Александр Соловьев - Бизнес есть бизнес - 3. Не сдаваться: 30 рассказов о тех, кто всегда поднимался с колен Страница 59

- Сколько разрабатывается коллекция от рисунка до готовой продукции?

Юля: Шесть месяцев. Но вообще сложно сказать, сколько она разрабатывается. Можно за неделю все нарисовать. Все-таки муза присутствует. Пришла в голову продаваемая идея - ты победил.

Как минимум Versace

- Как все начиналось?

Даша: На втором курсе Института легкой промышленности нас отправили на конкурс молодых дизайнеров в рамках выставки Mosshoes - мы делали с Юлей две разные коллекции обуви, и из трех номинаций выиграли в двух.

Юля: На этой выставке к нам пристал какой-то итальянец со словами: «А что это за сапоги такие на вас?» Мы ему говорим: «Сами сшили». А он нам: «Что вы врете, что вы можете сами сшить, валенки если только».

Даша: Ага, и валенки называл «бабушками». Итальянец нам не поверил, стал смеяться. Наше самомнение и гордость взыграли, и на следующий день мы приволокли ему огромные тюки, набитые обувью, которую сшили для себя и подруг. Итальянцу понравились некоторые идеи, и он купил лекала за $100. Тут же с других стендов прибежали еще какие-то иностранцы и стали скупать по $50 все, что осталось. Я даже помню, как мы шли потом по улице: весна, солнечный день, у каждой в кошельке по $150 и ощущение несметного богатства. Мы страшно радовались, думали, что теперь нас будут везде приглашать, станем как минимум Versace.

- А на самом деле?

Юля: Через две недели мы уехали в Неаполь. Итальянец оказался топ-менеджером крупной обувной компании и пригласил нас на фабрику попробовать свои силы. Нам оплатили билеты и проживание. На карманные расходы скребли по сусекам.

Даша: Это было очень интересно - опыт на реальном производстве. Мы моделировали туфли и даже какие-то пиджаки. Всего по чуть-чуть. Вернувшись в Москву, стали рисовать новые эскизы и высылали их в Италию. Наши идеи использовали, показывали на выставках. Думаю, у крупных компаний в каждой стране есть такие девочки, которые реализуют интересные идеи совершенно бесплатно. Управляющий нам рассказывал, что ему в день приходит миллион писем. Люди пытаются сделать все, чтобы их заметили.

- И сколько вы так работали, ничего не зарабатывая?

Юля: Полтора года. Иногда нас брали на выставки, но никаких серьезных перспектив не обещали, а мы их и не ждали. Я шила дома на заказ шубы, одежду подружкам. А потом мы придумали джинсы с вывернутыми швами, показали их итальянцу, а он и говорит: «Давайте создадим джинсовую марку». Мы ему: «Давайте».

Даша: У итальянца была знакомая китаянка, которая должна была сшить эти джинсы. Хорошо она тогда заработала - наплела, что ничего не получилось, а сама благополучно сделала проект налево. Недавно, кстати, в этом призналась. Короче говоря, после этого мы решили заняться обувью.

Первый блин комом

Юля: Свою первую коллекцию мы разработали в 2001 году. Под это дело итальянец даже открыл отдельную компанию.

Даша: Эскизы отправили на фабрику в Италии, но оказалось, что сделать полноценную коллекцию не так просто. Наши рисунки были невнятными и непрофессиональными, и, как следствие, получилось не совсем то, что мы хотели. Но тогда подумали: плохая фабрика, мы все не так себе представляли.

- Вам наконец-то заплатили?

Даша: Ничего нам не заплатили.

Юля: Итальянец посадил нас перед собой и спросил: «Девушки, давайте определимся, чего вы хотите: вырасти вместе со мной, стать знаменитыми и иметь долю в компании или получать зарплату, которая никогда не вырастет выше определенной суммы?» Естественно, мы выбрали долю в компании. Акционер - как это звучит, когда тебе 20 лет.

- Сколько вы получили акций?

Юля: По 19%. У итальянца были связи в Америке, и он решил, что для начала нужно выходить на тот рынок. В Нью-Йорке все очень просто: зарегистрировать компанию можно прямо по телефону. Так и сделали - юридически мы существовали в Америке, фактически - разрабатывали коллекцию в России и размещали заказы на производстве в Италии.

Даша: Первая коллекция не пошла - не было налаженной системы показов, сбыта. Вторую мы представили на выставке в Лас-Вегасе, и пошли продажи. Реализовать удалось около 1000 пар.

- Как выглядит система показов и сбыта?

Юля: Представители магазинов посещают выставки и шоу-румы, где отбирают модели и заказывают определенное количество пар нужных размеров и цветов. Производитель выполняет заказ и обеспечивает доставку.

- Система заработала, и дело пошло?

