Сергй Нилус - Протоколы Собраний Сионсикх мудрецов Страница 6

Разделённые нами зрячая Царская Сила и слепая сила народа потеряли всякое значение, ибо, как слепец без палки, они — немощны.

Чтобы побудить властолюбцев к злоупотреблению властью, мы противопоставили друг другу все силы, развив их либеральные тенденции к независимости.

Мы, в этом направлении, возбудили всякую предприимчивость, мы вооружили все партии, мы поставили власть мишенью для всех амбиций.

Из государств мы сделали арены, на которых разыгрываются смуты… Ещё немного, и беспорядки, банкротства появятся всюду.

Неистощимые говоруны превратили в ораторские состязания заседания Парламентов и Административных Собраний.

Смелые журналисты, бесцеремонные памфлетисты ежедневно нападают на административный персонал.

Злоупотребления властью окончательно подготовят все учреждения к падению, и всё полетит вверх ногами под ударами обезумевшей толпы.

Народы прикованы к тяжёлому труду бедностью сильнее, чем их приковывало рабство и крепостное право: от них, так или иначе, могли освободиться, могли с ними считаться, а от нужды они не оторвутся.

Мы включили в конституции такие права, которые для масс являются фиктивными, а не действительными правами.

Все эти, так называемые, «права народа» могут существовать только в идее, никогда на практике не осуществимой.

Что для пролетария-труженика, согнутого в дугу над тяжёлым трудом, придавленного своей участью, получение говорунами права болтать, журналистами — права писать всякую чепуху, наряду с делом, раз пролетариат не имеет иной выгоды от конституции, кроме тех жалких крох, которые мы им бросаем с нашего стола, за подачу ими голосов в пользу наших предписаний и ставленников наших, наших агентов?…

Республиканские права для бедняка — горькая ирония, ибо, необходимость чуть не подённого труда, не даёт им настоящего пользования ими, но зато, отнимает у них гарантию постоянного и верного заработка, ставя его в зависимость от стачек хозяев или товарищей.

Народ, под нашим руководством, уничтожил аристократию, которая была его естественной защитой и кормилицей, ради собственных выгод, неразрывно связанных с народным благосостоянием.

Теперь же, с уничтожением аристократии, он попал под гнёт кулачества разжившихся пройдох, насевших на рабочих безжалостным ярмом.

Мы явимся, якобы, спасителями рабочего от этого гнёта, когда предложим ему вступать в ряды нашего войска — социалистов, анархистов, коммунаров, которым мы всегда оказываем поддержку из, якобы, братского правила общечеловеческой солидарности нашего социального масонства.

Аристократия, пользовавшаяся, по праву, трудом рабочих, была заинтересована в том, чтобы рабочие были сыты, здоровы и крепки.

Мы же, заинтересованы в обратном — в вырождении гоев.

Наша власть — в хроническом недоедании и слабости рабочего, потому что, он не найдёт ни сил, ни энергии для противодействия ей.

Голод создаёт права капитала на рабочего вернее, чем аристократии давала это право законная Царская власть.

Нуждою и происходящею от неё завистливою ненавистью мы двигаем толпами и их руками стираем тех, кто нам мешает на пути нашем.

Когда придёт время нашему всемирному владыке короноваться, то, те же руки сметут всё, могущее сему быть препятствием.

Гои отвыкли думать, без наших научных советов.

Поэтому, они не видят настоятельной необходимости в том, чего мы, когда наступит наше царство, будем неукоснительно придерживаться, а именно: что в народных школах надо преподавать единую истинную науку, первую из всех — науку о строе человеческой жизни, социального быта, требующего разделения труда, а следовательно, разделения на классы и сословия.

Необходимо, чтобы знали все, что равенства быть не может, вследствие различия назначения деятельности, что не могут одинаково отвечать перед законом тот, который своим поступком компрометирует целое сословие, и тот, который не затрагивает им никого, кроме своей чести.

Правильная наука социального строя, в тайны которой мы не допускаем гоев, показала бы всем, что место и труд должны сохраняться в определённом кругу, чтобы не быть источником человеческих мук от несоответствия воспитания с работой.

