По ту сторону Псоу - Сергей Юрьевич Катканов Страница 58

Этот вопрос можно было ставить сразу после окончания грузино-абхазской войны. Тогда, я полагаю, большинство абхазов были бы за вхождение в Россию, но уже не сейчас. Народ хлебнул суверенитета и ни за что не захочет с ним расставаться. Да ведь России это и не надо. Включение Абхазии в состав России отнюдь не в наших интересах. И сейчас, я полагаю, достаточно оснований надеяться на адекватность Российской внешней политики. И в стремлении абхазов сохранить суверенитет нет равным счетом ни чего антироссийского. Дружба вообще возможна только между равными.

Вообще я скептик по натуре. Недоверие к собственным выводам для меня – обычное дело. Поэтому я искал в Абхазии хотя бы намек на негативное отношение к русским целенаправленно, настойчиво, въедливо и бестактно. Однажды мне довелось познакомиться в сухумской кофейне с очень интересным абхазом по имени Анатолий. Он – рыбак, то есть, как и я – простой человек, не скованный ни какими дипломатическими условностями. Мы оба можем позволить себе роскошь говорить то, что на самом деле думаем.

Анатолий считает, что российское военное присутствие в Абхазии – избыточно. Всё понятно, конечно, но столько-то военных баз, наверное, всё-таки ни к чему. Он считает неправильным, что грузино-абхазскую границу охраняют только русские пограничники, должна быть совместная с абхазами охрана границы, а то получается, что абхазов уже вроде как бы плечом в сторонку отодвигают. Он (ветеран войны) рассказал о том, как абхазский морской десант обстреляли российские военные корабли («Проклятые ельциноиды», – подумал я) И сейчас не всё безоблачно. Вот стоят они в очередь за пенсиями, а одна русская (гражданка Абхазии) вдруг развонялась без всякой видимой причины: «Мы вас кормим, а вы тут ещё чего-то выделываетесь».

Давно оставил скверную привычку материться, а потому, услышав последнюю историю, почувствовал, что мне резко не хватает слов. Захотелось сказать этой (…) женщине: «Ты что ли (…) тут кого-то кормишь? Ты тут (…) позоришь свой народ. Люди в Абхазии вкалывали, как и мы, а теперь у них пенсии в 23 раза меньше, чем у нас, но тебе кажется, что им и этого лишка?»

Каждый русский в Абхазии должен чувствовать себя представителем великого народа, его частицей, а это значит отвечать не только за себя. На плечах каждого из нас – судьбы мира. Так что же мы несем миру? Тупое наглое высокомерие, как эта тетка? Вы знаете, сколько войн началось из-за того, что где-то вот таких людей собралось слишком много?

Я не меньше, чем Анатолий, возмущен фактами такого поведения. Мне бывает стыдно за своих, но это мой народ. Мне остается лишь стараться держать себя так, чтобы ни кому не было стыдно за меня.

Что же касается российских войск, то здесь к ним относятся на удивление доброжелательно. Вот Анатолию кажется, что их здесь лишковато, но он отнюдь не против того, чтобы они здесь были. Кстати, позднее я переадресовал его вопрос одному абхазу, спросив: «А вам не кажется, что российское военное присутствие в Абхазии избыточно»? «А, что, по-вашему, было бы лучше, если бы тут стояли натовские или грузинские войска»? – сурово ответил абхаз-фронтовик. Всё понял. Вопрос снят.

Поговорив с Анатолием, я вспомнил своего лучшего друга, с которым мы прожили вместе чуть не всю жизнь. Мы очень дорожим нашей дружбой, что не мешает нам время от времени спорить до хрипоты и даже говорить друг другу неприятные слова, хотя мы вообще-то единомышленники. Мы научились спорить, но не ссориться и не обижаться друг на друга. Удивительно, но с Анатолием мы говорили точно также. Вроде бы выгребли весь негатив, какой только смогли, а тональность разговора была очень дружеской. И в конце разговора он заверил меня, что он, конечно же, за дружбу с Россией.

Здесь, кстати, ни кто и никогда не боялся задеть моё национальное самолюбие, за что я всегда был благодарен, потому что это гарантия искренности. А вот я всегда очень боялся случайно задеть национальное самолюбие абхазов. Почему? Да потому что у меня – имперское мышление. С меня спрос больше.

Так в чем же феномен дружелюбного отношения абхазов к русским? Можно, конечно, просто сказать, что сегодня для Абхазии союз с Россией – жизненно важен, но, поверьте – это не достаточное объяснение. А вообще, насколько хорошо мы представляем себе принципы международных отношений?

Черчилль, старая колониальная лиса, как-то сказал: «У Британии нет друзей, у Британии есть интересы». Очень даже понятно, о чем речь. В политике есть только союзники и противники. Союзники – не друзья, противники – не враги. Союзники это те, чьи интересы совпадают с нашими, противники те, чьи интересы противоречат нашим. Значит, одни и те же страны могут быть для нашей страны то противниками, то союзниками, поскольку интересы меняются. Даже более того, одна и та же страна может быть для нас одновременно и союзником, и противником, потому что в чём-то её интересы совпадают с нашими, а в чем-то входят в противоречие.

Такова голая прагматика международных отношений. Но очень наивны те, кто думает, что отношение между странами строятся исключительно на рациональном взвешивании интересов. Между народами, так же, как и между людьми, существуют симпатии и антипатии. Порою эти политические эмоции настолько сильны, что начинают определять международную политику гораздо в большей степени, чем национальные интересы. И тогда в политике появляются уже не союзники и противники, а друзья и враги. Тот, кто этого не понимает, не поймет половину того, что происходит в мире.

Природу политических эмоций почти невозможно понять, но мы должны во всяком случае констатировать их, как факт, иначе постоянно будем расшибать лоб о закрытые двери, не понимая, что в соседние двери можно войти легко и даже без стука.

Взять, к примеру, украинцев и белорусов, народы с почти одной и той же исторической судьбой. Одни и те же географические, климатические, политические условия. Но украинцы почему-то в среднем не любят русских, а белорусы хорошо с нами ладят. В украинцах заметна склонность к национализму, а в белорусах – нет. Для украинцев очень актуально настаивать на своей отдельности от России, белорусы так не сильно себя от нас и отделяют. Кстати, заметьте, украинцы, сменив череду президентов, так и не смогли предъявить миру сильного национального лидера, а у белорусов лидер очень сильный, с этим даже батькины враги не спорят.

Демагогические завывания про «Братский украинский народ» способны убедить только очень наивных русских.