Владимир Бушин - Это они, Господи… Страница 57

На этот случай я выпишу для них краткие реплики двух главных, самых дорогих Толстому персонажей его эпопеи — Кутузова и князя Андрея. Первый говорит второму: «Верь моему слову, будут у меня французы лошадиное мясо есть!». И ели. Мучились, страдали втянутые, понимали, что без лошадей и удрать трудно будет, но ели. Второй говорит другу Пьеру Безухову: «Одно, что бы я сделал, ежели бы имел власть, я не брал бы пленных. Что такое пленные? Это рыцарство. Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все…». Вот что такое Толстой и его отношение к несчастным французским захватчикам.

Гранин написал предисловие к книге немецкого «писателя-солдата» по фамилии X. Стахов. Чем книга его привлекла и умилила Героя Социалистического труда? А тем, что «в ней отсутствует ненависть к русским». Вы только подумайте, как трогательно: разорвав все договоры, вломились в наш дом, грабили, жгли, угоняли в рабство, истребляли и, оказывается, при этом были среди них такие, что не испытывали никакой ненависти, а просто исполняли приказы, просто грабили и убивали безо всяких эмоций. Как же не порадоваться! Как не написать благостное предисловие в полной уверенности, что и Толстой написал бы.

А что важное, решительно изменилось в правде о Великой Отечественной? История войны, говорит, «бесстыдно обросла враньем». Но тут же, опровергая себя, показывает на конкретных данных, как со временем уточнялись цифры наших утрат. Наконец, называет 27 миллионов. И однако: «Но и к этой цифре доверия нет! Расчёты не приведены…». Ну что с ним делать! Ему, видно, для полной веры требуется миллионов 50. А вы, сударь, верите цифрам холокоста? — спрошу я его, как спрашивал Бориса Васильева. Почему не требуете и тут расчётов? А ведь они есть, и очень впечатляющие: с 200 тысяч число жертв со временем выросло до 6 миллионов. Почему не протестуете? А ведь есть же литература о потерях, одна из последних и самых обстоятельных — работа генерал-полковника Г. Ф. Кривошеева и его трех соавторов, которая так и названа — «Книга потерь» (М. Вече. 2010).

Но, разумеется, встречаются на Божьем свете старатели вроде В. Аксенова, Г. Климова, которые пытаются внедрить в массы такую, например, «новую правду» о Великой Отечественной войне: «схлестнулись два тирана и обрекли свои народы на массовую гибель» (ЛГ.6.5.05). Но что взять с этого Аксенова, который, как помянутый Млечин, тоже патроны называет пулями и не ведает, где Катынь, где Хатынь, и какая тут разница. А что ожидать от этого Климова, родители которого учились в школе имени Достоевского, и он считает это невероятным, ибо ему кто-то из сванидзей внушил, что после революции Достоевского едва ли не запретили. Ему говорят: а огромные тиражи его книг? А спектакли и фильмы по произведениям? Музей? Памятник? У него один ответ: — Не может быть! Сталинская пропаганда!

Другие старатели уверяют, что СССР сыграл в разгроме Гитлера лишь подсобную роль, правда, отрицать, что Берлин взяли мы, пока не решаются. Третьи — что Красная Армия изнасиловала 3.857.395 немок. Четвертые, как видим, уверяют, что на фронт шли с косами. Пятые, а именно писатель Дмитрий Жуков, папаша долголетнего вице-премьера, додумались на страницах все той же «Литературки» до того, что Сталин, мол, явился на Тегеранскую конференцию трех держав с коровой в самолёте, не мог, видите ли, три дня без парного молочка и т. д. Вы это, что ли, товарищ Гранин, считаете новой правдой?

Писатель уверяет: «У нас до сих пор нет истории Великой Отечественной войны». С чего взял? Да, видно, только с того, что нет её у него на книжной полке, или нет такой истории, которая ему нравилась бы. «Вот, скажем, книга Астафьева о войне». Он сожалеет, что она «не всколыхнула общественность». Ах, если бы история войны была написана астафьевским пером! Но ведь Астафьев всегда лгал о войне. В советское время он на страницах «Правды» заливался соловьем о победных сражениях, в которых-де соотношение потерь было 1:10 в нашу пользу, а в пору ельцинщины каркал уже со страниц «Московских новостей» о таком соотношении в пользу немцев. К тому же он был в военном отношении человеком загадочно невежественным: даже не умел читать военную карту или схему, о чем мне когда-то приходилось упоминать.

Или Гранин опять не понял, что слетело с его языка? Ведь на самом-то деле, книг о войне в целом и об отдельных сражениях множество, в том числе — иностранных, немецких, есть и наша 6-томная «История Великой Отечественной войны», есть и 12-томная «История Второй мировой войны». Разумеется, в этих «Историях» можно найти немало недостатков, но главное там сказано. А Гранину они просто неинтересны, он и не читал их, ему бы только о наших неудачах да потерях.

Так и говорит: «У нас „скрывали правду потерь и поражений“. Что, писали, будто мы на западной границе отбили врага и триумфальным маршем без потерь дошли до Берлина? Как без наших поражений и побед врага он мог дойти до Москвы? Или мы и это скрывали? Как без наших неудач и его успехов враг мог дойти до Волги? Как всё это можно было скрыть? Любая дубина понимает: немыслимо.

