Владимир Бушин - Это они, Господи… Страница 59

Я и лично знал многих побывавших в плену. Приятель мой Николай Войткевич, член партии, попал в плен в 42-м под Севастополем. После освобождения вернулся в родную столицу, поступил в элитный, как ныне говорят, Литературный институт им. Горького, все пять лет был старостой нашего курса, а потом, будучи восстановлен в партии, до пенсии работал на радио, которое вещало на заграницу. Идеологический фронт! Тоже не дожил он до вашего вранья о репрессиях против него. Он бы вам ответил.

Еще в Литинституте учились со мной побывавшие в плену Борис Бедный и Юрий Пиляр. И что? Да разве мало уже того, что приняты были в такой Московский вуз! А они потом еще и успешно работали, печатались, помню хороший фильм «Девчата» по повести Бориса Бедного. Был в институте даже преподаватель из числа пленных — А. Н. Власенко.

В «Дружбе народов» я работал дверь в дверь с большим поэтом Ярославом Смеляковым. Тоже прошел плен, у финнов. И что? Не замечая своей отверженности, бесправия и репрессий, работал, издавал книги, был председателем секции поэзии МО Союза писателей, а однажды, как военному преступнику, ему вручили Государственную премию за книгу «День России». Уж Ярослав-то тоже за словом в карман не полез бы, чтобы просветить вас, гражданин Гранин, по вопросу о пленных.

А слышали вы, правдоискатель, о Степане Злобине? Он попал в плен в том же Вяземском котле. Несколько раз пытался бежать, но в январе 45-го пришло освобождение, и он продолжает службу в армии, работает в дивизионной газете, дошел до Берлина. После войны возвращается в Москву, восстанавливается в Союзе писателей, становится председателем секции прозы МО ССП. Вот ведь как интересно: две самые большие и важные секции — прозы и поэзии — возглавляют бывшие пленные, которых, как уверяет Гранин, считали преступниками! Мало того, роман Злобина «Степан Разин» по личному предложению вождя был отмечен Сталинской премией первой степени. Так что, оба преступника не только возглавляли секции, но ещё и оба большие государственные премии получили!

Хватит, или назвать еще репрессированных пленных из числа писателей? Можно: Г. Бедняев, Ф. Бирюков, К. Воробьев, И. Дроздов. В. Саблин, Л. Сёмин, А. Стрыгин, Н. Трифонов, В. Кочетков, Н. Щербаков… Это только по России. За полноту списка не ручаюсь, но ручаюсь, что почти все были награждены и работали, печатались после войны. Разумеется, все они проходили соответствующую проверку, как во всех странах и армиях.

Но Гранин знать ничего не желает, он твердит своё: «После победы многих военнопленных отправили в лагеря, уже наши». Да, отправили. И. Пыхалов в книге «Время Сталина» (Ленинград. 2001), приведя обстоятельные аналитические таблицы, пишет, что на 1 октября 1944 года, т. е. за семь месяцев до конца войны, в фильтрационных лагерях прошли проверку 312.594 бывших пленных и окруженцев. Из них 75,1 % — кто был направлен опять в армию, кто в народное хозяйство, кто на лечение, а в штрафроты или арестовано — 6,2 % (с.65).

К 1 марта 1946 года, т. е. уже после войны 14.69 % из бывших пленных были направлены в распоряжение НКВД, т. е. могли после разбора их дел подвергнуться репрессиям, а некоторые и не могли. «Как правило, это были власовцы и пособники оккупантов» (с.69). И это интересные цифры, мыслитель Гранин.

Конечно, были тут и прискорбные факты разных ошибок и злоупотреблений, но ЦК и Совет Министров приняли специальное постановление: «Осудить практику огульного политического недоверия к бывшим советским военнослужащим, находившимся в плену или в окружении противника, как противоречащую интересам Советского государства» (Цит. по «Правде» 19 мая 2005).

Но вот странно: почему Гранин, вкось и вкривь рассуждая о бесправии и репрессиях тех, кто побывал в плену, ни слова не сказал об окруженцах? А ведь какой истовый любитель правды истории! В чем дело? Да очень просто: он же сам, если, конечно, верить, побывал в окружении, что не помешало ему не только избежать всяких притеснений и репрессий, но получить орденов больше, чем у иных генералов, а о премиях и званиях я уж и не говорю.

