СБОРНИК - ЕСЛИ №3 ЗА 2006 ГОД Страница 58

«Миллиардеры снова стали простыми мусорщиками!» – захлебывалась желтоэкранная пресса. Этим она вгоняла Басильева в тоску. Иванову было гораздо легче. Он ведь стал уже звездой шоу-бизнеса. Тренькал себе на гитарке, слова подбирал к очередному шлягеру.

Пребывая в упадке душевных сил, капитан тем не менее понимал, что корпорация «Короли ванадия» по-прежнему существует и деловая жизнь продолжается. Просто он уже не хотел принимать в ней никакого участия. И понять его можно. Поступали какие-то смехотворные предложения: продать астероид за сто тысяч, а завод за полцены; продать «Гленн Супер» за четверть стоимости и тому подобное. Как будто команда поисковиков и в самом деле превратилась в нищих без гроша в кармане, которые рады любой подачке.

Басильев первым завел разговор о передаче своих директорских полномочий кому-нибудь другому. Мол, он боится, что в порыве отчаяния действительно продаст все за гроши каким-нибудь настойчивым проходимцам. Герка Еванов воспринял все очень серьезно, но от должности отказался.

– Нельзя совместить несовместимое, – сказал он. – А именно – творчество и бизнес. Напортачу не здесь, так там. Я весь погружен в мир музыки и высокой поэзии, и мне трудно будет выйти из этого творческого состояния и переключиться на холодные расчеты. Давай, Ванька, бери это на себя. Тем более, что ты в курсе всех дел, хронику ведешь.

– Ну, ежели «Три сперматозоида» – высокая поэзия, тогда конечно, – вздохнул Ванька, – тогда оставайся в своем музыкальном мире. Давно чую, что надо самому за директорство браться, пока Сашка чего не натворил. Давайте оформлять протокол передачи полномочий.

Как в воду глядел. Буквально через пару дней в голографе «Белки» возник брокер Пахнутьев и стал домогаться у Басильева:

– Алекс, дружище, сам видишь, ситуация какая. Пока еще не поздно, пока дают сотню за фьючерс, давай еще хоть тысяч пятьдесят вбросим. Рынок подогреем, деньжонок поимеем. А, Сань?

И очень был разочарован Отец Пахнутий, когда Басильев сообщил о передаче директорских полномочий Ивану Петлову. Очень сокрушался Парамон, сожалел, считая это большой ошибкой, и спрашивал, а нельзя ли обратно переиграть, но все напрасно. Пришлось Пахнутьеву выходить на связь с Петловым.

Ванька как будто ждал этого голографического визита, обрадовался:

– А-а, разлюбезный Парамон! Чем порадуете? Не начался ли долгожданный подъем цен?

– Нет, милейший Иван, не начался, к сожалению, – в тон ему ответил брокер. – Но можно попробовать поднять. Для этого надо всего лишь добавить на рынок еще тысяч сто фьючерсов. Желательно подешевле, космобаксов этак по сто за штуку.

– Ерунда какая, – ухмыльнулся Ванька. – Рынок возжелали разогреть, святой отец? Да раз плюнуть! Без всяких дополнительных фьючерсов. Примите-ка от меня заявку: с этой минуты скупать обратно для «Королей ванадия» их обязательства. А что выкупить не удастся, отследить статистику сделок – кто купил и в каком количестве. Кредитную линию в банке я вам сейчас открою. За работу, господин Пахнутьев. Время пошло.

Директор Петлов выключил связь, потому и не увидел, как скисла и перекосилась физиономия Отца Пахнутия. А следующим утром Ванька сам связался с брокером. Тот с недовольным видом доложил о покупке 48 655 фьючерсов на общую сумму 5 278 140 космобаксов. Больше на рынке не осталось ни одной заявки на продажу, несмотря на некоторый рост стоимости.

– Спасибо, господин Пахнутьев, – сдержанно поблагодарил брокера Петлов. – Свой договорной процент вы получили?

– Получил свой один процент, – недовольно буркнул биржевой спекулянт, потом сказал с некоторым вызовом: – И в связи с этим желал бы перезаключить договор. Чтобы, как все, получать положенные восемь процентов, а не эти гроши.

– Что ж, имеете право, – легко согласился директор Петлов. – Насколько я понимаю, на этих грошах вы неплохо подзаработали, и теперь самое время изменить подходы. Можно считать прежний договор расторгнутым. Только, с вашего позволения, сударь, я сперва узнаю, на каких условиях согласны работать с нами другие брокеры. А вы пока почитайте новости нашего сайта. Чао, дорогой друг. Благодарю за сотрудничество.

Петлов выключил связь, а брокер трясущимися руками принялся нажимать кнопки выхода в Сеть. Он уже предчувствовал, что примерно прочитает.