Даша: Нет, начались жуткие проблемы с производителями. Эту часть процесса мы упустили из вида, так как просто не имели опыта. Фабрика опаздывала с поставками или делала обувь не тех цветов и размеров. Клиенты возвращали заказы. Из 1000 пар 600 пришли обратно. Мы попытались выпустить третью коллекцию, но ничего не получилось, магазины нам уже не доверяли, марка была дискредитирована. Пришлось поменять имя: мы закрыли американскую компанию и открыли новую в Неаполе.

Китайцы не умеют придумывать

Юля: В Неаполе мы сняли офис и все начали сначала. На этот раз старались развиваться по уму - строили отношения с фабрикой, общались с заказчиками, налаживали поставки. В первую очередь стало ясно, что необходимо наше постоянное присутствие на производстве. Каждый элемент обуви, каждое комплектующее делается отдельно. С мастерами нужно сидеть - сначала в колодочном цеху, потом в прошивочном и т. д.

Даша: Мастера делают обувь только так, как привыкли, и не желают ничего менять. Юля однажды доспорилась с одним до того, что он схватил все колодки и со словами: «Убирайся отсюда, видеть тебя больше не хочу» выкинул их в окно.

- Вы переехали жить в Италию?

Даша: Нельзя сказать, что мы туда переехали, но приходилось проводить там довольно много времени. До сих пор три недели там, две недели здесь, постоянно мотаемся.

- Новая попытка удалась?

Юля: Да, мы увеличили объемы продаж до 2000 пар и в декабре 2002 года открыли свой магазин в Нью-Йорке. Итальянец ушел с поста топ-менеджера и полностью сосредоточился на нашей новой компании Dariju (производное слово от наших имен - Дарья и Джулия).

- Сколько он в вас денег инвестировал? Возможно это вообще посчитать?

Юля: Ой, много. Но он богатый человек и поверил в нас. Ему было просто интересно, сможем ли мы пробиться в мир моды, где русских вообще нет. И теперь он получает удовольствие от всего, что происходит: ему нравится мысль, что он делает обувь, нравится тусоваться в модных кругах, рассказывая людям о том, как он ее делает.

- Почему вы работали только на Америку и не выходили на итальянский рынок?

Даша: Рынок обуви перенасыщен, все норовят ее производить. Довольно сложно найти агента, который будет тобой заниматься, и сложно держать конкурентоспособные цены. Два года назад открыли квоты на китайскую продукцию, и она заполонила Европу. Стоит 20 евро, а выглядит как итальянская. Нам производство обходится в 35 евро, как тут конкурировать! Выжить в такой ситуации можно только за счет дизайна и идеи. Китайцы делают все и любого качества, но они не умеют придумывать.

Юля: В Италии сейчас кризис на фабриках. Те, кто производит дорогие марки (Gucci, Prada, Sergio Rosso), живут по-прежнему хорошо, а вот марки среднего класса сильно душат китайцы. Но мы вышли на этот рынок с прошлого сезона.

- А как обстоят дела в Америке?

Даша: Да в Америке все китайское.

- Как же вы там выживаете?

Юля: За счет аксессуаров - ремешки, кошельки. Не могу сказать, что наш магазин там очень успешно функционирует. Убытков нет, но и прибыли большой не приносит. Исключительно на имя работает.

- Почему не продвигаетесь в остальную Европу, помимо Италии?

Даша: Пока не нашли выходов. Чтобы в Европе попасть к хорошему агенту или в хороший шоу-рум, нужны связи, да и их недостаточно. Часто приходится давать взятки.

Юля: Там все на «откатах». Кто-то тебя с кем-то свел - плати ему 10%. Чем цепочка знакомств длиннее, тем меньше наш заработок - со стандартных 50% накрутки на себестоимость нам остается не более 20%.

«Наша работа - ходить и улыбаться»

- Как и когда вы вышли на Россию?

Юля: Этим летом попробовали выставить коллекцию в некоторых магазинах. Выходили через знакомых, буквально обзванивали друзей в поисках нужных контактов.

- «Откаты»?

Юля: Не платили, но, видимо, надо было.

Даша: Наша обувь продается на Рублевке в магазине «Кувырком», в Смоленском пассаже, в одиночных бутиках.

- Какая у вас ценовая категория?

Юля: Босоножки 200-300 евро, сапоги до 600 евро. Обувь медиум-хай-класса.

- Как реагируют москвичи?

Даша: Российские потребители очень привязаны к понятию брэнда. Психология на уровне «если Gucci, надо брать». Мало людей, которые способны принимать решение, основанное на внутренних ценностях, а не на рекламе в глянцевых журналах. Поэтому важно сохранить низкие цены. Но магазины нам этого не дают сделать - их стандартная накрутка 300%.

- Какие у вас сейчас объемы производства?