„Мы не публиковали до самых последних лет потери по фронтам, по годам, по(!) полководцам“. До самых последних? Да ведь еще в 1992 году вышли книги „Гриф секретности снят. Потерн Вооруженных Сил СССР“ и „Россия и СССР в войнах XX века“. Там писатель может много найти для души. Но, видимо, его особенно интересуют „потери по полководцам“». Он бы вывел им «рейтинг по потерям». Как сегодня без рейтинга? Возьмите, Гранин, книгу генерала армии М. Гареева о маршале Жукове. Там есть и «по полководцам». Выводите свой рейтинг, разложите всё по полочкам. У писателя взгляд на войну как на спортивное состязание при равных для всех условиях, например, как на бег, допустим, на стометровку даже при одинаковом ветре в лицо или в спину. А ведь в каждом сражении условия разные по многим данным. Не сечёт!

Но тот, кто хотел знать, еще задолго до названных книг знал, например, что при освобождении Польши погибло около 600 тысяч наших солдат и офицеров, в Чехословакии — свыше 140 тысяч и т. д. Нет, вы ему непременно дайте с точностью до единицы, сколько погибло при освобождении Сычевки и при взятии Алленштейна. Гуго Пекторалис без этого уже 65 лет спать не может.

Особенно проникновенно и назойливо из статьи в статью Гранин жалуется на то, что «слово ленд-лиз начисто забылось». Да никто на фронте и не знал этого слова. «Мы до сих пор не говорим о том, чем и как нам помогли союзники». Лютая чушь! У нас даже издали книгу об этом госсекретаря Эдварда Стеттиниуса, руководившего ленд-лизом. Помним и о том, что с марта 1941 года по август 1945-го американские поставки по ленд-лизу 42 странам составили 46 млрд долларов, в том числе Англии — больше 30 млрд, Советскому Союзу — менее 10 млрд, т. е. в три раза меньше. А вы, надеюсь, все-таки знаете, Гранин, какой кровавый груз войны волокла Россия, и с какой авоськой трусила Англия. Об этом можете прочитать у самого Черчилля, не говоря уж о Рузвельте. Знаете, кто это?

«Со вторым фронтом союзники тянули, мы их поносили последними словами. Что ж вы так уклончиво и невнятно: тянули? Можно сказать чётко: была договоренность об открытии второго фронта в 42-м году, но не открыли, обманули; обещали в 43-м, и опять надули; посулили весной 44-го, и открыли только летом. Тянули-то, сберегая свои шкуры, до крайней возможности. И тем не менее вы, гуманист, за них в обиде: „поносили…“». Ах, бедненькие… Да кто ж их поносил? Где и когда? Сталин очень вежливо выражал в письмах Черчиллю и Рузвельту свое презрение к лживости и шкурничеству.

«…поносили, зато(!) консервы ихние, витамины, глыбы шоколада поддержали нашу жизнь. Почему мы об этом не пишем в истории войны?». И опять я сомневаюсь: соображает ли человек, что ляпнул? Ведь, с одной стороны — консервы и шоколад, а с другой-то — кровь и смерть миллионов. Потери США во Второй мировой войне почти в 100 раз меньше наших. И вранье, что об этих консервах не написано.

Судя по всему, у Гранина есть только одна книга о войне — однотомная «Энциклопедия Великой Отечественной войны», и он беспощадно её поносит. Да, в ней кое-чего нет и кое-что лишнее, так ведь она вышла двадцать лет тому назад. Но статья «Ленд-лиз» как раз имеется. В ней всё перечислено: американцы поставили нам 14795 самолётов, 7056 танков, 8218 орудий и т. д. И всё это не превышало 4 % отечественного производства (с.400). Как же назвать это стенание: «Мы до сих пор молчим…»?

Считая историю войны то извращенной, а то даже и ненаписанной, Гранин сам восполняет пробелы. Рассказывает такую, например, историю: «Самое начало войны. Мы наткнулись на четырех немецких солдат. Они, уставшие, грязные, свалились в кусты и спали». Странно, конечно. Что за солдаты? Почему они отбились от своей части? Почему так беззаботно, без охраны, дрыхнут на чужой земле, в которую вторглись? И где это случилось? Объяснить бы надо. Ну да ладно, допустим, на войне всё бывает. Что дальше? «Командир сказал: „Не будем стрелять в спящих“. Его тогда чуть не отдали под суд». Да, я думаю, что и князь Андрей не стал бы стрелять в спящих. Но с другой стороны, ведь это взрослые солдаты, пришедшие разорить твою землю, а среди тысяч и тысяч спящих жителей Минска, Киева, Севастополя были ни в чем не повинные спящие дети, но это не остановило немцев в ночь на 22 июня 41-го года бросить на них бомбы, погибли не четыре человека, а сотни, тысячи спящих… А разве не было спящих среди 135 тысяч мирных жителей Дрездена, погибших под англоамериканскими бомбами 13 и 14 февраля 45-го; а в те августовские ночи 45-го года неужели никто не спал среди всех возрастов мирных жителей Хиросимы и Нагасаки, неужели все бодрствовали, ожидая американскую атомную бомбу?..