НОВОСТИ ВАНАДИЕВОГО КОРОЛЕВСТВА

20.08 в 9.20 зевр: неудачей закончилась первая попытка стыковки корабля «Белка-117» с кораблем «Гленн Супер-642», летящим в автоматическом режиме. В результате столкновения оба корабля получили повреждения. Жертв и пострадавших нет. Помощь спасателей экипаж «Белки» пока не запрашивал. В составе экипажа находится знаменитый автор -исполнитель Герман Еванов. Он сказал: «Со мной все в порядке, а корабли придется обследовать. Надеваю скафандр».

Пахнутьев зарыдал. Денежки утекали мимо. На бирже начинался разогрев. Брокер принялся вызывать по связи «Белку». Но вместо капитана Басильева возник его голографический двойник в форме выпускника Навигацкой школы. Он широко улыбнулся и дружелюбно сказал:

– Извините, но я сейчас нахожусь на внешнем контуре корабля. Оставьте сообщение на ответчике после того, как я щелкну пальцами. – И он щелкнул пальцами. – Прошу вас. И еще раз извините.

Пахнутьев заскрежетал жемчужно-розовыми имплантантами. Ему очень не хотелось снова связываться с Петловым. А потому он опять включил Сеть, чтобы еще раз проанализировать сообщение о столкновении «Белки» с «Гленном». И получил новую порцию информации.

20.08 в 9.27 зевр: акционерное общество «Короли ванадия» расторгло договор на брокерское обслуживание с брокерской конторой «Пахнутьев и партнерши». Стороны тепло поблагодарили друг друга за сотрудничество.

20.08 в 9.40 зевр: на окололунной бирже металлов отмечается резкий интерес к ванадиевым фьючерсам. Цена в заявках на покупку в течение нескольких минут выросла в четыре раза и достигла 480 космо-баксов.

20.08 в 9.45 зевр: цена покупки ванадиевых фьючерсов достигла 1000 космобаксов.

Петлов запаздывал с информацией. Пахнутьев скосил глаза на биржевой монитор, работающий круглосуточно, и взвыл: в графе «Лидер спроса» стоял ванадиевый фьючерс. И цена покупки уже перевалила за 1400. И продолжала карабкаться все выше и выше. Не успевал глаз привыкнуть, как цифры уже менялись. Спекулянты торопились урвать кусок, пока не поздно. Но в графе «Предложение» стоял прочерк. Понятное дело, кто ж будет продавать, пока цена так бешено рвется вверх.

Немного успокоившись, Парамон принялся вызванивать Петлова. Занято. Каждая минута была дорога, а тут «занято»!

Наконец в голографе возник веселый директор «Королей».

– А-а, господин Пахнутьев! С чем пожаловали?

– Я это… – смешался брокер, – в общем, был не прав.

– Знаю, милейший Парамон, – любезно улыбнулся директор Петлов, – а потому зла на вас не держу.

– Ну, так восстановим договор, – обрадовался Пахнутьев. – Один процент – хорошие деньги. А восемь или там шесть процентов я с других покупателей свободно взять могу.

– Конечно, можете, рад за вас, – действительно воодушевился Петлов. – Просто замечательно! Продолжайте в том же духе. Обогащайтесь и процветайте. Но договор восстановить, увы, не в моих силах. Я уже заключил другой. И представьте, эта контора берет даже меньше одного процента. Мне показалось, что они были готовы вообще бесплатно нас обслуживать, ведь, как вы сами отметили, шесть или там восемь процентов можно взять с покупателя.

Пахнутьев вырубил связь, чтобы Петлов не увидел, как у него обвисла физиономия. И какой случился припадок ярости с обычно благообразным Отцом Пахнутием. Он рычал, топал ногами, даже пнул любимую гепардовую антилопу. Наконец к брокеру вернулась способность к человеческой речи, и он возопил:

– Это им даром не пройдет! По миру пойду, всего лишусь, а их тоже разорю! Вы еще плохо знаете Парамона Пахнутьева!

Да его и знать никто не хотел…

Некоторые любят грызть прессованное печенье просто так, без увлажнения. Но Петлов не понимал, как это можно часами держать за щекой твердый, словно шифер, кусочек, у которого и вкуса-то почти нет. Ванька все делал по технологии: вскрывал упаковку, закладывал стопку тоненьких серых пластин в увлажнитель, выставлял нужный режим и нажимал кнопку. Через несколько минут тренькал звоночек, распахивалась стеклянная дверца аппарата, и модуль наполнялся аппетитным ароматом свежей выпечки, корицы, миндаля и прочих запахов счастливого детства. Разве можно это променять на безвкусный камешек за щекой?

Серые пластинки превращались в настоящее печенье – светлое, пухлое, чуть поджаристое, с аккуратным рисунком. Оно таяло во рту. От обычного земного его отличало лишь одно свойство – космическое печенье не давало крошек, как его ни ломай. В невесомости крошки, капли и прочий мелкий мусор – главные враги. Забивают фильтры, проникают в аппаратуру, засоряют вентиляцию и просто летают везде, норовя влезть в глаз или ноздрю.