Нет у писателя Гранина конца обидам и претензиям к советской власти. И ведь где только он их не изыскивает. Смотрите: «Ни разу Сталин не помянул погибших за Родину». Ни разу! Объясните, как нормальный человек его возраста может не помнить, что все приказы Сталина о взятии городов кончались словами: «Вечная слава героям, павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины!». Все! И в обращение к народу 9 мая 1945 года: «Вечная слава героям, павшим в боях с врагом и отдавшим жизнь за свободу и счастье нашего народа!». И в обращении 2 сентября 1945 года по случаю победы над Японией: «Вечная слава героям, павшим в боях за честь и победу нашей Родины!». А разве салюты не имели к памяти погибших никакого отношения? Тут опять одно из двух: или человек сознательно лжет, или, увы, не понимает, что лепечет.

А вот еще какая жуткая несправедливость и бездушие советской власти: «Только спустя двадцать лет после войны, в 1965 году, отметили солдат медалью в честь Победы». Вранье или маразм? В 65-м году была медаль не в честь Победы, а в честь её двадцатилетия. Медаль же в честь Победы — «3а Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» — была учреждена сразу, 9 мая 1945 года. Ею наградили около 15 миллионов человек.

А медали за освобождение наших городов и за взятие иностранных столиц — разве это не медали в честь Победы? Как иначе могу я смотреть на мою медаль «3а взятие Кёнигсберга» или «3а победу над Японией»?

Но скулёжный список гранинских претензий продолжается: «Нечто странное: в 1946 году сняли выплату пенсии(?) за ордена. Деньги шли маленькие: в месяц за Красную Звезду —15 рублей, за Красное Знамя — на десятку больше. Ликвиднули, ничего не объясняя».

Ну, и явление этот живой классик… У народа ныне, ничего не объясняя, а мороча голову прелестями демократии, ликвиднули социалистический строй, страну развалили, и он, Герой-суперлауреат, не протестовал, но не может забыть, что шестьдесят лет тому назад ему перестали платить 15 рублей за Красную Звезду. Ну, фигура…

А что тогда надо было объяснять? В каком положении находились мы в 46-м году? Полстраны лежало в развалинах. А за время войны всего за боевые отличия было произведено около 13 миллионов награждений. В тылу же одной лишь медалью «3а доблестный труд» — свыше 16 миллионов человек. А платили не только за ордена, как пишет Гранин, но и за медали. У меня, скажем, медаль «3а отвагу». И это была вовсе не последняя медаль войны, всего их около 5 миллионов. И до войны ведь тоже награждали. За орден Ленина платили, кажется, 50 рублей. А ему, высоколобому, требуется объяснение, какие тут суммы для послевоенного бюджета страны… И особенно скорбно, что всё это крохоборство, вся ложь — из уст благополучно прожившего жизнь человека, до пупа увешанного орденами, медалями, премиями.

Как уже сказано, на писателя Гранина порой накатывают приступы безумной любви к Советской власти, ко всему советскому. Вот один из таких приступов. Писатель, представьте себе, решительно осуждает тех, кто пытается опорочить и даже перечеркнуть советское искусство: «Именно советская литература, советское кино, советский театр, советская музыка оказались наиболее ценными в истории русского и мирового искусства». И приводит перечни имён действительно замечательных советских писателей, композиторов, режиссеров… И добавляет: «Стоит положить на весы советскую часть искусства и постсоветскую и сравнить». И еще: «Был Серебряный век в поэзии, но был и Золотой век в кино, в литературе. Разве не так?». Восхищается и советской наукой: «Мы были в первых рядах!».

Казалось бы, какой убежденный советский патриот! Но вот что читаем на этой же странице по поводу присуждения Нобелевских премий: «Против советской и нынешней России (на Западе) есть предубеждение. Мы зарабатывали его 70 лет», т. е. все советское время, за которое-де и сейчас приходится расплачиваться.

Это чем же мы «зарабатывали» — названными передовыми позициями в физике, в биологии? замечательным искусством? всеобщим ростом культуры народа? или вскрытым Граниным искажением истории войны? репрессиями против наших военнопленных? отменой платы за ордена?.. Нет ответа.

И вот новый извив мысли в связи с вопросом о переименовании улиц в Ленинграде. Одна из них носила имя Куйбышева, теперь названа иначе. И писатель уверяет: «Даже если вы будете восстанавливать старое название, всё равно не поймёте — кто этот деятель». Какое высокомерие! И это почему же «не поймёте»? В. В. Куйбышев (1888–1935) — крупнейший деятель партии и государства, занимал самые высокие посты: был членом Политбюро, Первым заместителем главы правительства и председателем Совета труда и обороны (СТО), председателем Всесоюзного совета народного хозяйства (ВСНХ), — как же можно «не понимать», кто этот деятель? Он был одним из крупнейших строителей той самой советской жизни, советского общества, советской науки и культуры, что порой припадочно восхищают Гранина.