При изучении этой науки, народы станут добровольно повиноваться властям и распределённому ими строю в государстве.

При теперешнем же состоянии науки и нами созданном её направлении, народ, слепо верящий печатному слову, питает во внушённых ему заблужденьях, в неведении своём, вражду ко всем сословиям, которые он считает выше себя, ибо не понимает значения каждого сословия.

Указанная вражда ещё больше увеличивается, на почве экономического кризиса, который остановит биржевые сделки и ход промышленности.

Создав всеми доступными нам путями, с помощью золота, которое всё — в наших руках, общий экономический кризис, мы бросим на улицу целые толпы рабочих одновременно во всех странах Европы.

Эти толпы с наслаждением бросятся проливать кровь тех, кому они, в простоте своего неведения, завидуют с детства и чьи имущества им можно будет тогда грабить.

Наших они не тронут, потому что момент нападения нам будет известен и нами приняты меры к ограждению своих.

Мы убедили, что прогресс приведёт всех гоев к царству разума.

Наш деспотизм и будет таковым, ибо он сумеет, разумными строгостями, замирить все волнения, вытравить либерализм из всех учреждений.

Когда народ увидел, что ему, во имя свободы, делают всякие уступки и послабления, он вообразил себе, что он — владыка, и ринулся во власть, но, конечно, как и всякий слепец, наткнулся на массу препятствий; бросился искать руководителя, не догадался вернуться к прежнему и сложил свои полномочия у наших ног.

Вспомните французскую революцию, которой мы дали имя «великой»: тайны её подготовления нам хорошо известны, ибо она вся — дело рук наших.

С тех пор, мы водим народы от одного разочарования к другому, для того, чтобы он и от нас отказался в пользу того Царя-деспота Сионской крови, которого мы готовим для мира.

В настоящее время мы, как международная сила, неуязвимы, потому что, при нападении на нас одних, нас поддерживают другие государства.

Неистощимая подлость гоевских народов, ползающих перед силой, безжалостных к слабости, беспощадных к проступкам и снисходительных к преступлениям, не желающих выносить противоречий свободного строя, терпеливых до мученичества перед насилием смелого деспотизма, — вот что способствует нашей независимости.

От современных премьеров-диктаторов они терпят и выносят такие злоупотребления, за меньшее из которых, они обезглавили бы двадцать королей.

Чем же объяснить такое явление, такую непоследовательность народных масс в отношении своём к событиям, казалось бы, одного порядка?

Объясняется это явление тем, что диктаторы эти шепчут народу, через своих агентов, что они злоупотреблениями теми, наносят ущерб государствам для высшей цели — достижения блага народов, их международного братства, солидарности и равноправия.

Конечно, им не говорят, что такое соединение должно совершиться только под державой нашей.

И вот народ осуждает правых и оправдывает виновных, всё более и более убеждаясь, что он может творить всё, чего ни пожелает.

Благодаря такому положению вещей, народ разрушает всяческую устойчивость и создаёт беспорядки на каждом шагу.

Слово — «свобода» выставляет людские общества на борьбу против всяких сил, против всякой власти, даже Божеской и природной.

Вот почему, при нашем воцарении, мы должны будем это слово исключить из человеческого лексикона, как принцип животной силы, превращающей толпы в кровожадных зверей.

Правда, звери эти засыпают всякий раз, как напьются крови, и, в это время, их легко заковать в цепи.

Но, если им не дать крови, они не спят и борются.

Протокол № 4

Стадии республики. Внешнее масонство. Свобода и вера. Международная торгово-промышленная конкуренция. Роль спекуляции. Культ золота.

Всякая республика проходит несколько стадий.

Первая из них заключена в первых днях безумствования слепца, мятущегося направо и налево, вторая — в демагогии, от которой родится анархия, приводящая неизбежно к деспотизму, но уже не законному открытому, а потому ответственному, а к невидимому и неведомому и, тем не менее, чувствительному деспотизму какой бы то ни было тайной организации, тем бесцеремонней действующей, что она действует прикрыто, за спиной разных агентов, смена которых не только не вредит, но воспособляет тайной силе, избавляющейся, благодаря этой смене, от необходимости тратить свои средства на вознаграждение досрочно прослуживших.