые города в Арголиде и базары. По преданию, именно он научил людей пользоваться огнем, который ранее похитил Прометей. У него была целая куча детей, в том числе дочь Ниоба, матерью которой была нимфа Лаодика (некоторые утверждают, что Церда). Ее не следует отождествлять с другой, возможно, более известной Ниобой, дочерью Тантала, несчастной матерью трагически погибших детей, которая, кстати, жила значительно позже. «Наша» Ниоба имела от Зевса двух сыновей. Младший из них, Пеласг, был отцом злополучного царя Аркадии Ликаона, того самого, который потчевал Зевса человеческим мясом.

Фороней и Ниоба жили, вне всякого сомнения, до Ликаонова потопа. В этом потопе погибли все потомки Ликаона, хотя некоторые утверждают, что одного из его сыновей, Никитина, спасла будто бы сама богиня Гея.

Фороней — это типичный герой потопа. Его отцом был «мокрый» Инах, а имя его матери, Мелия (по-гречески «Ясень»), возможно, указывает на материал, из которого был построен корабль или ковчег.

Историк конца VI — начала V в. до н. э. Акусилай из Аргоса пишет, что во времена Форонея произошел потоп, героем которого был Огигес. Некоторые отождествляют его с Девкалионом.

«Исторической точности» ради следует, однако, отметить, что ни Девкалион с Пиррой, ни Огигес не были единственными людьми, которым суждено было избежать последствий потопа. Спаслась также сестра Форонея, прекрасная Ио.

Как уже говорилось, Ио была жрицей в храме Геры, жены Зевса. Вероятно, благодаря этому она имела возможность встретиться с царем богов и понравиться ему. Дальнейшая история этого романа нам точно не известна, ибо Зевс держал его в глубочайшей тайне, опасаясь, что жена разузнает, в чем дело. Однако в один прекрасный день Гера поймала влюбленных in flagranti[5]. Зевс горячо оправдывался и утверждал, что он ни в чем не виновен, однако это не убедило ревнивую супругу, и она на всякий случай избавилась от чересчур красивой служительницы, превратив ее в корову. Но это еще не все. Для наблюдения за Ио она приставила стоглазого Аргуса, а когда тот погиб от руки сына Зевса Гермеса, наслала на Ио нового преследователя — назойливую муху, спасаясь от которой Ио (все еще в облике коровы), наконец, нашла убежище в Эфиопии или Египте. Там благодаря Зевсу она вновь обрела человеческий облик и произвела на свет сына Эпафа.

Несколько иначе описывает этот случай Геродот в первой книге своей «Истории». Он ссылается при этом на рассказы персов. Ио попросту похитили финикийцы. Согласно этой версии, Эпаф был сыном не бога Зевса, а капитана финикийского корабля.

В греческих мифах Эпаф изображается как царь Египта. Его женой была Мемфис, дочь Нила — бога столь же «мокрого», как и Инах. От этого брака родилась дочь Ливия. От брата Зевса Посейдона она имела двух сыновей: Агенора, царя финикийцев, и Бела, царя Египта.

В этом месте персонажи греческой мифологии начинают странно переплетаться с персонажами мифологии египетской. Эпаф отождествляется со святым быком Аписом, культ которого был распространен в Египте, а его мать Ио — с египетской богиней Исидой, чтимой главным образом в египетском городе Мемфисе. На рисунках ее изображали с коровьими рогами. Потомки их царствуют в Египте и в разных греческих государствах, в Ливии и, возможно, в Этрурии.

Комментаторы греческой мифологии жалуются, что история периода Ио очень сложна и запутана. И лишь в одном случае она не вызывает никаких сомнений и удивительно совпадает с египетскими преданиями — в Египте не было потопа. Все герои описанных выше потопов находили убежище либо в ковчеге, либо на вершинах гор. А Ио спаслась на Африканском континенте, на равнинной местности. О том, что Египет избежал бедствия, говорит и Платон в «Тимэе».

Греческая мифология называет еще одного героя Потопа. Это Дардан — сын Зевса и Электры, одной из плеяд. Плеяды были дочерьми Атласа, сына Япета и Климены, а Гиады и Геспериды приходились им сестрами. Геспериды имели прекрасный дворец где-то на западном краю земли, титан Атлас тоже связан со страной за океаном. Таким образом, как нам кажется, и Дардан связан узами родства с жителями какого-то неизвестного материка на дальнем западе, возможно, с жителями Атлантиды. Это, разумеется, всего лишь предположение.

Дардан основал династию Дарданидов, к которой принадлежали троянские цари. Первым царем был его сын (по другим сведениям — правнук) Ил, от имени которого берет свое название столица Илион, так же как от имени Дардана происходит название Дарданелльского пролива. Дальнейшими его потомками были Приам и Парис, тот самый, который, похитив жену Менелая, прекрасную Елену, вызвал Троянскую войну. Это, однако, происходило спустя много лет после интересующих нас событий, в конце второго тысячелетия до н. э.

Одним из потомков Дардана был также Эней, которому удалось покинуть горящую Трою и после долгих странствий, столь прекрасно воспетых Вергилием в «Энеиде», достичь Италии, где он основал государство Латинов.

История Дардана передается по-разному: как будто бы первоначально он жил вместе со своей супругой Хризой в Аркадии. В связи со смертью брата (в причастности к ней, кстати, подозревали его самого) он был вынужден покинуть Аркадию и переселиться на остров Самофракию. Там якобы и застало его великое наводнение, от которого он спасся, убежав в Малую Азию. Согласно другой версии, он покинул Аркадию как раз во время Девкалионова потопа. Так или иначе в мифологии он считается одним из тех счастливцев, которым суждено было спастись во время ужасной катастрофы. Выдающийся атлантолог Беллами считает, что потоп времен Дардана был позже Девкалионова потопа.